пушке.
Бубух!
Орудие дёрнулось, а ствол выплюнул облако пламени и дыма. На пару секунд у меня заложило уши, и я с непривычки пару раз тряхнул головой.
— Попал! — удивлённый Шувалов схватил меня за плечо. — Ей-богу, попал. Ну ты, братец, даёшь. Пятьсот саженей! Ах ты, чёрт хитрый, выиграл спор, а!
Он хлопнул меня по спине, скалясь хищной улыбкой:
— Молодец! Не зря я тебя в Париже пристроил, ой, не зря. Выучил науку, горжусь!
Шувалов так радовался, будто сам обучал меня и заслужил лавры наставника.
— Давай ещё раз! — он ткнул пальцем в другую мишень. — Покажи, что не случайно.
Со вторым выстрелом получилось ничуть не хуже. Деревянный щит разломился пополам, разбросав вокруг жёлтые щепки.
— Силён! Я думал, ты как эти, — Шувалов скривился, — только языком ворочать горазд. Ан нет, сказал и сделал, всё по чести.
Он махнул рукой и потопал в сторону кареты.
— Едем. Обсудим за обедом, чем тебя наградить.
* * *
Шувалов привёз меня в небольшую ресторацию на окраине Петербурга. Наверняка он был здесь частым гостем — сразу же забегала прислуга, навстречу поспешил сам хозяин заведения и провёл нас в отдельный кабинет.
— Как обычно, Пётр Иванович? Сейчас же всё сделаем, — рассыпался в любезностях хозяин. — Не ждали вас увидеть сегодня, но как чувствовали, как раз стерлядь начали готовить. Вина итальянского прикажете подать?
Вельможа повёл рукой по воздуху, шевеля пальцами.
— Сию секунду будет, не извольте беспокоиться. Прошу вас, присаживайтесь, закуски уже несут.
Шувалов для начала закусил, выпил немного, а уж потом начал разговор.
— Не думал, что ты и вправду учился, Костик, не ожидал. — Голос звучал покровительственно, будто я был его воспитанником. — Но так даже лучше.
Он покачал головой, кинул на меня пристальный взгляд и резко переменил тему.
— Гадаешь, зачем тебя в Петербург привезли?
Я кивнул.
— Талант у тебя больно гадкий , — Шувалов приподнял ладонь и пальцами изобразил паука, — вреда от него много. Вот, скажем, помрёт какой сенатор, а ты его допросишь о делишках да о взятках. У семьи нажитое конфискуют, да по миру пустят. Кому приятно такое? Не любило дворянство твоего дядю, а следом и тебя. Матушку-императрицу против Василия Фёдоровича настроили, а такую мелочь, как ты, и вовсе раздавить готовы. Соображаешь?
Он налил себе ещё один бокал из бутылки, выпил залпом и продолжил:
— Как бы и тебя в ссылку не отправили. Только у Василия Фёдоровича друзья были при дворе, имением обошлось, а тебя в Сибирь отправят.
Ох, не просто так Шувалов заливается. Что-то он от меня хочет, вот и пытается запугать. Сам скажет или будет играть втёмную? Пожалуй, надо выходить на прямой разговор без всех этих намёков.
— Пётр Иванович, скажите честно, к чему этот разговор?
Шувалов изобразил удивление:
— Помочь тебе хочу, Костик, помочь. Я тебя давно знаю, да и Василий Фёдорович со мной дружил.
— И всё же, Пётр Иванович, давайте начистоту. Так и вам, и мне проще будет.
Несколько секунд Шувалов буравил меня взглядом, а затем рассмеялся.
— Умён, чертяка, — погрозил он мне пальцем, — весь в дядю. Ладно, прямо так прямо.
Вытерев рот салфеткой, он сменил тон:
— Про войну с Фридрихом, чай, слышал? Елизавета Петровна побед требует, оружия нового, пушек опять же. А у меня пушкарей не хватает. Думаешь, я просто так тебя проверял?
— Хотите меня к себе на службу взять?
— Догадливый ты больно для пушкаря, — Шувалов скептически ухмыльнулся. — С Талантом у меня не служат, на то особый приказ Елизаветы Петровны есть. Но для войны я тебя у матушки-императрицы выпрошу. А ты, коли обелю перед ней, отработаешь на совесть. Сколько у тебя на одну пушку ушло? Меньше часа, так ведь? Вот и поработаешь за десяток пушкарей.
Он откинулся на спинку стула и сложил руки на животе.
— Сделаешь — отблагодарю по-царски. Отведу гнев Елизаветы Петровны, от себя денег насыплю. Может, даже орден какой выхлопочу.
— А если нет?
Не переставая улыбаться, Шувалов пальцем демонстративно раздавил на столе хлебную крошку.
— Понял?
— Как не понять, Пётр Иванович, всё яснее ясного.
— Согласен?
Я вздохнул, секунду подумал и кивнул. Выбора всё равно особого не было: нет у меня сил тягаться с любимчиком императрицы. Не знаю, в какой своей игре Шувалов хочет меня использовать, но отказаться уже не получится. Не соглашусь добровольно, он меня дожмёт по-другому.
— Вот и отлично, — он улыбнулся и сам налил мне в бокал. — Не подведи меня, Костик. На совесть поработаешь — получишь моё дружеское благоволение. А друзей я завсегда приголубить готов. На совесть, понял? Коли понял, запоминай, что будешь матушке Елизавете Петровне отвечать…
* * *
Только поздно вечером Шувалов привёз меня обратно в особняк Тайной канцелярии. Сдал на руки Шешковскому и укатил по своим делам.
Следующие дней десять я опять проводил в безделье. Валялся, ел, гулял по зимнему саду, играл с Мурзилкой и ждал дальнейших событий. Читать дневники Бернулли я не решился — за мной снова установили скрытое наблюдение, и от чужого взгляда ныло между лопатками.
Я долго обдумывал, зачем понадобился Шувалову, и примерно представил себе расклад. Скорее всего, ему и правда не хватает деланных магов для обслуживания пушек. А забрать меня просто так мешают какие-то придворные интриги. Некромант может доставить неприятности многим живым, и такое оружие не хотят отдавать братцам Шуваловым ни в пушкари, ни в Тайную канцелярию. Посмотрим, сработает ли план, который Пётр мне предложил, или меня утопят в гневе императрицы.
Ожидание закончилось вечером одиннадцатого дня. Ко мне явился Шешковский и с порога заявил:
— Константин Платонович, собирайтесь. Вы должны немедленно ехать, вас хочет видеть Её Величество Елизавета Петровна.
Пришлось быстро одеваться и чуть ли не бегом следовать за Шешковским во внутренний дворик.
* * *
Зимний дворец императрицы мне рассмотреть не удалось. Привезли, выгрузили, быстро провели через анфиладу помпезно украшенных залов и оставили ждать в пустой комнате, где из мебели имелись только замершие часовые у дверей.
Минут двадцать я слонялся из угла в угол, разглядывал лепнину и кованую решётку камина. В голову лезли нехорошие мысли: а что если Шувалов меня обманывает? Или императрица меня действительно сошлёт в ссылку? Она, по слухам, частенько бывает в дурном настроении и легко
