суток на смене, я не желаю больше ждать!
— Как скажете, офицер, — вздохнула женщина.
Доктор подошла к пациентке, пощупала пульс, потом сняла довольно массивный стетоскоп с шеи, приложила к груди девицы и начала прослушивать.
— Долго вы будете испытывать моё терпение? — не выдержала Ирена примерно через минуту.
— Подождите, офицер! — подняла ладонь докторша.
С девушкой она возилась ещё минуты две, потом достала из кармашка какой-то флакон и поднесла ей к носу.
Француженка резко вздохнула, застонала и зашевелилась. Через несколько секунд она открыла глаза.
— Witold, Witold, que s’est-il passé? (Витольд, Витольд, что случилось?) — простонала она на французском.
— Вы в больнице! Благодаря Витольду вы попали в аварию, а он вас бросил, госпожа Лимоньен! — подошла к ней Ирена.
Девица со стоном повернула голову.
— А кто вы⁈ — спросила она на русском с сильным акцентом.
— Я вытащила вас из машины и спасла. Скажите, Флоранс, где я могу найти Витольда?
— Я протестую! — вскочил со стула адвокат.
Я бросился к нему, сильно ткнул в плечо и усадил обратно.
— А ну заткни свою пасть, ублюдок, иначе я тебе лицо разобью так, что твой тотемический покровитель тебя месяц не будет узнавать! — прошипел я очень тихо.
Иван вытаращился на меня, потом испуганно покивал.
— Сиди тихо, мы поговорим с девушкой и уйдём! Понял?
Он снова покивал. Вероятно, моё лицо в этот момент было очень злым, поскольку этот день меня уже основательно вымотал.
— Я вернусь, когда вы закончите, — произнесла доктор и вышла из палаты.
Ирена продолжила разговаривать с француженкой. Пострадавшая рассказала, что Витольд работает механиком на весьма известной киностудии, одной из самых первых в Москве, где снимают совместный русско-французский фильм про дирижабли и их возрастающую роль в жизни общества.
— Я курирую съёмки этого фильма со стороны посольства. Я была там всю ночь, а Витольд согласился меня подвезти в посольство, когда закончил свою работу. Мы на его машине возвращались из Перепечинского, потом я помню аварию… — закончила девушка и бессильно откинулась на подушке.
— Спасибо, Флоранс! Выздоравливайте! Мы ещё зайдём к вам через пару дней, до этого момента вы будете в больнице, — сказала Ирена.
Француженка тихо застонала.
— Давай выйдем в коридор! — посмотрела Ирена на адвоката.
Тот с опаской посмотрел на меня и поднялся.
Когда вышли, лейтенант сказала ему:
— Своё процессуальное решение я оставляю в силе — госпоже Лимоньен необходимо лечиться. Она сильно пострадала и будет находиться здесь, в больнице!
— Дядюшка уже оспорил этот произвол! — приосанился Иван.
— Желать удачи не буду, но флаг ему в руки, — хмыкнула Ирена. — Охраняйте пациентку, пока не будет соответствующего рапоряжения. А пока позовите доктора, ей плохо, — сказала она полицейским.
— Так точно! — ответил один из них и поднявшись, пошёл в сторону регистратуры.
Мы спустились по лестнице.
— Почему вы не спросили про монету, наставник? — поинтересовался я уже на улице.
— Об этом ещё рано говорить, это наш козырь. Главное, что мы получили зацепку по Витольду, и сама эта Флоранс может быть не в курсе про золото, я допускаю такой вариант, — разъяснила Снегирева.
— Каким образом она не в курсе?
— Пока это моё предположение. Это всё предстоит выяснить, посколку завтра мы поедем на эту студию.
— У нас же выходной, наставник, и я уже записан добровольцем на конференцию промышленников, — напомнил я.
— Да, точно! — Ирена остановилась около машины и задумалась: — Если что, возьму Веронику, она тоже выходная.
— Думаете, вы найдёте там этого Витольда?
Мы сели в машину.
— Уверена, что нет, его и след уже явно простыл, если он не идиот. Пока что это наиболее реальная зацепка, как и ещё один номер его мобилета. Кто ж знал, что в ублюдка надо было стрелять сразу же на поражение.
— У нас не было для этого оснований, — хмыкнул я.
— Вот именно, — Ирена начала разворачиваться.
Выехав за территорию больницы, Ирена свернула в сторону Петровки. Минут за десять, петляя вечерними, почти уже пустыми внутриквартальными улицами, мы вырулили в сторону ГУВД.
По левой стороне виднелась полицейская «эф-дэха».
— О, а вот и наши коллеги уже собрались, — чуть притормозив, произнесла Ирена.
— Да, это машина Конева, — присмотрелся я. — Что-то они тоже на смене до упора!
— Отлично, паркуемся здесь! — офицер притормозила напротив.
Припарковались, вышли. Газовые фонари освещали улицу. Я вспомнил, что макры в уличном освещении не использовалось из-за относительной дороговизны, приходилось использовать светильный газ, более дешевый и значительно менее дефицитный.
Людей на этой улице уже виднелось гораздо больше, публика довольно интересная, много гуляющих парочек. На Петровке располагалось несколько приличных ресторанов, да и сам район безопасный и приличный.
Метрах в тридцати от нас бренчали трое уличных музыкантов.
— Вообще стыд потеряли — около здания городской полиции устраивают концерты! — усмехнулась Снегирева.
По её лицу я понял, что это её весьма позабавило. Мы пропустили фиакр извозчика, запряженный двумя гнедыми лошадьми, и перешли дорогу.
Когда проходили около машины Конева, я рассмотрел мотоцикл — очень мощная и дорогая модель, «Империал» восемнадцатой модели. Насколько я сейчас вспомнил, она появилась на рынке только месяца как четыре назад и стоила прилично.
— Хороший у кого-то мотоцикл, — промолвил я, остановившись рассмотреть его.
— Это мой, господин юнкер Даурский! — услышал я слева знакомый насмешливый голос.
Оторвав взгляд от мотоцикла, на входе в «Пельменную» увидел Акулову, которая оперлась плечом на косяк и скрестила руки на груди. Я еле сдержался, чтобы не присвистнуть — одета она была сногсшибательно, в кожаную, очень стильную мотоциклетную экипировку. Если в форме она была более чем хороша, то в кожаной косухе с открытым декольте смотрелась отпадно. Её шею украшал какой-то интересный медальон.
— Госпожа штабс-лейтенант — добрый вечер! — я на миг вытянулся и щелкнул каблуком.
— Добрый! — усмехнулась Акулова. — Я уже вам звонить собралась — где вас носит? Уже ночная смена разъехалась!
Они по-дружески обнялись со Снегиревой.
— Расследуем сразу парочку очень интригующих дел, — улыбнулась Ирена. — Вы нам заказали ужин?
— Конечно, скоро всё будет готово! Пойдёмте! — взмахнула кистью блондинка.
Мы с Иреной вошли следом за ней в заведение.
Внутри заведение оказалось довольно приличной, комфортабельной кафешкой: светло-бежевые тона, приглушенный свет люстр, картины на стенах, большая барная стойка, легкая музыка. Дальняя часть просторого зала завешена портьерами.
Акулова показала ладонью как раз туда. Она шла впереди, я любовался её фигурой и прикидом — что и говорить, леди шикарная и подать себя умеет!
За портьерой было восемь столиков. Тимофей и Ульяна сидели за столом на шесть человек и пили чай. За дальним от нас столом сидели две благообразные дамы, а больше здесь никого здесь и не было.
— Добрый вечер, — приветственно взмахнула ладонью Ирена.
— Господин штабс-лейтенант, — я на миг вытянулся и кивнул Коневу, — госпожа юнкер!
— Ещё раз привет! Давайте без лишних церемоний, коллеги — здесь все свои! Присаживайтесь, — заявил Конев, усмехнувшись.
Мне такой настрой весьма понравился. Мы с Иреной сняли кепи, повесили их на специальную вешалку и сели за стол.
— А ужин? — поинтересовалась моя наставница.
— Скоро подадут фирменный ужин и чай с пирожными, — ответила Акулова. — Ну рассказывай, что там у вас стряслось?
Пока Ирена излагала произошедшие с нами сегодня события, я поглядывал на Ульяну, которая деликатно пила с ложечки чай, и пару раз ей улыбнулся. Выглядела она задумчивой и даже грустной.
— И вот такую монету мы нашли у них в машине… — закончив говорить, Снегирева достала золотой саламандор и положила на стол.
— Опа, — присвистнул Конев, беря её двумя пальцами, — уникальная штука. Кто бы мог подумать, что такие можно встретить здесь, у нас! Кто-то потрудился привезти её из Парижа и даже провёз через границу!
— Где одна, там есть и другие, — улыбнулась Акулова.
— Я уверена, что у этого Витольда в рюкзаке ещё были такие — слишком он бодро и резво начал убегать после той аварии, — кивнула Ирена.
— Какие по нему зацепки?
Ирена не успела ответить — двое официантов принесли подносы с едой и выставили их перед нами.
Пельмени со сметаной и зеленью выглядели аппетитно и ароматно дымились. Порция была здоровенная — я и остальные взяли вилки и приступили к трапезе.
Пока ели, Ирена рассказала свои соображения.
— Можем поехать туда завтра, я слышала про эту студию, — покивала Акулова.
— Тогда я с вами, раз мы все завтра выходные, —
