лицо. Мартин и дворцовые манеры всегда казались ей несовместимыми вещами. – Вы уже выбирали специализацию?
– Да, ещё в прошлом году. Марти, знаешь, у меня не очень хорошо получается колдовать.
– Да брось, Эрин, провалы не в твоём духе. Просто покажи пару фокусов.
– Ну, – она замялась и полушёпотом начала бормотать на чужом языке, протянув руку перед собой.
С минуту в комнате ничего не происходило. Мартин уже хотел поинтересоваться, в какую сторону смотреть, когда на её руке забрезжил слабый огонёк. Пламя едва теплилось и погасло через несколько секунд.
– Эм, неплохо?
– Плохо, – грустно сказала Эрин, смахнув со лба несколько капель пота, проступивших от напряжения. – Это должен быть столп огня.
– Не переживай, – неуверенно подбодрил её Мартин. – Ты ещё научишься. Зато ты колдуешь, ты же всегда об этом мечтала.
Эрин быстро заморгала, прогоняя непрошеные слёзы. Она сдерживала их полтора года – сумеет и сейчас.
– Каждый маг черпает свои силы из предназначенной ему стихии. Никто не знает, как именно происходит выбор, но считается, что человек уже рождается таким – «нездешним жителем». Для простоты понимания представь, что частичка каждого мага обитает в мире выбранной стихии, мы будто поделены между двумя мирами. Эта незримая связь ощущается лучше, если начинаешь колдовать постоянно. Читая заклинание, маг говорит на языке мира стихий, призывая элемент сюда, прокладывая канал. И чем сильнее маг – тем шире канал он способен открыть.
– Так твоя стихия – огонь?
– Нет, любой адепт-первокурсник способен призвать частички изначальных сил, хотя бы самую каплю. Все миры стихий связаны между собой, и гораздо крепче, чем с нашим.
– И какой же мир выбрал тебя?
Глядя на восхищённые глаза своего старого друга, Эрин долго не решалась сказать.
– Дух, – прошептала она. – Это не совсем стихия, силы для магии я черпаю из себя и окружающего мира. Я, конечно, могу открывать канал в миры других стихий, но он так слаб. Марти, всё было зря…
Не удержавшись в этот раз, она всё-таки расплакалась. Впервые с того момента, как узнала свой приговор на магическом поприще, к которому так стремилась. Мартин сел на кровать рядом и обнял за плечи.
– Эри, но ты же здесь! Главное, что ты учишься!
– Да, я учусь. Я заучиваю наизусть язык стихий лучше, чем кто-либо на нашем курсе, я первая в классе по алхимии. Но это лишь потому, что обычная магия даётся мне в десятки раз хуже, чем остальным адептам. Ведь «стихия» духа досталась только мне! Во всей Академии нет больше таких счастливчиков!
– Милая, – он с особой нежностью прижал плачущую подругу к себе, – ты самая сильная девушка, которую я встречал в своей жизни. Ты что-нибудь придумаешь!
Эрин обняла друга в ответ, медленно успокаиваясь. В памяти привычно вспыхнул образ Даниэля. В последний год она думала о нём всё чаще и давно смирилась, что заносчивый маг надолго засел в мыслях.
Да и как забыть, что именно он в одночасье перевернул всю её жизнь? Помог самому важному желанию осуществиться… Даже полтора года в Академии не смогли затмить ту неделю, казавшуюся теперь лучшей в жизни. Неделю, когда она бежала навстречу мечте, полная радостных предчувствий.
Она частенько мысленно говорила с Ридом, рассказывала про учёбу, про свой курс и преподавателей, про то, как она скучает по дому. Он никогда не отвечал ей, но всегда внимательно слушал, периодически усмехаясь, как тогда – и Эрин становилось легче. Он будто стал её настоящим другом, и теперь она ужасно не хотела его разочаровывать. Пусть даже вместо настоящего Рида с ней жил в голове лишь образ.
Поэтому Эрин вытерла слёзы и улыбнулась. Она будет стараться во что бы то ни стало!
«Всё однажды умирает», – эта фраза, брошенная Альбертом вскользь, не выходила у Газарта из головы. И немигающий взгляд бывшего архимагистра стихии огня. Странный этот старик…
Порой Газарту казалось, что Альберт давно выжил из ума. Расхаживает по городу со своей кривой тростью, которая не выдержит и ребёнка. Постоянно рассказывает всякие небылицы о давних временах. Врывается на заседания Ковена, оправдываясь несуществующими договорённостями. А недавно их пути впервые пересеклись – Альберт поймал его за рукав в доме Ковена, приглашая пропустить по стаканчику. В глубине выцветших серых глаз всё ещё мелькала юная искра – или уже следы зародившегося безумия? Не таким он помнил старшего брата своего сокурсника.
Порой Газарту казалось, что перед ним отменный игрок. Что каждое его действие анализируют, за спиной крадутся чужие тени, а старческое слабоумие – лишь удобная маска.
Но отказаться от приглашения он не мог, жар любопытства разгорался с небывалой силой от этой неразрешимой загадки. Каким бы ни был исход, на обещанную встречу он явился.
Говорил в основном Альберт. Потягивая кружку дешёвого кислого пива и почти не моргая. Вот только темы выбирал уж очень пошлые – как всегда, присказки о старой магии (совершенно неправдоподобные, уж Газарт знал наверняка), слухи о других мирах, соприкоснувшихся во время Слияния (тоже на редкость глупые). Они улыбались и кивали друг другу, как старые знакомые. Но что‑то сквозило в его тоне между слов…
– Добро пожаловать, заблудшие овцы! – донеслось со сцены.
Место для беседы было выбрано идеально – в том случае, если ждёшь подвоха от собеседника. Кабак «Три Звезды», до отказа забитый не обычными выпивохами, привлечёнными вечерним представлением, а магистрами, выпускниками Астанской Академии. Теми, кому талант позволил задержаться в столице – что уже немало о них говорило. Простые горожане за квартал обходили это место, ведь никогда не знаешь, какую оказию кабак вытворит сегодня. То полыхнёт, испуская в небо стайку огненных драконов, то отправится летать по городу, проливая на улицы дождь из бражки.
– Приелась скучная работа на побегушках у аристократов? Кровь забурлила в ожидании настоящей магии?
Посетители взревели, ритмично постукивая кружками. Над столами огненных взмывали искры, над водными – клубы белёсого пара. Многострадальный горшок на окне вновь разбился, явив окружающим странное рыхлое существо, похожее на помесь человека и оленя. Роняя мокрые куски грязи, оно медленно поковыляло до сцены и развалилось у ног хозяина заведения.
– Ну, будет, братцы, – ухмыльнулся он, щелчком пальцев сдувая остатки грязи в дальний угол. – Мы тут с утречка подлатали защиту…
Очередной рёв заглушил его голос. Последняя фраза могла означать только одно.
– Дуэли! – завопил хозяин. Его руки покрылись чёрно-белыми лепестками пламени и взмыли вверх. Дуэли местная публика обожала.
– Газарт, а ты веришь, что до Слияния на этой земле уже был мир? Существовали народы, государства, кипела совсем
