я и добавил, увидев как девушка нахмурилась. — Хмелинский, да.
— Так это же... Это же значит, что библиотека вернулась? — вдруг разволновалась княжна, вскочила и начала бегать по кухне. — Значит, всё ох как изменится. Огого. Так, и когда ты её откроешь?
Вот шустрая! От такого напора мне стало не по себе. Редко я ошибаюсь в людях, не хотелось бы открыть, что девушка сразу решила извлечь выгоду.
— Когда придет время, — туманно и прохладно ответил я.
— Да-да, конечно, — Олеся не заметила смену тона, продолжая расхаживать. — Тебе виднее, я знаю. Если нужна будет помощь... Я пока толком ничего предложить не могу, но я быстро разберусь с делами, — она с теплотой посмотрела на родовую книгу. — Теперь всё будет хорошо.
Было понятно, что в её голове уже витает уйма планов и мыслей. Взгляд расфокусированный, княжна ушла в себя. Не похоже, что я ошибся. Но нужно быть осторожным.
— Думаю, ты и сама понимаешь, что никто не должен об этом знать, — мягко произнес я.
— Что? — девушка встрепенулась. — Ах, да, безусловно. Макс, я же не враг сама себе. Идти против армариуса... Ну ты даешь! Тем более когда мне предстоит возродить род, войти в Совет. Было бы полным безумием. Ты... извини меня, что я так себя вела с тобой. Перенервничала, в общем.
— Что, больше замуж не хочешь? — не удержался я от подколки.
Меня, честно говоря, немного выбила её речь. Конечно, отношение поменялось в лучшую сторону, но как-то резко. А в такие моменты из меня лез мой чертов сарказм.
— Издеваешься? — погрустнела княжна. — Ну что же, заслуживаю. Тем не менее хочу заметить, что я весьма хорошая пара и выгодная, даже для тебя.
Девчонку задевать и обижать я не хотел. Пора завязывать с дурацкими шутками. Пусть и очень не хочется...
— Ладно, извини, закрыли тему, — я улыбнулся. — За угощение спасибо. И, как говорится, дорогие гости, не слишком ли вам надоели хозяева?
Напарник расстроился на такое заявление и поспешил засунуть в себя шашлык целиком. Прощались мы долго, с толком и расстановкой. Заверяли друг друга в самых лучших чувствах. Под шумок Дэну удалось навести девушку на мысль, что недоеденное лучше нам забрать с собой.
Переодевшись в чуть влажное, но чистое, мы ещё обменивались любезностями в дверях, когда явилось оно. Лысик посчитал момент подходящим, для своего торжественного пришествия. Прискока...
Ёжобраз, дружелюбно пофыркивая, подскакивающим колючим шариком забрался по ступеням, развернулся у наших ног и умилительно протянул лапки, словно просился на ручки.
Решающий момент, барабанная дрожь.
Пока я думал, как успокаивать княжну и убеждать её в том, что это не уцелевшая башенная нечисть, Олеся вздрогнула, всмотрелась и... Расплылась в широкой улыбке, наклоняясь над зверюгой.
— Уииии, и кто это тут такая лапочка? — бесстрашно потрепала она моего проглота по подставленному пузу.
«Лапочка» тут же хитро на меня глянул и издал новый звук. Эта сволочь запищала! Княжну накрыло ещё большей волной умиления и она принялась тискать колючего гада. А тот, вот зуб даю, улыбался.
— Это твой, Макс? Ой, а как его зовут?
— Ну, похоже уже твой, — я едва удержался, чтобы не пнуть подхалима, отправив его в полет. — Зовут... Кхм. Ну, Лысик.
Отчего-то мне стало неловко и захотелось пнуть ещё сильнее. Девушка сморщила лоб, но от комментариев по поводу моей изобретательности отказалась. С осуждением посмотрела на меня, потом на ежа. С немым вопросом типа «ну и как ты мог назвать это милейшее создание таким именем?».
Создание посмотрело на меня с тем же немым вопросом. Я погрозил ему кулаком так, чтобы Степанова не заметила. Лысик фыркнул, но собрался в более-менее ходячее состояние, не забыв подставить спину под нежные женские руки.
Возвращались мы уставшими героями. Денис, обвешанный пакетами с едой. Лысик, понуро семенящий между нами. И я, задолбавшийся, но довольный. Одну проблему решил. Сам создал, сам решил, красавчик!
* * *
С самого раннего утра я отважно взялся за учебу. Свалив обязанности отлова бешеных книг на напарника. У него получалось гораздо лучше, хотя и физического урона стало больше. Я старался не обращать внимание на грохот, звон, легкий матерок и прочие звуки борьбы добра со злом. Уже не уверен был, кто есть кто.
Следующая литература, после труда о защите, была заумь о лингвистике. Образование языков, общие принципы и даже какие-то формулы со справочниками. Единые слова, составляющие основу языка. Успыпляло меня это почище страшных проклятий. Но я держался.
Пока Денис не уронил на мой стол шкаф. Как он убеждал, тот сам вдруг прыгнул и упал. Я счел это знаком, что пора проветриться и подкрепиться.
У Приказных палат пришлось пробиваться через толпу. На возвышении, среди храмов, стоял монах и громогласно и проникновенно вещал.
— Горожане! Зло не дремлет. Зло имеет много личин. Отступники уже среди нас, заблудшие души, нуждающиеся в спасении! Доходят тревожные слухи о том, что в нашем славном городе действует целая организация. Крепитесь! Темные маги, но самое страшное — содомиты...
Окончание горячей отповеди я пропустил, скрывшись за дверью столовой. Мельком подумал, какие страсти в таком с виду приличном городе творятся. Увидел еду и забыл. Подкрепившись и собрав с собой «на вынос» для усердно работающей единицы, а скорее трех единиц, я шел обратно, насвистывая незатейливую мелодию.
Тут меня и настигла расплата за доброту. Дорогу уверенно перегородил спасенный дуэлянт. При свете дня и после исцеления парень выглядел не таким и щуплым, как мне показалось тогда. Пусть и невысокий, но крепкий. Добротная одежда, шпага на поясе, как один из символов благородных. Да и на безымянном пальце левой руки находился родовой перстень. Герб для меня ничего не говорил, но судя по качеству одежды и потрепанности оружия, род не самый влиятельный.
Всё это я оценил за долю секунды. И пошел прямо на него.
Аристократ сначала растерялся, но в итоге поклонился, торопливо заговорив:
— Сударь! Позвольте мне выразить свою...
Я уже прошел мимо, так как он всё таки отошел. Но намека не понял и нагнал меня, продолжая:
— Я вам благодарен! Вам и вашему другу, за то что вы выручили меня в сложную минуту. У меня тут... — он залез в карман и выудил оттуда мешочек. — Вот, отдаю вам долг. С процентами, разумеется.
Я резко остановился, тяжело вздохнув. Вот говорила
