не привело меня ни к какой мысли. Я понятия не имел, что он хотел мне сказать. Мальчик, казалось, заметил это, потому что внезапно положил одну руку на поясницу и пошел, согнувшись, а другой рукой притворился, будто держит палку-костыль. Сначала я непонимающе уставился на него, но потом понял.
– Натаниэль.
Макс поднял большой палец, затем обе руки, чтобы дать мне понять, что ему так же, как и мне, интересно, что старик искал в этом месте.
Я задумчиво посмотрел на холм.
– Что ж, давай выясним это.
Я сделал шаг вперед, но Макс не последовал за мной.
– Что такое? – спросил я. – Пошли.
Он покачал головой. Я вздохнул.
– Ты азлат. Тебе не следует бояться, Макс.
Он поджал губы.
– Что? – спросил я.
Макс поднял палец, указывая на меня.
– А как насчет меня?
Он похлопал себя по груди ладонью, затем снова указал на меня и медленно провел пальцем по горлу.
Я рассмеялся.
– Ты хочешь убить меня?
Макс скрипнул зубами. Он засучил рукав свитера выше локтя и указал на браслет на своем запястье. Мое сердце сделало кувырок. Это был такой же кожаный ремешок с серебряной подвеской в виде луны, который носила и моя сестра. Ее браслет дружбы.
– Я верну ее, – сказал я. Никто, кроме сурового нагорья и немого мальчика, который никому не мог рассказать об этом моменте, не стал свидетелем меланхолической грусти в моем голосе. – Клянусь всеми богами, это так. Если мне это не удастся, я добровольно отправлюсь в Авалон, чтобы там искупить свой поступок. Моя сестра… – Я сглотнул. – Я верну ее обратно.
На лице Макса отразилось недоверие. Он выглядел так, словно скрывал печаль старика в своем маленьком теле. Я не мог винить Макса в этом, но я был не из тех, кто любит эмоциональные разговоры, да и он, в конце концов, не был таким.
– Теперь пойдем. Давай выясним, что делает старик Иверсен на этом холме.
Я побежал. Сначала тишина была моим единственным спутником, но через некоторое время я услышал рядом тихий шелест ветра. Орлиные глаза Макса были устремлены на холм, а крылья широко раскинуты. Вместе мы поднялись на вершину.
Бледный мужчина в угольно-черной униформе, черты лица которого были такими же четкими, как камень, которым он запечатлел связь между собой и одной девочкой восемью годами ранее. Только для того, чтобы по сей день ощущать последствия ее предательства, которое разбило и испепелило его некогда здоровое сердце. А рядом с ним, близко к его плечам, парил величественный орел.
Через некоторое время темный силуэт тела Натаниэля выделился на фоне темно-синего неба. Я остановился. Макс последовал моему примеру. Что-то здесь было не так. Странное чувство тяжести охватило меня и сковало все мои органы. Как будто какая-то магнитная сила тянула их в глубину. От боли я стиснул зубы, упер одну руку в бок. Мои нервы трепетали, сигнализируя об опасности. Я не был некромантом, но моя сила могла дать мне понять, если что-то было не так. И в эту секунду паутина, окружающая мою печень, объявила чрезвычайное положение. Я понятия не имел, что здесь творилось, но никаким образом не мог приблизиться к Натаниэлю.
Я дал Максу знак лететь дальше. Он понял и оставил меня. Одним из преимуществ компании этого мальчика было то, что он не мог задавать вопросов, и внезапно я понял, что Кора так высоко ценила в нем.
Медленно спустившись на несколько шагов с холма, я отошел от Натаниэля и обнаружил, что боль стихла. Сила внутри меня издала недовольное рычание.
– Я знаю, – пробормотал я в тишину. Тихий звук чьих-то лап приближался ко мне, и, посмотрев в сторону, я увидел маленького кролика. Наверное, он был совсем еще молод. – Лучше не подходи ко мне слишком близко, – сказал я. – Я никчемный подонок, и единственный человек, которому я собирался доверить свое сердце, предал меня.
Но кролик подобрался ближе. Еще ближе. Каждую секунду он совершал еще один прыжок, пока не оказался возле меня. Внезапно кролик наклонил голову. Его бархатисто-мягкий мех ласкал мою руку. Меня охватило странное ощущение тепла.
Я уставился в никуда, добавил:
– Я думал, что месть будет сладкой. Но теперь я разрушился еще больше, чем прежде. – Я мрачно рассмеялся, когда моя сила свернулась в маленький клубок. – Да, слабый, я знаю. Эта проклятая Иверсен. Я не могу ненавидеть ее даже тогда, когда она разрывает мою душу на части.
В этот момент ярко вспыхнула луна. На долю секунды нагорье залил свет настолько яркий, что мне пришлось прижать руку к глазам. И так же быстро, как и появилась, яркость снова погасла. Внезапная тьма окутала нас. Болезненный для ушей писк прорезал ночь. Мой взгляд скользнул в сторону, и я увидел кролика, который только что сидел рядом со мной и слушал мой голос. Его обмякшее тело покатилось вниз по склону. Он был мертв.
– Клянусь богами, – прошептал я. Широко распахнутыми глазами я уставился на безжизненное тело животного, затем на луну. Силуэт Натаниэля исчез, и шум крыльев возвестил о возвращении Макса. Облегчение охватило меня. – Ты выжил!
Орел склонил голову, как будто не понимая. Подбородком я указал на кролика.
– Умер.
Какое-то время взгляд птицы был прикован к животному, и я мог бы поклясться, что заметил сожаление в его желтых глазах. Затем Макс развернулся, подтолкнул меня своими когтями и жестом велел покинуть холм. Он летел спереди, в то время как я следовал за ним быстрыми шагами. Спустившись вниз, Макс спрятался за кустом рододендрона, а затем беспокойно огляделся.
– Здесь никого нет, – сказал я. – Что ты видел?
Макс выглядел расстроенным. Он апатично оглядывался по сторонам, пугаясь каждого дуновения ветерка, который выбивал из рододендрона нежную мелодию.
– Макс. – Я положил руку мальчику на плечо. – Все хорошо. Я с тобой. Все в порядке, да?
Он сглотнул, но через некоторое время его дыхание стало спокойнее. Мальчик указал пальцем на луну, затем снова стал подражать Натаниэлю. Он подпрыгнул, развернулся вокруг своей оси и наконец спрятался по другую сторону куста.
– Натаниэль повернулся и ушел?
Макс кивнул. Он поднял вверх два пальца.
– Два? – Я нахмурился. – Что это значит?
Снова подражая Натаниэлю, он поднял два пальца.
– Натаниэль раздвоился?
Я понятия не имел, что хотел сказать мне мальчик. И чем чаще он повторял свое странное представление, тем больше расстраивался. Я провел рукой по лицу и вздохнул.
– Тебе следует лететь в Тихий Ручей. Здесь небезопасно для девятилетнего мальчика.
Но внезапно почва под нашими ногами начала вибрировать. Макс отшатнулся назад,
