и, увидев, что это не очередные наркоманы и проститутки, долго разглядывала удостоверение, но наконец сжалилась и ворчливо сказала — дверь нужно не от себя, а на себя, чуть вниз.
И — сработало.
Дверь распахнулась.
Потянуло тем самым привычным ознобом. Что означало: подозрительный шум издает не заблудившийся кот, не заведшаяся летучая мышь и не подростки.
Стафен отошёл от двери, в окошко крикнул Кристу, чтобы тот был начеку. Достал из рюкзака инвентарь, а любопытной соседке, снова высунувшей нос, порекомендовал спрятаться. Если не спрячется — то хотя бы подписать добровольный отказ от возложения ответственности в случае её, соседки, случайной гибели или причинения вреда здоровью.
Соседка предпочла дверь захлопнуть. Но, кажется, приникла к дверному глазку.
Ну… Её дело.
Стафен достал стандартный ксенодозиметр.
Прижал руку к амулету силы, быстро и колко глотнул от него силы. Сверху грохнуло — Крист уселся на конёк крыши и со скрежетом процарапал когтями черепицу.
… На чердаке гулял ветер и царил неправильный для жаркого лета холод. Нечто осеннее и промозгло-сырое. Нечто совсем не летнее, тёмное и сумрачное.
— Страхуй! — крикнул в потолок Стафен и шагнул.
От крика понеслось эхо. Долгое.
Чердак изнутри явно был больше, чем снаружи. Чуть дальше от порога начиналась свалка хлама: какие-то старые стулья, кровати, стопки бумаг, жестянки от краски…
Ничего необычного, просто чердак.
Завалы простирались метров на десять вглубь, а дальше…
Дальше начинался лес.
Тёмный, мрачный, суровый дубовый лес, ветвями упирающийся в крышу, корнями уходящий в бетон и шумящий от ветра.
Ого.
— Ситуация первого класса! — снова крикнул в потолок Стафен, надеясь, что Крист услышит. Отступил на шаг назад, сунув ненужный дозиметр в карман. В случае обнаружения ситуации первого класса следовало отойти подальше и запросить поддержку в лице главного сантехника участка и пары-тройки рядовых бригад, штатного целителя. И — желательно — краткое резюме от отдела аналитики.
Крист снова застучал когтями, сообщая, что услышал.
Лес шумел, кричал голосами лесных птиц, поскрипывал и сипел. В нём явно шёл дождь.
Стафен сделал ещё шаг назад. Лес тянул к себе странным, гипнотическим способом, характерным для протечек. Это когда умом понимаешь, что лучше бы держаться подальше и ждать подмогу, но замираешь и некоторое время просто стоишь и ничего не делаешь.
Лес был могуч и страшен.
И красив, конечно.
Есть теория, что протечки — скорее не протечки, а проломы. Часть пространства из параллельного измерения оседает сюда, в этот мир, и самостоятельно вернуться не может.
Этот лес явно проломился сюда сверху (или пророс снизу).
Это был настоящий лес, совершенно живой.
Наверно, водившиеся в нём животные были иномирские, чудесные и загадочные, каких Стафен бы никогда не увидел в своём мире.
Наверно, в лесу было много всего интересного. Наверно, Стафен мог бы…
Стафен мог бы наконец вспомнить инструкцию и скорее покинуть место протечки. Дождаться подмоги.
Он сделал ещё шаг назад. Упёрся лопатками в дверь, нажал… Дверь не открылась. Даже не дрогнула.
А лес будто бы сделался ближе.
Стафен ещё раз сильно надавил на дверь и даже лягнул её ногой.
— Крист!
Гулкое эхо покатилось, отозвалось птичьими криками. Сделалось ещё холодней.
— Крист! Выход заблокирован!
Пошёл дождь. Громыхнуло. Закричали и заухали в чаще.
Стафен почувствовал, как слабость возникает в коленях и поднимается выше.
А потом — резко и почти мгновенно — лес стал совсем близким, а потолок обвалился и с громким, рычащим криком на Стафена почти свалился Крист. Обдало пылью и солнцем, но лес никуда не делся, зато пролом в крыше затянулся.
— Ловушка! — крикнул Стафен. — Уходи назад!
Но было, конечно, поздно.
***
Инструкции для сантехников, как известно, написаны кровью. И, как известно, написаны на все случаи жизни. Если ты не помнишь инструкцию на твой конкретный случай, значит, ты пропустил соответствующую лекцию.
Если не пропустил ни одной, но инструкции всё равно нет, значит, она как раз сейчас пишется. Возможно, твоей кровью.
Поэтому лучше всё тщательно зубрить и надеяться, что тебе не понадобятся инструкции, которых ты не можешь припомнить.
А у Стафена был, кстати, диплом с отличием. Он до сих пор помнил все инструкции, а если какую забывал, то открывал и освежал в памяти.
Но с инструкциями вот ещё какая беда: чтобы принять решение, какую из них использовать в этой конкретной ситуации, нужно эту конкретную ситуацию понимать.
Сейчас Стафен лежал, придавленный тушей напарника, а между лопаток ему больно упирался то ли камень, то ли ветка. И было, соответственно, темно, нечем дышать и довольно больно.
Он попробовал пихаться локтями, и напарник изволил слегка ослабить давление, но в сторону не откатился.
— Тут какая-то хрень, — прогрохотал сверху. — Тут темно и это лес.
— Слезь с меня.
— Погоди, сперва осмотрюсь. Вы, человеки, хрупкие…
Всем известно, что протечка всегда означает некоторое дерьмо. Большая протечка, соответственно, — большое дерьмо. Но ещё ни разу Стафен не слышал, чтобы кто-нибудь оказывался внутри чертовски громадной протечки.
О, боже и все его черти — сейчас кто-то точно пишет новую инструкцию. И её неофициально назовут именами Стафена и Криста.
Боже, чёрт возьми!
Крист меж тем засопел громче.
— Поднимайся. Пока вроде жить можно.
Стафен сел и огляделся по сторонам.
Жить действительно было можно. Ну, какое-то время.
Был лес. Глухой, чёрный, таинственный. То, что Стафен издали принял за дубы, дубами определенно не было.
Листья отличались формой, корни, торчавшие из земли набрякшими узлами, были перевиты, словно венами, мелкими белесыми лозами, сплошь усеянными алыми мелкими цветочками. И выглядели весьма кровожадно.
— Воздух вроде пригодный для дыхания, — пробормотал Стафен.
— Мы не на Земле! — потрясенно ответил Крист. — Ведь это же не Земля?
— Не знаю.
И, в общем, никто не знает. Крист быстро пришел к тем же выводам.
— Про нас напишут инструкцию. Как думаешь, ради инструкции обязательно умирать?
— Напишем сами. Дождемся подмоги, выберемся отсюда — и напишем сами. И никаких больше чердаков.
Крист раздраженно хлопнул крыльями.
— Может, сами обратно пойдём?
— И в какую же, интересно, сторону?
Они стояли теперь на лесной поляне. Лес простирался во все стороны. Двери за спиной, разумеется, больше не было.
***
Крист, в общем, никогда не хотел работать сантехником. Он хотел так, сбоку постоять. Он вообще не маг, никак совершенно не одарён, он же ящер. Он буквально состоит из магии. Нельзя же подчинить то, из чего состоишь. Некоторым из его расы удаются совсем простые штуки, на грани с цирковыми фокусами, но в основном ящеры никак не умеют взаимодействовать с
