моим весом, зато бег по ним позволял в любой момент сделать выбор: спрыгнуть направо или налево. Я не знал, чем закончится двор, а в тупике оказаться никак нельзя.
Преследователи бежали медленнее, но я ждал подвоха: сам видел, как они появлялись из ниоткуда! Останавливаться не вариант, что остаётся? Затеряться в толпе? Найти полицию?
Через минуту я сиганул в арку, которая вела на Коломенскую. Звук, подобный тому, что разносится от люминесцентной лампы, означал, что по мне всё ещё стреляют. И всё ещё промахиваются — в этот раз выстрел пришёлся в малиновую «восьмёрку», стоявшую прямо на выходе из арки. Та покачнулась. Из неё резво вылезли мужчины в кожаных куртках: один плотный и лысый, другой худой и высокий. Похоже, они подумали, что нападают на них. Я тем временем надеялся успеть в отъезжающий автобус, напоминавший советский ЛиАЗ, но тот уже тронулся. Сзади на него запрыгнули двое мальчишек лет десяти, держась за выступающие конструкции.
Перебежал дорогу, за спиной послышались пистолетные выстрелы. Когда я обернулся, мужики в кожанках валялись рядом с «восьмёркой», а двое преследователей уже перебегали дорогу, на ходу целясь в меня. Остальные, видимо, задержались с «братками», а то и вовсе отхватили от них пару пуль.
Бежать вдоль проспекта — рискованно. Народу немного, к тому же одежда у прохожих, мягко говоря, отличается от моей. Слишком я заметен. Да и неприятно бежать, в любой момент ожидая выстрела в спину, — к тому же выстрела какого-то непростого. Если они не убивают, то как минимум усыпляют или нейтрализуют, а это мало чем лучше огнестрела: неизвестно, где я потом проснусь и долго ли проживу.
В общем, я без колебания двинулся в попавшийся на глаза магазин одежды. Толкнул тугую дверь, затем ещё одну. Чутье не подвело: магазин был просторный — ряды курток, брюк, маек и свитеров с орнаментами тянулись на десятки метров. В глаза бросилась надпись «Легинсы» на витрине с аляповато цветными лосинами — боже мой, неужели в таких кто-то ходит? Джинсовые куртки и жилетки облепляли стены и, казалось, никогда не кончатся. Особенно удивила стойка, от начала до конца увешанная мужскими малиновыми пиджаками. Что такое кондиционеры, в магазине, видимо, не знали — спасали только вертящиеся вентиляторы.
Когда в помещение вошли люди в пальто, я уже затаился среди женских курток и плащей. Если бы не остановился тут, а побежал дальше между рядами вешалок, то меня бы легко заметили, а мне это ни к чему. Впрочем, играть в прятки тоже не хотелось. Меня преследовали явно какие-то могущественные люди — и что им помешает встряхнуть магазин вверх дном?
Я просто ждал момента, чтобы рвануть в подсобное помещение, а уж оттуда наверняка найдётся или выход на улицу, или лестница на верхние этажи здания.
— Добрый день! — послышался голос у входа. — Могу я вам чем-нибудь помочь?
Похоже, моё быстрое проникновение в магазин продавец не заметил, а вот преследователей встречал подобающе. Ещё бы: их роскошные пальто были не от мира сего — небось, принял их за богатых иностранцев. Слишком уж чистые и солидные. А громадные отливающие серебром пуговицы и высокие отогнутые воротники делали костюмы похожими на сюртуки или фраки. Я не силен в терминологии старинных предметов гардероба, но кое-какое представление имею: как ни странно, отец не раз рассказывал о производстве одежды. Тем удивительнее было сегодня слышать, что он якобы никогда там не работал…
Я сидел между стоек, окружённый женскими одеяниями. В голову пришла безумная, но кажущаяся абсолютно правильной идея: сунуть часы в карман одной из курток. Один раз я их уже выронил — и хорошо, что не на асфальт, а то и разбить можно. Если встреча с отцом не была сном или глюком, то эта вещь, по его словам, очень важная. Нутром чуял: я в шаге от смерти (или что там со мной хотят сделать таинственные преследователи?). Выживу — вернусь за часами. Не выживу — пусть они хотя бы не достанутся… этим «гражданам».
К слову, голова начала работать лучше. Пытаться найти оправдание тому, как всё преобразилось, мне чертовски надоело — надо признать, что я нахожусь в каком-то странном — и старом — Петербурге. И при этом якобы в 2022 году. Может, конечно, это всё ещё какой-то очень масштабный розыгрыш или стечение обстоятельств, но сейчас имеем, что имеем. Глупо отнекиваться от того, что нынешний мир не похож на тот, в котором жил я.
Часы юркнули в глубокий карман женской красной куртки — я постарался её запомнить. Едва ли в ближайшее время её купят: ассортимент в магазине огромный, много одинаковых моделей.
Донёсся электрический звук, за ним глухой грохот. Очень похоже на то, что это подбитый продавец рухнул на пол. Преследователи рассредоточились по магазину, их шаги раздавались довольно громко. Надо бежать, понимал я. Давно пора. И в то же время брал жуткий интерес: о чём они станут меж собой говорить? Ну не могут же эти типы действовать всё время молча — кто-то должен руководить, выбирать, куда они двинутся.
Выждал момент, когда шаги почти затихли. Лёг на пол и осторожно перекатился от одной стойки с одеждой к соседней. Перелез через нижнюю перекладину, задевая спиной низы курток. Со следующей стойкой такое не прокатит: там висят короткие джинсовые шорты и мини-юбки. Настолько короткие, что, возможно, корректнее назвать их трусами. На полу я буду хорошо просматриваться. Зато до двери в подсобку — совсем ничего!
Тело пылало в нетерпении. Последний рывок — и бежать, бежать, бежать! А вдруг за дверью тупик? Нет права на ошибку. Низ живота жгло и тянуло, как бывает при сильной тревоге и панике. Дыхание участилось, пульс отдавался в ушах. Видел я мало: прилавки и ряды вешалок закрывали нижний обзор. Но зато слышал. И мог сказать, когда шаги приближаются, а когда удаляются.
Сейчас!
В полуприседе я рванул вперёд. Путь был свободен. А когда заскрипели двери главного входа, ускорился: нельзя упускать такой шанс. Дверь в подсобку даже не пришлось отпирать: она была приоткрыта. Лишь осторожно задвинув её за собой, я встал в полный рост. Короткий коридор — а дальше выход на улицу!
Именно в этот момент сзади в подсобку вошёл человек-пальто…
Я громко выругался. Только появился проблеск света — как всё по-новому! В сердцах хлопнул дверью и побежал. Это был очередной внутренний двор, на сей раз нежилой: у одного дома разгружали стеклянную тару — очень похоже на бутылки водки. Туда-то я и устремился.
Несколько секунд
