– Так у меня же стенка соседняя! Ещё позавчера слышу шорохи какие-то с той стороны, вначале думал – послышалось, тем более пошуршали немного, и баста. А вчера опять. Я ухо приложил, даже кружку приставил для лучшей слышимости. Точно: внутри кто-то есть, хотя передвигается очень тихо. Будто лесное животное забралось и осматривается.
– Может, оно и хулиганит?
– Считаешь, залезло через форточку? Здешние зверюшки, как я заметил, достаточно воспитаны, чтобы хозяйничать в комнатах даже в отсутствие жильцов. Максимум – на подоконник усядутся, да и то если окно открыто. Но всякое случается в нашем мире, надо бы проверить, а то вдруг оно само выбраться не может!
– И твой священный долг друида велит немедленно спасать попавшее в беду живое существо. Понимаю: с точки зрения общечеловеческих ценностей братья наши меньшие заслуживают не меньшего сострадания, чем мы, – усмехнулся Эрик. – Ладно, пойдём посмотрим, кто там вольно или невольно обрёл себе пристанище.
На всякий случай они ещё раз проверили дверь 14-й с внешней стороны – заперто, и печать цела; на стук никто не отозвался. Убедившись, что их никто не видит, Гека прислонился к ней вплотную.
– Ничего не слышу.
– Примени Тонкий Слух. Как раз твоя родная Зелёная магия.
– Формулы не помню. Да и зачем, если шли осматривать окно?
– Цивильным путём пойдём, или по-студенчески?
– Сейчас день, значит, лучше не светиться. Да и не вопрос принципа – лишних двести метров прогуляться.
Погода, однако, не особо способствовала романтическим прогулкам – прохладно, накрапывал мелкий дождик.
– Зато меньше вероятность наткнуться на праздно шатающихся коллег или какую-нибудь парочку, занимающуюся любовью в кустах, – «успокоил» приятеля Гека. – К тому же, если верить народной примете, дождь – к успеху в начинаниях.
– Не всякое счастье полезно для здоровья. Давай приускорим шаг, меньше вымокнем.
– Хочешь, попробую разогнать тучи?
– Не расходуй зря энергию, пригодится. Тем более уже пришли.
Окно комнаты, соседней с Гекиной, оказалось закрытым. И не просто притворённым, а запертым изнутри. Подёргав раму, приятели убедились в том окончательно.
– Даже форточка на засове… Как же твоя животина там оказалась?
– Сам удивляюсь. Без волшебства явно не обошлось. Эврика! Где магометр, который вам с Лиэнной Ларонциус подарил?
– Где надо, там и есть. Сейчас, небось, предложишь сбегать за ним, знаю я тебя!
– Ты прозорлив, как всегда. Совесть не позволяет копаться в чужих вещах! Будь инструмент у меня – уже притащил бы!
Делать нечего; проклиная себя за уступчивость, Геку за неуёмное любопытство, холодный моросящий дождь на улице и всё остальное вперемешку, Эрик уныло поплёлся обратно в замок. В такую мерзкую погоду хорошо, закутавшись в плед, сидеть у уютно потрескивающего каминного огонька да почитывать книжку, сочувствуя тем, кого жестокая необходимость заставляет вылезать наружу в любую непогоду. Однако придётся тащиться обратно – не бросать же Геку одного мокнуть во дворе. А может, выкинуть ему туда зонтик, да и пусть копается на здоровье хоть сутки?
Выбрать из двух зол меньшее Эрик не успел, поскольку приятель сам нарисовался под окном его комнаты.
– Чего застрял? Хватай магометр, да прыгай через подоконник, а то пока притопаешь в обход, вымокну весь.
– Не сахарный, не растаешь. Ладно уж, держи зонт, а то вдруг и вправду, когда доберусь, от тебя одна лужица останется.
– Будет так шутить. Фонарик лучше прихвати!
– Зачем?
– Сейчас узнаешь!
Во избежание дальнейших расспросов Гека пропал из поля зрения; Эрику не оставалось ничего иного, как последовать его совету. Выбравшись во двор, он заметил, что приятелю удалось приотворить одну из оконных рам.
– Камешек остроугольный нашёл, поработал им как клином, створки и раскрылись, – похвалился Гека. – Давно пора новые ставить, расшатались совсем. У нас, впрочем, ненамного лучше. Предполагалось, наверное: ни одному идиоту не придёт в голову вламываться в окна Штарндаля, вот их и не меняли лет сто. Но главное – взгляни внутрь. Что видишь?
– Ничего. Слишком темно.
– Вот! Несмотря на непогоду, квантов световой энергии всё же достаточно разглядеть детали обстановки любой из комнат. Я проверил специально на своей и на тринадцатой.
Эрик молча извлёк из чехла магометр, стараясь беречь от дождя. Стрелка, окрашенная в персиковый цвет, указала в сторону четырнадцатой, обозначив расстояние в два метра.
– Иллюзия. Впрочем, и без прибора ясно: темнота происхождения неестественного. Сейчас исследуем поближе.
– Ты в натуре забраться туда решил??
– Не! Только с подоконника огляжусь! Надо же разобраться в происходящем. Дай-ка для начала посвечу. Эй! Есть кто живой?
Выждав на всякий случай несколько секунд, Гека распахнул обе створки. Но даже теперь внутри различались лишь смутные очертания ближайших предметов, всё остальное тонуло в непроглядной мгле, непроницаемой для слабого лучика света, исторгаемого лампочкой фонарика.
– Батарейку менять пора. Но вообще я сомневаюсь, что даже прожектор пробьёт такую стену черноты. Словно свинцовая пыль в воздухе рассеяна.
– Да и запах какой-то странный. Слегка напоминает тот, в алхимической лаборатории, помнишь? – подойдя вплотную, принюхался Эрик.
– Верно. А я вначале подумал, уж не протухла ли тут какая-нибудь дрянь, забытая Тахиром. Неужели ведьмы поселились?
– Если так, поблизости должен быть их котёл, а его не видно. Лишь перекладина для подвешивания.
– Где?
– Да вон, прислонена к спинке кровати. Странная, однако – надо поглядеть поближе!
Эрик не успел возразить – одним прыжком Гека оказался внутри и принялся оглядываться по сторонам.
– Никак выключатель не найду… а, вот он! Чего не зажигается, зараза?
– Потому как отсутствует лампочка!
– Тахир утащил её с собой на память о Штарндале? С него станется. Ладно, обойдёмся без центрального освещения, достаточно выйти из зоны иллюзии. Ого, а деревяшка не так проста, как казалась сквозь туман. Вся идеограммами расписана, да ещё заострена снизу. Неужели заколдованное копьё?
– Скорее, посох, – осмотрел находку Эрик. – Осторожнее с ним, не дотрагивайся до наконечника.
– Вспоминаешь рассказанную Джавушкой историю о тёмном друиде Рэббзе, который в отместку за своё изгнание из друидского ордена сконструировал Переливатель – посох, вытягивающий жизненную энергию из всего живого поблизости и передающий тому, кто держит его в руках?
– Ага. Особенно поучительный финал: в один прекрасный день Рэббз случайно заехал наконечником по ноге самому себе. Состарился сразу лет на двести и, не отходя от кассы, помер. Посох увы, устроен был так, что, забрав энергию, отдавал её с некоторой задержкой. Так злодей поплатился за свои преступления, а Переливатель канул в небытие. Хотя не исключено, что кое-кто до сих пор использует его «для собственных нужд».
– А вдруг это он и есть!?
– Крайне сомнительно. Впрочем, сейчас проверю. На всякий случай отведи-ка наконечник в противоположную от меня сторону.
К появлению нового объекта исследования магометр отнёсся совершенно равнодушно.
– Разряжен, – облегчённо выдохнул Гека. – Не знаешь случайно, на каком языке тут начирикано?
– Спроси у хозяина, когда объявится. Хотя на твоём месте я тихонько поставил бы эту палку обратно и постарался вообще забыть о её существовании.
– Так и сделаю. Но вначале, – Гека чуть замешкался, доставая из кармана мобильник, – сделаю фото на память. Обожаю, знаешь ли, коллекционировать снимки забавных магических прибамбасов.
– Мечтаешь сделать расшифровку философских заметок неведомого резчика по дереву?
– Одно другому не мешает. Вот. Никто ничего не заподозрит.
– Отпечатки пальцев стереть не забудь.
– Можно подумать, тут найдётся криминалист. Если бы и объявился, ему реактивы понадобятся. Однако откуда идёт этот уксусный аромат, от которого першит в горле? Если тут поселился алхимик, то где колбы, реторты, пробирки, рабочий стол? И почему алхимики не проводят эксперименты на свежем воздухе, предпочитая дышать всякой дрянью в закрытом помещении? Никогда не пойму. Надо всё же найти источник зловония, иначе оно рано или поздно заберётся в мою комнату. Может, в шкафу бутыль припрятана? На открытом пространстве, кроме тросточки и шляпы на тумбочке, ничего нет.
– Шляпа, говоришь? Дай-ка взгляну поближе. Сдаётся мне, она имеет подозрительно правильные контуры.
– Действительно. Проклятый туман, в двух шагах ничего не разберёшь! Неужели кристалл?
– Он самый. Явно тёмной окраски, раз при слабом освещении кажется совершенно чёрным.
– Странно – в тележке, из которой мы их выбирали, не было ни одного темнее светло-синего.
– Действительно, чёрный, – констатировал Эрик, направив луч света в упор. – Возможно, тёмно-синий, или фиолетовый, при таком освещении не разберёшь. Сейчас поднесу к окошку, посмотрю на просвет.
