с тех пор утекло много воды, — подытожил я. — И это еще в том случае, если документ подлинный.
Шувалов выглядел оскорбленным.
— Вы подвергаете сомнению компетенцию нашего поверенного, ваше сиятельство?
— Только давайте без драмы, умоляю. Я, Семен Павлович, хочу сказать, что нынче в Петрополе удивительные дела делаются да всякие чудеса случаются. Не удивлюсь, если некоторые интриганы решили вас разыграть.
Матильда нервно выпустила струйку дыма.
— За такие шутки я им…
— Тише, ваше благородие, — оборвал ее я. — Но подлинность документа необходимо проверить. Для всеобщего спокойствия. С нас не убудет подождать несколько дней, а в процессе могут всплыть детали. Поэтому я бы на вашем месте заказал независимую экспертизу в паре конкурирующих контор. Для надежности.
Шувалов подумал, допил свой виски и тут же шлифанул сверху сладким чаем.
— Вынужден признать вашу правоту, Михаил Николаевич, — наконец ответил он. — Такая предосторожность кажется мне излишней, но я допускаю ее целесообразность. Скажу честно: я ужасно неуютно чувствую себя в новом положении. Меня к этому не готовили, и данный документ — один из множества, с чем мне предстоит разобраться.
Я пожал плечами.
— Даже если документ подлинный, вы сможете расторгнуть помолвку на основании изменившихся обстоятельств.
— Зачем же мне это? — искренне удивился Шувалов. — Конечно, в последние годы мы почти не виделись с Ириной Алексеевной, но я запомнил ее блистательной девушкой. Для меня будет честью создать с ней семью, особенно с учетом многолетних теплых отношений наших родов. Знай я раньше, что был заключен подобный договор…
Дальше я его не слушал. Все силы тратил на то, чтобы убрать алую пелену, застилавшую мне глаза.
Я тебя убью, наивный ты долбоящер. Только дай повод — хоть малюсенькую зацепку, чтобы швырнуть тебе перчатку в харю — и расторгать помолвку не будет необходимости.
Жесткий голос Матильды немного меня остудил.
— Я не стану решать этот вопрос за Ирину, — холодно отчеканила баронесса. — Врачи и так предрекают ей слишком долгое восстановление, поэтому все переговоры по этому вопросу я предпочту вести после того, как моя племянница окончательно придет в себя.
Вот, узнаю старую-добрую Матильду. Это ты, Шувалов, только что круто лопухнулся. Она же становилась тигрицей, когда дело касалось Ирэн — была готова разорвать любого ради ее защиты. И уж точно перебрала и отвергла женишком покруче нас с тобой.
И, кроме того, было еще одно обстоятельство, о котором пока не знали ни Матильда, ни новоиспеченный женишок. Зато знал я. И предполагал, чем все могло обернуться, когда Ирэн наконец-то очнется и начнет вспоминать обстоятельства своей травмы.
— Матильда Карловна, — я поднялся с кресла и кивнул в сторону библиотеки и кабинета. — Могу я отвлечь вас на пару слов?
“Ирина знает, что стала причиной гибели своих родителей”, — выпалил я ментально, и из рук баронессы едва не выпал мундштук. — “Она могла и еще что-нибудь вспомнить, да и другие тайны у нее имеются”.
— Конечно, Михаил Николаевич, — любезно улыбнулась баронесса и направилась к двери в библиотеку. — Прошу прощения, Семен Павлович. Это конфиденциальный вопрос.
— Ничего-ничего, я подожду.
Вообще это было ужасно невежливо — так покидать гостя, но Шувалов сам стал третьим лишним. Закрыв за нами дверь кабинета, я тут же повесил толстенный непроницаемый купол.
— Какого черта, Михаил? — Рявкнула женщина. — Как это вообще было возможно?
— Долго вы мотались по своим салонам в Букуреште, ваше благородие, — процедил я. — У нас здесь вообще-то война. И Ирину сделали оружием против Корфа. Вскрыли ей голову, вытащили все тщательно скрытые воспоминания и освободили ее силовой потенциал.
— Господи…
На ватных ногах Матильда дошла до стула и плюхнулась на него, словно тряпичная кукла.
— Представляете, что начнется, когда Ирина придет в себя? Она ведь все вспомнит. А больше ей в голову лезь нельзя — даже самый умелый менталист не сможет нормально стереть после такой грубой и мощной работы. Ментальному полю тоже нужно дать время зажить.
— Понимаю, — кивнула баронесса и взяла себя в руки.
Я опустился перед ней на корточки и взял ее похолодевшие руки в свои.
— Понимаю, вы не особо в меня верите и уж точно не желаете видеть меня партнером Ирины, но сейчас, прошу, отбросьте предрассудки в сторону и послушайте меня. Как только врачи позволят, увозите Ирэн отсюда. За любые деньги — поездом, самолетом, хоть на гужевой повозке. Придумайте повод — что Ирине для выздоровления нужен более благодатный климат или особые воды. Но ее не должно быть в Петрополе в таком состоянии. Я не смогу вечно за ней присматривать.
— Да… Погоди, дай подумать, куда…
— Желательно туда, куда так просто никто не сунется.
— Констанца! Это город на морском побережье в Дакии. Там относительно спокойно.
— Прекрасно! — я сильнее сжал пальцы Матильды, и она ойкнула от боли. — Везите в Констанцу. Никому не говорите. И этого Шувалова не предупреждайте.
— Я знаю Семена много лет…
— Ира пырнула Корфа в живот! — заорал я так, что стенки купола задрожали. — Ира! Которая любит его и считает едва ли не отцом. А чтобы не убить меня, она бросилась с крыши! Здесь сейчас никому, мать вашу, доверять нельзя!
Баронесса дернулась от моего ора так, словно я вылил ей на голову ушат ледяной воды. Но растерянности в ее глазах больше не было. Она поднялась со стула, и я вслед за ней.
— Ты сказал все правильно, Михаил, — прошептала Матильда. — Ночью я увожу Ирину в Констанцу. Они до нее не доберутся.
— Так, надо собраться, — Матильда смахнула слезинку с идеально подведенного стрелкой глаза и уставилась на меня. — Как уже бывший сотрудник Тайного отделения, я не вправе требовать, но прошу тебя рассказать мне все, что произошло за время моего отсутствия. Я должна понимать, как говорить с Ириной, когда она снова очнется.
Я кивнул. Правда, что-то мне подсказывало, что бывших сотрудников Тайного отделения не существовало. Каждый служил безопасности государства по-своему.
— Непременно, — ответил я. — Но сперва давайте избавимся от гостя. Эта информация не для его ушей.
— Предоставь это мне, Михаил. Кстати, отличная работа, — Матильда указала на купол. — Ты быстро учишься.
— У меня хорошие учителя, да и обстоятельства заставляют схватывать на лету.
Я снял купол, и Матильда решительно направилась в гостиную. Я последовал за ней. Семен Шувалов заинтересованно разглядывал картины в массивных рамах, что украшали стены — здесь собралась неплохая коллекция, но главные ценности, конечно же, хранились в Лебяжьем.
— Прошу прощения за наше резкое исчезновение, ваше сиятельство, — баронесса вмиг превратилась в воплощенную любезность и подошла к гостю. — Я только вернулась,
