сказал Конев. — Оденемся попроще и возьмём мою старую «эф-дэху».
— Так и сделаем, но меня волнует этот Арам — нам предстоит схлестнуться с прокуратурой за контроль над его делишками, — наколов пельмень, Снегирева посмотрела на Акулову.
— Пока что дядюшку я к этому подключать не буду — ты же знаешь его вздорный характер. Будем справляться своими силами.
— Каким образом? — полюбопытствовал Конев.
— По моей информации, уже в понедельник будет обнародован императорский циркуляр под названием «Особый статус Специального Отдела Моторизованной Жандармерии МВД». Нам дадут диктаторские полномочия по отношению ко всем ведомствам и подданным, мы станем карающей дланью самого императора, — с подъёмом в голосе заявила Акулова.
— За это надо выпить, но мы ещё на службе! Выпьем в понедельник, дамы и господа, — усмехнулся Конев. — А УПК?
— Кодекс пока задерживают, но при наличии циркуляра нам хватит и прежних статей действующего уложения пока что. Проект кодекса вы все читали, я думаю? Чисто юридически у нас будут развязаны руки, а практически — закон как дышло, сами знаете, — улыбнулась Акулова. — Ждём и готовимся!
— Значит, у нас будет своё отдельное здание и вспомогательные службы? — полюбопытствовал я, глядя на блондинку. — И больше нам не будут выкручивать руки дамочки вроде фрелины Джейранян?
— Здание будет, но не сразу, а на дублирование служб не хватит бюджета, очевидно. Будем пользоваться тем, что есть. Насчёт высшей аристократии — пока будем вести себя осторожно, но уже смелее. Думаю, император будет наблюдать за нашими успехами и делать выводы.
Немного пошутили про общую раздевалку и суфражизм.
— А что у вас интересного сегодня? — доедая пельмени, Снегирева взглянула на Конева.
— Драка в гимназии — малолетки не поделили какие-то макры, три аварии — в одной из них «двуха» врезалась в извозчика и травмировала лошадей, потом было ограбление аптеки, далее брикетоеды подожгли лотки уличного торговца — мы их ловили битый час и паковали, а уже под конец — мотоциклист проигнорировал красный на светофоре и врезался в грузовик на перекрёстке — оформляли тело, молодой аристократ, — чуть поморщился Конев. — Бытовой преступности среди магоодаренных становится больше с каждым днём, не замечали?
— Очень даже замечали, особенно сегодня, — хмыкнула Снегирева. — Понять бы, с чем это связано.
— Думаю, это влияние приезжающих сюда из провинции, бесчинствуют в основном залётные, — предположила Акулова. — Как вчера на складе — каракаловские боевики.
— Оба этих дела явно связаны. Вчерашних задержанных допросили? — оживилась Ирена.
— Молчат. Лично Дятлицкий приезжал к ним, — развела руками Вероника. — Я очень рассчитывала на информацию о заказчиках, но пока их не раскололи.
— Интересно, наш новый статус позволит взять в разработку этого адвокатского фрукта? — промолвил я негромко.
Все уставились на меня.
— Перспективно мыслишь, юнкер, — улыбнулась Акулова. — Он уже пять лет у меня в печенках сидит, сколько раз из-за него отмазывали откровенных бандитов.
— Я наслышана о его широких связях во дворце и в дипломатическом корпусе, просто так к нему не подступишься, — сказала Снегирева. — Даже сегодня он попил нам крови с этой француженкой.
Пельмени оказались замечательные — наелся я капитально, запив всё это чаем вприкуску с пирожным-бизе.
— Значит, наши юнкеры завтра работают на конференции промышленников, а мы с вами едем на съёмочную площадку студии «Белый орлан» и будем искать зацепки там, — подвёл итоги Конев.
— Моя юнкер свободна, возьмём её с собой, — сказала Акулова.
— Ещё я жду результат экспертизы по листовкам, — кивнула Снегирева. — Возможно, станет известна типография, где они это всё печатают.
— Вам пора сдавать смену, — улыбнулась Акулова. — До завтра!
Оказалось, что весь ужин оплатила Вероника и категорически отказалась брать с нас всех деньги.
Мы разошлись по машинам.
Нас уже ожидала длинная лента, распечатанная факсотайпом.
— Читай, — велела Ирена, заводя машину.
— Ответ на запрос экипажа «сто один». С вероятностью в семьдесят пять процентов можно утверждать, что все предоставленные образцы листовок изготовлены на оборудовании частной типографии «Общество научной литературы», которая находится в уездном центре Бронницы, улица Астрономическая, дом семь, — прочел я.
— А туда нам ехать пока что некогда, — констатировала офицер. — Будем отрабатывать имеющиеся зацепки, а эту задачу поручим местным, если сами не вырвемся.
Машину поставили в гараж, корзинки с едой забрали. Снаряжение сдали быстро, практически вместе с Коневым и Дроздовой.
— Это у вас что? — кивнул он, пока ждали лифт.
— Вкусняшки разные. В дирижаблепорту очень требуется наше присутствие — страдает ресторатор, угостил нас в благодарность, — усмехнулась Ирена. — Возьмешь одну?
— Нет, спасибо, — улыбнулся Конев, пропустив нас.
Этот лифт был немного более продвинутый, нежели в больнице — лифтер здесь не требовался.
— Тогда возьмет юнкер Дроздова — держи! — с улыбкой заявила Ирена и протянула свою корзинку Ульяне.
— Спасибо! — смущенно пропищала она.
— Даурский — свободен, к полковнику я сама.
— Есть! — ответил я с ощутимым облегчением.
Я, Тимофей и Ульяна вышли на втором, Ирена поехала выше.
Зайдя в раздевалку, решил принять душ — спешить особо было некуда, спать не хотелось. Неспеша и с удовольствием снял форму и подумал о том, что надо бы купить и принести сюда банный халат, большое полотенце и шлепки — расхаживать полуголым и босым по раздевалке мне особо не улыбалось, а прежний я этим вопросом ещё не озаботился. Накинув полотенце на шею, босиком пошёл в душ.
Услышал голос Конева, который явно разговаривал по мобилету, потом звук закрываемой двери раздевалки.
Мылся минут пятнадцать, подставляя голову и шею под упругие, горячие струи. Слышал, как Ульяна в паре кабинок от меня напевает какой-то грустный романс.
На выходе столкнулся с ней — замотанная в голубой халактик, с мокрыми и растрепанными волосами, выглядела она очень мило. Взглянув на меня, она засмущалась и опустила голову. Я улыбнулся и пропустил её вперёд.
— Домой на такси или извозчиком? — поинтересовался, когда вышел следом.
Жили мы в одном районе, но на соседних улицах.
— Что удастся поймать. Надеюсь, что не пешком.
— Тогда поедем вместе?
— Да, с удовольствием, — заходя в свой ряд, она повернулась ко мне: — Только я волосы буду сушить долго!
— Ничего, я подожду — завтра выходной!
Ульяна зашла в свой ряд, оттуда донёсся её голос:
— А к скольки часам нам завтра на эту конференцию?
— Не знаю, кстати! Спросим у дежурной, — я начал тщательно вытирать голову.
Минут через двадцать был уже одет и забрал свою корзинку с едой.
— Ульяна, жду тебя внизу, — сказал, подходя к двери.
— Я скоро, Саш, уже одеваюсь! — услышал ответ.
Спустился и пройдя длинный коридор, оказался в вестибюле. Ирочка Журавлёва, полуоблокотившись на стол локтем, держала возле уха трубку стационарного телефона и кивала головой.
Я подошёл и улыбнулся ей, поставив свою корзинку на стол с края.
— Так точно! — закончила она разговор, повесила трубку и взглянула на меня: — Добрый вечер, Александр!
— Привет, Ирина! Пирожок вкусный будешь?
— Пирожок⁈ — она немного нахмурилась и чуть растерялась. — Буду! Ты опять сегодня допоздна?
— Сегодня да, день был тяжелый.
— Да, я читала сводки. Кстати, — она открыла один из журналов, — инструктаж для добровольцев — завтра в десять утра в общем зале, потом вас отвезут прямо на конференцию в Весенний Дворец!
— Отлично! — я улыбнулся и достал из корзины пару пирогов: — Держи к чаю!
Спустилась Ульяна, держа корзинку в руке.
Мы ещё пару минут поболтали с Ирой, потом она дала нам код выхода, мы расписались в журнале и пожелав ей спокойного дежурства, направились к выходу.
— Давай выйдём на Петровку, а там что-нибудь найдём, — предложил я.
— Ну давай, надо немного размяться, — согласилась Ульяна.
Одетая в легкий, похожий на вицмундир темно-коричневый костюм и в туфли на массивных каблуках, выглядела она весьма стильно, как какая-нибудь преподавательница или банковская служащая. Её довольно длинные черные волосы были распущены и выглядели чуточку влажными.
Мы прошли к главным воротам, предъявили документы охранникам и вышли, свернув направо.
— Вот это неделька, — вздохнула она через несколько шагов.
В её милом голосе была усталость.
— Да, в академии было проще, несмотря на все экзамены и практические занятия, — согласился я. — Главное, мы втянулись, влились в коллектив и работаем.
— Саша, сегодня я в человека стреляла! В живого человека! — в её голосе проявились трагические нотки.
Я понял, что это её будет тяготить ещё некоторое время. Мы медленно шли рядом, я дотронулся до её ладони:
— Я тоже стрелял. Ты не должна себя винить, понимаешь? Это бандиты, они ограбили аптеку и стреляли в гражданских и полицейских. И они бы застрелили и тебя, и меня, если бы смогли.
— Да, наверно, — вздохнула
