подруга. – Если сдашь все зачеты, чуть меньше чем через полтора месяца официально получишь возможность выйти.
И, главное, лицо такое невозмутимое, будто сдать все зачеты – это и правда легче легкого. Но мне для этого требовалось выучить вообще все, что первокурсники уже прошли за полгода.
Осознав масштабы предстоящей работы, именуемой последним запасным планом, я громко застонала. Этот вариант подходил мне меньше всего.
Первое на сегодня занятие у нас проходило на улице. Его вела Мэрика Бектли – эффектная дама с черно-белыми волосами. Ее целью было развить в нас острые слух, обоняние и зрение. И если на первое и третье я не жаловалась – еще до поступления в академию сумела сама развить эти сверхчеловеческие способности, то поработать с обонянием мне было интересно.
Правда, на сегодняшнем занятии мы до него так и не добрались. Сидели в позе подвявшего лотоса на спортивных ковриках, притащенных Магрером Бектли, и пытались услышать самые дальние звуки.
Я пыталась.
Задание же заключалось в том, чтобы постепенно уходить все дальше. Начинали первокурсники с самих себя: своего дыхания, пульса. Затем пробовали услышать друг друга, потом преподавательницу – и так по нарастающей.
Крайней целью являлись ворота академии, а точнее, та жизнь, что кипела за ними без нашего участия.
Дотянувшись слухом до дерева, предшествующего воротам, я сбилась с концентрации, когда на поле появился незнакомый парень. Он был одет в официальный наряд, принятый в академии, но определить курс по внешнему виду не получалось.
Зато сразу стала ясна цель его визита. Он принес огромный роскошный букет черных роз и не менее огромную коробку конфет, на которую налепили открытку.
Вся женская половина группы проводила презент завистливыми взглядами. Впрочем, к цветам-то я как раз относилась равнодушно. Меня волновала и будоражила именно коробка конфет, потому что сладкого хотелось просто до невозможности.
Да, в столовой академии кормили замечательно – лучше, чем где бы то ни было, но со сладостями имелась ощутимая напряженка.
Естественно, все вышеперечисленное парень вручил самодовольно усмехнувшейся Ребэке.
– Как думаешь, если мы отберем у нее конфеты, нас из академии выгонят? – поинтересовалась Д-Ролли, явно подумав о том же, о чем и я.
Но я все еще ждала расплаты за суп. И чем дольше она не приходила, тем сильнее я нервничала.
Потому что блондинку я легко могла отнести к тем, кто мстит исподтишка. Найти у себя в комнате какую-нибудь ее драгоценную заколку я хотела меньше всего на свете. Тогда меня из академии отправят прямиком в казематы. И что-то мне подсказывало, что слушать меня в этом случае не станет никто.
Продолжить занятие у преподавательницы так и не получилось. Едва мы только начинали концентрироваться, как снова приходили парни со старших курсов. Д-Ролли сказала, что пятикурсники всегда исполняли роль гонцов на праздниках. Это была их почетная обязанность вместо занятий.
Причем бродили они по аудиториям на протяжении всего учебного времени. До обеда с нашего курса открытки от тайных поклонников так или иначе получили почти все девушки. Некоторым приносили букеты или конфеты. Последним студентки были рады сильнее всего.
Не обошла эта радость и нас с Д-Ролли. Получив сразу две открытки – и без подписей было ясно от кого, – букет и конфеты, соседка так обрадовалась, что со всей щедростью отсыпала мне половину своих сладостей. Их мы ели прямо на лекции, попутно делая записи о территориях, которые исконно принадлежали роду Драгонов.
Территории выходили обширными. В частности, мои предки подмяли под себя почти весь полуночный мир, держа в кулаке всех соседей. Тот самый любвеобильный Драгон, сыгравший несколько свадеб, нарек себя кем-то вроде императора. И что самое удивительное, ему беспрекословно подчинялись до тех пор, пока он со своей жестокостью не начал переходить за границы дозволенного.
Если бы не тот переворот, возможно, Драгоны правили бы до сих пор.
Затем настал мой черед получать подарки. Не сказать, чтобы я прямо ждала их, но получить первый букет оказалось приятно. Когда мне принесли и второй, я испытала довольство.
Не только потому, что знала отправителей, точнее, предполагала, чьих рук это дело. А потому, что, когда другим дарят подарки, неосознанно начинаешь ждать, что и тебя судьба не обойдет стороной.
Впрочем, ко мне судьба в этот день оказалась максимально благосклонна. Я не понимала, кто все эти люди, а точнее, парни, решившие выразить мне свои симпатии, но к обеду я получила ровно шесть букетов и открыток. В трех из них имелось приглашение на свидание.
Разное место, разное время, разный почерк. Я могла предположить двоих, к кому на свидание ни за что бы не пошла. Но как определить того самого третьего?
– Знаешь, а хорошо, что тебя зачислили в нашу академию, – заметила Д-Ролли, пока мы тащили свои подарки в корпус после обеда, по пути забрав клацающего зубами Рори. – Кажется, ты переплюнула Ребэку по полярности. Ее за сегодня больше никто так и не поздравил.
– Еще бы это приносило хоть какую-то пользу, – ворчала я, из чистого упрямства таща букеты.
На самом деле я бы с удовольствием их кому-нибудь передарила, но обижать четверых из шести студентов не хотелось. Они же не виноваты, что я вляпалась в противостояние между блондином и брюнетом. К сожалению, я всегда умудрялась находить себе приключения.
Не успела я присесть на кровать, чтобы хоть немного отдохнуть, как рыжая вознамерилась меня выпроводить.
– Обязательно сходи на все свидания! – причитала она. – Мы должны знать, кто к нам неравнодушен! К тебе. Я хотела сказать к тебе, – исправилась соседка, слегка утихнув.
Но только слегка. Из комнаты в коридор меня практически вытолкали, но что-то мне подсказывало, что беспокоилась она в этот момент совсем не обо мне.
Кажется, ее эксперимент в буквальном смысле вышел из-под контроля. Стоило нам поставить его на стол и запихнуть все букеты в единственную вазу, как зубастый вылез из горшка и, засеменив по столу своими корнями, вгрызся прямо в столешницу.
Я от такого стремительного прогресса опешила. Привыкла доверять своей интуиции, и она сейчас подсказывала, что у Д-Ролли, как и у меня, имелись секреты. Такие, о которых она пока не могла рассказать.
Я нисколько не обижалась на нее, несмотря на то, что рассказывала ей почти обо всем. Знала: существовали такие тайны, о которых нельзя говорить никому и никогда. Я такие тайны хранила почти всю свою жизнь. Могла лишь надеяться, что когда-нибудь рыжая станет доверять мне чуть больше.
Конечно, если я все еще к этому времени буду находиться в академии.
Жаль. Действительно жаль, что придется отсюда уйти. Раньше у меня никогда не было подруг. Следуя заветам матери, я не позволяла себе ни с кем сближаться.
Одно из трех свиданий, назначенное на обеденное время, я пропустила осознанно. Указанное место встречи –
