раздумывая что бы ответить.
— Михаил Александрович, а что это меняет? — спокойно уже спрашиваю.
— Знаешь, Кирилл, вообще это меняет довольно много. Ленские, как бы они не нарушали законы, все равно оставались родственными нашему Роду. И одним из старейших Родов Империи. — «лицом не вышел туда лезть!» просто слышится в продолжении фразы. Хмыкаю про себя. Ну-ну.
— И что, это позволяет им использовать людей в своих ритуалах? — с легким удивлением спрашиваю, — или, может мне нужно было сложить руки и подождать, когда меня пустят под нож?
— То есть, все-таки ты их уничтожил. — подводит итог Император.
Заметно пожимаю плечами.
— И сделал бы это во второй раз, — спокойно отвечаю. — Я был знаком со старшим сыном Ленских десять минут, но сразу стало понятно, что попади Настя к нему в руки, дальнейшая судьба у нее была бы незавидной. И это я сейчас принимаю во внимание то, что Вы мне сказали, о том, что они желали контроля, а не нашего исчезновения.
Кроме того, есть нюанс.
— Кирилл, ты не можешь подменять собой правосудие. — Император принимает какое-то решение, отворачивается, заходит за стол к секретеру, и продолжает, — Владимир Николаевич, вызовите инквизиторов с негатором.
Кирилл, боюсь ты…
— Так вот, опекун, — перебиваю Императора, — пока Вы не сказали, чего-нибудь, что отрежет нам возможность диалога, — Анна непонимающе переводит взгляд с Михаила на меня, — все-таки есть нюанс.
Открываю небольшое окно портала в Рощу. На заднем плане, глубоко про себя, немного удивляюсь такому использованию техники, и удивляюсь еще тому, как легко такой ее вариант у меня получается. Видимо, усилитель действительно имеет некоторый постэффект.
— Первый, и самый важный — эти люди хотели уничтожить моих близких. — окутываю руку «одеялом», погружаю ее в портал, и прямо через технику нащупываю нужную мне вещь. — Как бы то ни было, концы заказов ведут либо к венецианцам, либо, через Ободриных, к Ленским.
— Но все равно не тебе решать! Закон здесь я! — Император совершенно не в духе. В общем, понимаю его, так-то.
Неожиданный, конечно, переход от «доброго дядюшки» к конфликту. Я даже начинаю ощущать нарастающее давление в кабинете. Благо давление, похоже, все-таки очень адресное. Исключительно в мою сторону. Хорошо. Играем дальше с этой сдачей.
— Второй, и довольно интересный нюанс, это зачем Ленские проводили ритуал. Какая цель? — спокойно продолжаю. Лавров встает около двери. Видимо инквизиторов уже вызвал. Но я все равно, воспринимаю то, что происходит, все-таки как постановку. Не могу всерьёз принять то, что Михаил вдруг начал пылать родственными чувствами. Но пусть. — Так вот, возможно, вам будет интересно. Ленских я уничтожил во время проведения ритуала, в котором Анучин, его племянница, и еще один неустановленный пленник должны были превратиться в живые бомбы со смертельным проклятием. И эти бомбы предназначались для активации рядом с Вами, на празднике.
— У тебя нет доказательств. — говорит Император.
— Да. Нет. Кроме моих слов. — пожимаю плечами. — Но есть еще и третий момент.
«Кир, у тебя все в порядке, а то я наблюдать за тобой не успеваю, а вот Анки вроде бы волнуется. А ты спокоен.» — вдруг проявляется Лис.
«Нормально, Государь решил поиграть в злого полицейского, — успокаивающе накрываю ладонью руку Анки, — наверняка уже заготовлена и добрая часть, чтобы на этих „качелях“ добиться своих целей, какие бы они ни были. Просто у него есть только моя характеристика от людей, которые могли видеть только импульсивные поступки, и со мной он говорил аж один раз до сегодня. Так что я для него семнадцатилетний парень, с непонятным прошлым, которых может делать хорошие выкладки, но за интригами не замечен. Он точно меня всерьез не принимает. Не переживай. Все нормально,» — Лис исчезает из моего сознания.
— Так вот, третьим нюансом, который относится и к предыдущей нашей с вами теме разговора, неожиданно является это. — оборачиваю «одеялом» и вытаскиваю сквозь портал железную цепь острова Рюген. Неспешно надеваю на себя.
Выражение глаз Анны и Михаила бесценно. В глазах княжны прямо читается восхищение. А вот Император досаду скрыть не успевает. Очевидно, что этот знак княжеской власти известен многим. А Михаил слишком опытный политик, что бы за секунду не просчитать даже те выводы, которые мне еще и в голову не пришли. И сейчас я точно ломаю игру опекуна. Разговор с условным вассалом, и разговор с князем другого государства, пусть даже и небольшого, зато гордого и зубастого, это два разных разговора.
— К вопросу невозможности владения Уделом. В обычном случае Вы безусловно правы, но в моем, как я уже говорил, есть нюанс. — застегиваю цепь. — Я князь не по рождению, это да. Но я князь по Исконному Праву. И меня уже признали руяне и принесли мне клятву.
Действительно, этот вариант сложно просчитать, я Вас понимаю. Князя у руаян не было уже пару сотен лет, но Владение статус не поменяло. А я его взял на меч.
— Там же владения Ордена были, вроде бы? — немного растерянно спрашивает Михаил Лаврова. Тот кивает.
— Нет больше Ордена Магов, Михаил Александрович. Точнее нет почти всех его Магистров. По моим подсчетам, у европейцев осталось не более одного из десяти одаренных такой силы, да и то, в основном те, кто занимался сугубо мирными направлениями, вроде целителей, или те, кто успел улететь, — подтверждаю я. — остальные в большинстве своем погибли.
Так что править Уделом я могу, как союзный Вам князь. Вассальную присягу, как Вы понимаете, теперь я приносить не буду.
Михаил на секунду застывает, и внезапно начинает смеятся.
— Переиграл! Как есть, переиграл! — смеётся вытирая слезы. — А мы тут планы, значит, планируем, а ты просто пришел послушать, где у меня кончается совесть и где начинаются интересы государства! — вот говорю же, за секунду Михаил проводит анализ всей сегодняшней истории. — и смерть Ленских тебе не предъявишь — ты в своем праве, а то, что они не знали кто ты, их никак не оправдывает. Ладно, давай послушаем твое решение.
— Союз князей, залогом может быть помолвка с Анной. Отложенная по времени свадьба, что бы и Анна могла привыкнуть, и мы с Анки. Внутренними договоренностями может выступать поддержка при нападении, служба шаманов в Империи, скажем, как и магов, да и совместную добычу в шахтах можно прописать. Усилители моему небольшому, но важному государству нужны. Рюген, это ведь ворота Балтики, и союз с нами сделает Балтику русской.
— Сразу, как только уничтожим Левиафанов, что там поселились лет триста назад. — скептически говорит Император. — Лет двести уже торговое мореплавание там возможно только вдоль берега.
— Их уничтожим, — уверенно говорю. — Я могу и найти, и уничтожить. Это техническая, и не очень сложная проблема, которую мне нужно будет в любом случае решать для своих людей. Животные это все-таки не люди, с ними проще, даже если они гигантские.
— Ладно, согласен. Внутренние договоренности все равно наружу не выходят, а помолвка действительно решит большинство вопросов. И мне будет удобнее, да и другого такого князя уже больше не появится, нет повода для зависти, — переводит взгляд на мою жену. — Я бы хотел спросить Анки. Как Вы относитесь к этой идее? Все-таки Вы тоже заинтересованы.
— Михаил Александрович, — говорит милая, — у нашего народа обычно тоже в семье одна жена, но иногда мужчина может брать и нескольких. Но так же обычно, это решение без первой жены не принимается.
По некоторым важным для нас причинам, которых я касаться не хочу, я была бы рада такой сестре как Анна. А остальные договоренности в любом случае за мужем. Условия глав родов народа я Вам передала, и мы вроде бы нашли общий язык.
Император кивает.
— То есть Вы не против?
— Я не против, — подтверждает Анки.
«Обложили.» — думаю я про себя. Если идеи Императора я спокойно могу игнорировать, то желания моей Анки — уже нет. Бросаю взгляд на княжну.
Анна сидит чуть розовая. Она, очевидно, довольна прошедшим разговором. Для нее ситуация поворачивается именно так, как она бы и хотела. Вздыхаю про себя. А ведь с утра всё было проще.
Чуть улыбаюсь княжне.
— Извините, Кирилл, — внезапно обращается ко мне Лавров. — Это важно.
Я оборачиваюсь и киваю.
— Я правильно понимаю, что рокош остался без головы, а германские княжества — без магов уровня Повелителей?
— Да. — подтверждаю, — так и есть.
Лавров тут же переводит взгляд на Михаила.
— Государь, Кенигсберг и Померания. — многозначительно говорит Лавров. — Другого шанса может
