которые на мир смотрели умные и жесткие глаза, — Если вы не желаете этой дуэли, то имейте ввиду, что это уже не от меня зависит. Всё же это не я вызвал вашего сына, а он меня.
— Да-да, про это я в курсе, — засуетился он, нервно потирая ладони, — Сынок зарвался, не зная, с кем связывается, ну так и по делом ему. Он раскаивается и готов извиниться завтра, но у меня к вам просьба... — чуть замялся он, — Не принимайте его извинений!
— Чего? — удивился я. На секунду мне показалось, что послышалось, — Но почему?
— Я хочу, чтобы мой сын получил хороший урок, — старик снял очки и устало потёр глаза, — Чтобы он, наконец, понял, что нужно тщательнее следить за своими словами и отвечать за них. Что если ты кого-то оскорбляешь, то всегда есть вероятность того, что эти оскорбления тебе с зубами вобьют прямо в глотку! Он слишком привык полагаться на свою силу, но забыл, что всегда может найтись кто-то сильнее тебя... Я надеюсь, что проигрыш в дуэли хоть что-то поменяет в его голове, в его отношении к жизни...
— Вы так уверены, что он останется в живых? — ухмыльнулся я, глотнув горячего кофе, — Он, вообще-то, вызвал меня на дуэль до смерти, если вы не в курсе.
— В курсе, — кивнул он, — Но также я прекрасно понимаю, что ваш уровень силы несопоставим, и вы прекрасно можете обойтись без убийства, хорошенько поваляв его по арене. Да даже если покалечите — не страшно. Выздоровеет. Регенерация у него хорошая.
— Допустим, — согласился я, и вгрызся в хрустящий тёплый круасан, — Только один момент меня смущает. Я понял, зачем это нужно вам, но не понял — зачем это надо мне. Уж извините, но мне как-то всё равно на все эти воспитательные моменты. Мне проще убить его первым же ударом, чем тратить на него своё время. Так зачем мне это всё?
— Думаю, я найду, чем заинтересовать вас, — позволил себе тут небольшую улыбку старик, — Понимаю, что деньги вас вряд ли заинтересуют, но может вам нужны какие-либо услуги? Думаю, мы сможем с вами договориться.
— Услуги? — я на секунду задумался, и вспомнил об одном утреннем звонке, — Есть кое-что. У моей компании ожидается большое строительство, и нам нужна надёжная строительная организация, которая в идеале могла бы сделать нам существенную скидку. С этим вы сможете помочь?
— Мы обязательно с вами договоримся, уважаемый господин Морозов! Обязательно! — ещё шире улыбнулся мне Лихачёв, протягивая свою визитку.
Уже три часа Юлия не выходила из своей мастерской, оборудованной на чердаке их дома, и творила. На улице потихоньку начало темнеть, но она не торопилась включать свет. Писать картины она любила при естественном освещении, так что зимой время на творчество сокращалось до минимума. Нет, при большом желании и при электрическом свете можно было рисовать, но... Как этот свет был каким-то холодным и безжизненным, так и картины получались такими же, нарисованные при таком свете. Нет уж. Слава блогу, зима закончилась, и светало теперь гораздо раньше, чем пару месяцев назад. Даже если сегодня не успеет закончить, ничего страшного, дождётся утра.
Девушка сосредоточенно нанесла очередной мазок кистью, и отошла чуть назад, чтобы окинуть взглядом всю картину. Нет, не то... Ну не такой у него взгляд! Тут он каким-то жестоким получился, а это было не так... Да, он бывал жёсткий, даже суровый, но... Не жестокий. В глубине его глаз угадывались и доброта, и ум, и харизма. Вот только как это передать на холсте? Как она завидовала настоящим мастерам, которые несколькими небрежными движениями кисти могли передать любые эмоции. Увы, но ей до такого уровня было далеко. Она выдохнула, шагнула к полотну, и решительными взмахами руки начала всё править.
Она и сама до конца ещё не поняла, почему этот парень стал занимать столько места в её мыслях, что она решила выплеснуть это на холст. Юлия давно уже заметила, что если что-то целиком занимает всё её внимание и мысли, то чтобы избавиться от такой навязчивости, надо всего лишь перенести на холст то, что занимает мысли, и сразу становится легче.
Ну вот, теперь хотя бы похоже, — удовлетворённо кивнула она своим мыслям через полчаса кропотливой работы. Не идеально, конечно, но очень даже ничего.
— Дочь, ты тут? — послышался вдруг из-за двери голос отца, после чего в дверь слегка постучали.
— Да, пап! Подожди минуточку! — она бросила взгляд по сторонам в поисках того, чем можно было бы завесить картину, но ничего подходящего под рукой не оказалось. Ладно, не страшно... Она уже достаточно взрослая девушка, чтобы не отчитываться родителям о своих ухажёрах, — Заходи!
— Привет, — пропыхтел отец, заходя внутрь. Был он довольно внушительной комплекции, как в ширь, так и в обхвате, и каждый подъём по лестнице сюда давался ему довольно не просто.
— Уф, пока дополз, аж вспотел, — он достал из кармана пиджака аккуратно сложенный платок и вытер капли пота со лба, — Давно же предлагаю телефон тебе сюда провести, чтобы нам матерью не мучиться с поисками тебя.
— А я в который раз объясняю, что не люблю, когда меня хоть что-нибудь отвлекает от творческого процесса, — терпеливо объяснила ему девушка, — Да и зачем вам самим подниматься? Послали бы кого-нибудь из сестёр сюда. Они бы с удовольствием ко мне прибежали.
— Да это я так, из вредности ворчу, — благодушно отмахнулся отец, — Ты же знаешь, что для меня только в удовольствие лишний раз глянуть на твою работу. О! Это что-то новенькое. Раньше ты молодых людей не рисовала, — с любопытством уставился он на картину.
— Правильно говорить, не писала, — привычно поправила его Юлия, всё-таки чуть раздосадованная, что он обратил внимание на картину, — И всё когда-то бывает впервые, — пожала она плечами.
— Ну да, ну да... — задумчиво пробормотал отец, продолжая внимательно разглядывать картину, — А где это он? И почему весь в крови?? У тебя всё нормально, дочка? — тщательно скрывая тревогу, поинтересовался он.
— Помнишь, я рассказывала тебе о парне, который спас меня от японцев? — вопросом на вопрос ответила девушка, и дождалась от него утвердительного кивка, — Так это он,
