все, пойдут и проверят. И если Гарди не врет… скажете мне и решим, что делать. А если все ложь, то ступайте по домам и протрезвляйтесь, и чтобы я слова ни одного от вас больше не слышал про чудищ.
– Может, хотя бы побить? – спросил один из посетителей.
– Точно. Выбьем из него всю дурь.
– Нет. – отрезал святой отец. Затем он поднялся со стула и пошагал к двери. Походка его стала чуть менее жесткой, но все столько же уверенной. Он накинул на голову капюшон, а потом исчез в том же вечернем свете, что до этого и породил его. Вечерняя свежесть на секунду ворвалась в бар, но почти сразу была поглощена пламенем разгоряченных глаз.
***
Птица с алыми перьями на крыльях и сизым хохолком вынырнула из вечерней дождливой дымки и села на окно, а затем перепрыгнула на спинку кресла. Оттуда она перелетела на плече валявшегося в кресле Джо. С плеча птица прыгнула на его шевелюру, где принялась клевать. Джо отмахнулся рукой. Но та вспархнула и снова прыгнула на него, в этот раз с еще вдвое большей наглостью. Тут Джо пришлось вскочить и продрать глаза.
– Что еще за чертовщина!? – проворчал он вслед упархнувшей в окно птице. Затем он встал, потянул спину и откинул в сторону старый шерстяной плед. В комнате было темно. За открытым окном грохотал по крышам и по мостовой дождь. Джо уже потянулся за кружкой с водой, как вдруг осознал, что не находит на окне дриады.
– Анни? – проговорил он в темноту. Из вечернего мрака не последовало никакого ответа.
– Ушла… А может, и вовсе не было. – усмехнулся он. Затем Джо подошел к окну, чтобы его закрыть. Окно его выходило на крышу, и улицы с него было не увидеть, однако сквозь дождь он смог услышать десяток переругивающихся пьяных голосов. Закрыв окно, Джо зажег горелку и поставил кипятится воду. Потом он достал кусок рыбы и хотел уже приняться за трапезу, как до слуха его донеслись все те же пьяные голоса, теперь с лестницы. Голоса опять с кем-то спорили.
Минутой позже они уже переругивались за его дверью.
– Кто еще там? – крикнул с недовольством Джо.
– Джо! Джо, ты дома? – откликнулся кто-то из-за дверей.
– А где ж я еще, черт вас подери! – отозвался Джо. – Это ты, Майк? Какого лешего вы там скребетесь под дверью?!
– Джо. Мы пришли к тебе, Джо.
Из-за двери опять послышалась ругань.
– То есть я пришел к тебе. Дарен.
– Дарен? Ну, и какого черта тебе нужно, Дарен?
– Впусти меня, нужно сказать… кое-что.
– Говори там.
– Мне нужно войти, Джо. Так я не могу.
Джо положил на место рыбу, а потом подошел к двери и открыл ее.
Из темноты коридора на него уставился десяток пьяных рож. Люди стояли пред ним вооруженные кто чем: у одного в руках была бутылка, у другого лопата, третий стоял с обломком кирпича. Мужчина с большими рыжими усами держал пред собой крест. Увидев Джо все они застыли в нерешительности.
– Сегодня что, маскарад?
– Мы явились спасать твою душу Джо! – проговорил нерешительно бородатый мужчина с лопатой. Лопата до того плохо держалась в его руках, что Джо пришлось взять ее и приставить к стене.
– Джин будете?
– А что за джин?
– Тридцать шестого года, Вортсон.
– Я бы пожалуй попробовал. – расплылся в улыбке мужчина с бородой.
– Какого черта, Дарен! – прикрикнул на него, стоявший позади, совершенно безоружный Гарди. – Джо, мы говорили со святым отцом сегодня, и он сказал нам отправляться спасать твою душу. Пусть тебе плевать на нее, но мы наплевать не можем…
– Ах, это вы опять, Гарди. Ну заходите. Можете не разуваться.
После этих слов Джо развернулся и пошел в комнату. Толпа последовала за ним. Все ступали осторожно, словно шли через джунгли со львами.
Дойдя до комнаты, толпа спасителей остановилась.
– Ну, чего там? Здесь она? – донеслось из задних рядов.
– Дайте хоть взгляну! Шестьдесят лет живу, не видал ни разу.
– Да стойте вы, болваны. – остановил их мужчина с усами, шедший впереди. Он держал перед собой крест, словно это был меч. – Никого.
– А кто нужен? – усмехнулся Джо. Он прибавил огонь горелки, и вся комната залилась светом.
– А где она? – спросил Гарди.
– Кто?
– Дриада. Бестия твоя голоногая.
– Да черт ее знает. Кажись, и не было совсем. Привиделось. – ответил Джо.
– Как не было?
– Как не бывает, так и не было.
Джо подошел к окну и посмотрел в ночную черноту, из которой доносился холод и шум дождя.
– Не води нас за нос, Джо. Если ты и вправду якшаешься с демонами, не с тебя, а с нас всех взыщется. – вставил кто-то из толпы. Осторожно вся толпа разбрелась по комнате. Все держались настороже. Два десятка глаз метались то туда, то сюда, не находя себе никакого упокоения.
– Так что выходит, и вправду была? – Спросил мужчина с бородой. Он поднял со стола кружку и отпил ее содержимое, после чего поморщился и сплюнул.
– Не знаю. – только и ответил Джо. Лицо его на фоне общей разгоряченности выглядело бледным и неживым. Он достал бутылку старого джина и стал разливать ее по стаканам.
– Еще как была. – процедил Гарди. – Так была, что меня по сравнению с ней не было.
– Ну, пусть тогда была, что теперь…
– Что за шабаши ты здесь устраиваешь, Джо? – поинтересовался мужчина с усами и крестом, отпивая из стакана джин и занюхивая его крестом. – тебе что, с людьми наскучило, ты теперь с демонами только пьешь?
– Да, уж, что с демонами, что с вами, Энри – одно и тоже. – прохрипел Джо. Он распластался в кресле и тоже пил джин.
– Ну, уж, нет. – запротестовал мужчина в драном пиджаке и с кирпичом. – Бог породил тебя пить с людьми, так, уж, пей с людьми.
– Тут дело даже не в тебе, Джо. – добавил Гарди. – Дело во всем роде человеческом. Не подставляй род человеческий под кару небесную.
– А что, если мне тошно ото всего рода человеческого уже? – огрызнулся Джо.
Все вокруг выдохнули. Стаканы застыли в руках, а джин в разинутых ртах. Кусок хлеба стал поперек горла Дарена, от чего тот зашелся кашлем.
– Вы сами посмотрите. Тут не человеку с лесными существами противно должно быть, а им с нами. Вы бы видели ее, она как из света вылита. В ней кроме света и нет ничего. У нее в глазах одни луга с ромашками и солнце. Смотришь, и как лето наступило, гляди того птицы запоют… А у тебя,
