мы тебя попробуем увезти, то он убьёт тебя. — Я понадеялся, что перехитрю его, а здесь он тебя, не достанет, у него связи огромны, но у нас лучше.
Вижу Питирима в кабинете Деда, они отчаянно спорят. Питирим недоволен, он угрожает, а перед уходом стучит кулаком по столу, прямо перед носом Деда, — да страсти кипели нешуточные, — но почему я им всем так была важна?
— В тот день, когда все случилось, мы поехали в банк втроем, я, и ты с Мари на руках, мы оставили завещание для Анатолия и собирались на следующий день уже уехать втроем из Тамбова. — А, на обратном пути, на спуске, я понял, что тормоза в машине не работают, испорчены, а нам навстречу, развернулся бензовоз. — Я слабый волшебник, но с большим опытом, и готов был к такой ситуации, у меня с собой был всегда заряженный амулет с порталом, коротким, но все равно с шансом на выживание. — Ты в этот момент сидела на руках у Мари, я активировал амулет, буквально за секунду до взрыва, мы втроем провались в портал.
Да и это я вижу тоже, в машине я сижу между Дедом и Бабушкой, пустая дорога, машина мчится, и напуганное лицо Деда, который кричит, — Мари, возьми на руки, Елену, быстро.
Он что-то вытаскивает из кармана, похожее на пирамидку, с огромным камнем на верхней грани, активирует. Пирамидка вспыхивает белым, ярким огнем и я не чувствую больше родных рядом с собой, и не вижу тоже ничего, вокруг меня белое пространство, кокон, но мне уютно.
— Я сразу понял, что пошло, что то не так, нас с Мари раскидало, хотя такое просто невозможно, недалеко от места трагедии, мы упали на территорию какой — то промбазы, и чудом не погибли, но самое страшное было в том, что тебя с нами не было. — Мне и сейчас страшно об этом говорить, а тогда я считал, что ты осталась в машине.
Высокий столб пламени и жар, докатывающийся даже сюда, на пустую территорию, захламленную какими — то железяками, я вижу, как Бабушка кричит, она уже сорвала горло, но остановится, не может, а Дед бестолково мечется, размахивая руками и что — то ищет. Огромная толпа собирается совсем рядом, вой скорой и машины милиции вокруг.
— Нет, мы сначала облазили всю эту промбазу и вокруг все, несмотря на то, что собралась огромная толпа, мне еле хватило сил прикрыть от людей Мари, которая была просто невменяема от горя, мне даже ее пришлось усыпить, она так кричала.
Дед соскочил со стула, и прошелся в волнении по комнате, ему тяжело было говорить.
— Много лет я считал себя твоим убийцей, думал, что ты сгорела в огне, думал, что у меня не хватило сил вытащить нас троих, пойми мы еще неделю, не могли уехать из Тамбова, ждали, что тебя все-таки найдут, — голос деда сорвался на крик. — Но потом мы узнали, что в машине обнаружены фрагменты трех человек, в том числе и ребенка, оставили поиски, уехав оттуда навсегда. — Кто все это устроил, мы тогда просто не понимали, ведь твое убийство ведьмаку не было нужно, вернее не выгодно, мы думали, он нас просто пугает.
Я тоже была удивлена, про такое я не слышала, а сама ведь не помнила ничего, да мне было то, всего три года. Но все равно, что-то ведь помнить, то — я должна была. И где я была тогда, никаких картинок передо мной не возникает, только пустота без времени, белый туман и одиночество. А дед продолжал рассказ, бесцветным от горя голосом и я, как не старалась, не слышала лжи.
— Мы переехали сюда, несколько раз порывались вернуться в Тамбов, ненадолго, разобраться, что же тогда случилось. — Но у нас сразу, что-то случалось и как — то мы даже получили весьма ощутимую угрозу, что нам там не рады, хотя мы там ни с кем не общались, и врагов у нас не было. — Мы думали, что так поступают и-за того что мы посмели ослушаться Питирима, и вынудили его убить тебя.
Дед потер виски пальцами, вздохнул и продолжил уже спокойней.
— А несколько лет назад, четыре, нет, пять уже мы узнали, что наш сын не может получить наследство в полном объеме. — По простой причине, что твоя смерть не доказана, ведь ему по завещанию отходила лишь малая часть наследства, все остальное отходило тебе, а завещание мы до конца изменить не успели, как собирались.
Дед прошелся в волнении по комнате, снова сел, сжимая кулаки, смотрел он мне прямо в глаза, спокойно, ну почти, я видела вспышки гнева, которые он гасил. С другой стороны, я тоже была растеряна, Питирим рассказывал мне совсем другую историю, и сейчас мне тоже хотелось придушить его, ведь получается, я осталась без родных по его милости, и знала его тоже хорошо, поэтому верила каждому слову Деда, да и смысл ему меня обманывать. Теперь я могу спросить Питирима, и почему-то уверенна, что он подтвердит рассказ Деда, и добавит, что так было нужно.
— Сначала я не поверил этому, и отправил в Тамбов юриста, обычного человека, чтобы он все разведал и даже долго боялся говорить об этом Мари, боялся ее обнадежить, — продолжал тихо говорить дед. — Мне сказали, что ты нашлась сразу же, как только мы уехали из города, у старой, глухой, одинокой, маразматичкой старухи, которая жила в нашем доме, только этажом ниже, представляешь, мой гнев, когда я это узнал. — Все решили, что мы, предчувствуя, что-то, оставили перед поездкой тебя в ее квартире, а она просто забыла тебя отвести домой. — Можно подумать, что бы мы ей тебя доверили.
Ну — да, я вижу картину с беспомощной бабкой, которая в растерянности смотрит на меня, откуда же я взялась в ее квартире. Но я совсем не вижу, чтобы была там долго, я вдруг просто оказалась в ее комнате, и сама не плачу, а удивленно рассматриваю все вокруг. Старушка осторожно берет меня за руку и выводит в подъезд, ведет меня по ступенькам, оглядываясь на меня в растерянности, она стучит в дверь, в квартиру родителей. Удивленное лицо отца, который тоже в растерянности и испуге смотрит на меня, слегка пятясь, а затем крик матери, как мне показалось совсем не радостный тем, что я нашлась, ну да, меня же уже к тому моменту похоронили. А я ведь помню, как мать меня часто пытала, — где я пропадала, когда была маленькой, и с кем. Я
