на изящных орловских рысаках. О случившейся схватке с азиатами ничего не напоминало: наш двор с идеальным газоном и подстриженными кустиками выглядел максимально ухоженно.
К вечеру прибыли все остальные гости, и в семь часов прием официально начался. Я произнес короткую речь: поблагодарил всех, кто пришел, невзначай похвалился деловыми успехами, победой над преступниками и только что отремонтированным поместьем.
Я знал, что кто-нибудь обязательно захочет меня подколоть: мол, Чернобуров позволил каким-то оборванцам атаковать свой дом. Поэтому, так сказать, действовал на опережение.
Мама тоже произнесла небольшую речь и пригласила всех начинать фуршет. Слуги разносили напитки, шведский стол был давно готов, а чуть позже нам предстоял ужин из четырех блюд и двух десертов. Светлана Григорьевна выписала какого-то модного повара аж из Петербурга. Его услуги влетели мне в копеечку, и теперь даже было интересно, что такого необычного он приготовит.
Я взял стакан брусничного сока и отправился общаться с гостями. Приходилось уделять каждому хотя бы минуту, но я стремился поболтать с определенным человеком. Который, к счастью, не отказался сегодня приехать.
— Добрый вечер, Василий Демидович, — сказал я, подойдя к графу Пихтину. — Рад видеть вас.
Пихтин был с женой, и они казались противоположностями друг друга. Он высокий, худой и прямой, как посох. Немногословный, даже мрачноватый мужчина в узких очках и с коротко стриженными волосами. А графиня — невысокая толстушка-хохотушка, со светлыми кудряшками и слишком ярким для своего возраста макияжем.
Они поприветствовали меня, а потом графиня Пихтина воскликнула:
— Георгий Петрович, как чудесно украшен зал! Скажите, где вы нашли такие красивые цветы?
— Благодарите барона Иволгина, — ответил я.
— Ах да, Иволгин, — вмешался Василий. — Вы правда позволили ему арендовать свои родовые земли под оранжереи?
— Была необходимость, ваше сиятельство. Зато мы с бароном подружились и стали официальными союзниками. Вы не знали? Наши рода теперь готовы вместе противостоять любым угрозам.
Пихтин едва заметно кивнул. Его жена попросила прощения и отошла пощебетать с какой-то знакомой.
— Как дела на лесопилке, Василий Демидович? — поинтересовался я. — Вам не мешают прорывы? Мои гвардейцы постоянно жалуются на атаки чудовищ.
— Да, нам тоже приходится с ними сталкиваться, — сухо проговорил Пихтин.
— Я слышал, не настолько часто, как нам.
— Все дело в местности. Вам достались участки леса, где прорывы случаются чаще, — при этих словах граф как-то странно скривился. Будто завидовал, что мне достались опасные территории.
— Возможно, возможно… Знаете, мы подозреваем, что кто-то специально натравляет чудовищ на «Чернобурский лес».
— Неужели? — Василий пригубил вина. — Звучит немыслимо.
— Отнюдь, — сказал я, не упуская взгляд графа. — Я пришел к выводу, что некто пытался намеренно уничтожить род Чернобуровых. Гибель моего отца, вероятно, была подстроена. И за всеми дальнейшими бедами стоял один организатор. Вы можете в это поверить?
— Не удивлюсь, Георгий. Людям в нашем положении часто угрожают исподтишка.
Я активировал астральное зрение и… ничего не увидел! От Пихтина не исходило ни единой волны эмоций. Как будто он крепко спал или вовсе был мертв. Но такого, конечно, быть не могло — граф стоял передо мной живой и бодрствующий.
В чем тогда дело? Родовая способность? Какой-то артефакт? Или что-то вроде духовного щита для эмоций? Никаких заклинаний я тоже не чувствую…
Очень, очень странно.
— Вы подозреваете кого-нибудь? — спросил Василий.
— Есть кое-кто на примете, но говорить вслух еще рано.
Пихтин кивнул и сказал:
— Я слышал, вы расширяете гвардию. Готовитесь к войне с этим неизвестным?
— Да, — твердо ответил я.
— Вот как. Надеюсь, все же обойдется без крови.
— Зависит от него, — пожал плечами я. — Возможно, если он захочет попросить прощения и будет готов заплатить виру, мы избежим войны. Но заплатить придется очень много.
Василий Демидович снисходительно похлопал меня по плечу и впервые за время разговора улыбнулся:
— Главное, не порите горячку, Георгий. Вы ведь не знаете, какие люди и силы могут стоять за вашим противником. Вдруг случится так, что, ввязавшись в войну, вы обречете свой род на гибель?
— Я буду осторожен, ваше сиятельство, — я в ответ панибратски хлопнул графа по спине. — Осторожен, но решителен. Приятного вечера.
Что ж, разговор состоялся. Я почти открыто сказал Пихтину, что подозреваю его, и прямо заявил, что готовлюсь к войне. Я все еще не был уверен, что за всем стоит именно он, но высказать завуалированное обвинение был обязан.
А вот то, что я не смог разглядеть астральные волны его эмоций, сбивало с толку. Ведь никто не знает о том, что у меня есть такая способность. Пихтин будто знал, и специально каким-то образом закрылся. Не может ведь живой человек совсем ничего не чувствовать.
После фуршета последовал ужин, который, надо признаться, оказался шикарным. Не зря мама пригласила этого петербургского чудо-повара. Людмила и прочие подростки удалились на танцы в каминный зал, а взрослые продолжили светские беседы, перейдя на коньяк и другие крепкие напитки.
К полуночи прием завершился. Гости разъехались, слуги принялись за уборку. Чувствуя приятную усталость, я поднялся к себе в спальню, а когда открыл дверь, невольно вздрогнул.
На моей кровати лежала обезглавленная чернобурая лисица. Одеяло было залито кровью, а отсеченная голова валялась на пороге, у меня под ногами.
Пихтин или нет, но мой таинственный соперник точно был сегодня здесь. И передал предельно ясное послание о том, что собирается меня уничтожить.
Про сон пришлось забыть. Я вызвал в кабинет офицеров и напрямую спросил: как так получилось, что на моей кровати появилось кровавое послание?
— Простите, ваше сиятельство, — в который раз оправдывался Олег. — Клянусь, мои люди никого не видели. Второй этаж охраняли не хуже, чем первый.
— Мы тоже никого не заметили, — хрипло сказал Мокруха. — Думаю, было использовано заклинание невидимости.
— И твой хваленый маг иллюзий не смог его почувствовать? — не удержался я. — Что, если бы вместо мертвой лисицы мне положили бомбу под кровать?
— Виноват, ваше сиятельство, — скривился Иван.
— Кстати, о магах иллюзий, — вмешался Костя, который тоже находился в кабинете. — Помните, граф, я рассказывал насчет Уткиных?
Ах да. Я ведь просил разузнать о них уже довольно давно. И Костя нашел информацию, хотя это оказалось непросто. Как выяснилось, члены рода Уткиных тщательно скрывали свои способности. Но все же удалось кое-что выяснить.
— Павел Уткин, младший сын главы рода? — спросил я. — Он ведь маг иллюзий?
— Да, — кивнул Константин. — Пятого ранга.
— Сильный, — хмыкнул Мокруха. — Сильнее нашего.
— Через Астахова я связался кое с кем в управлении транспорта… — продолжил Костя.
— Ближе к делу, — прервал я.
— Павел Уткин приезжал в Красноярск на поезде в начале года. Как раз тогда, когда Чернов представил Светлане Григорьевне поддельное завещание.
— Он как-нибудь связан с Пихтиными? — спросил я.
— Не удалось узнать. Но официально у родов нет ничего общего. Что насчет тайных связей — не смог ничего найти.
— Ясно, — я откинулся на стуле. — Все равно можно предположить, что именно Уткин перенес подпись моего отца на фальшивое завещание. Но может ли быть, что это он подкинул мне лисицу?
— Только что звонил знакомому из транспортного управления: Павел в Красноярск не приезжал. Как и никто из их рода.
— Логично. Уткины отказались явиться на прием, — я задумчиво постучал ногтями по столу. — Возможно ли, что Павел приехал инкогнито?
— Вполне, ваше сиятельство, — сказал Мокруха. — Билет на другое имя, поддельные документы плюс иллюзорная внешность. А здесь, в поместье, применил невидимость и оставил послание.
— И что, ради этого он поперся бы сюда из Хакасии? — пробормотал Олег.
— Действительно, звучит как бред, — согласился я. — Он все же дворянин, а не простой наемник. Константин, продолжай копать. Узнай всё про Павла Уткина. Позвони Ласкину, предложи денег — у этого журналиста чутье на грязные истории.
— Сделаю, — кивнул Костя.
— Иван, у тебя такое же задание. Отправь человека во владения Уткиных, пусть попробует что-нибудь вынюхать.
— Так точно, ваше сиятельство.
— Олег, с тебя — усилить охрану поместья и членов семьи. Предупреждение мы получили, — я поморщился, вспоминая обезглавленный труп лисы. — Надо быть готовыми к нападению.
— Так точно, граф, — кивнул Олег.
Я встал, показывая, что разбирательство окончено. Но оказалось, что поторопился — в дверь кабинета постучали.
