лезвия меча, и он проводит ей, нанося себе рану, его кровь орошает клинок. Голос его звучит торжественно:
— Я клянусь тебе в верности своей кровью, честью и жизнью.
Раненую ладонь он прижимает к груди и отходит немного в сторону.
Процедуру повторяют Прокоп и Азат, принося мне клятву в верности.
Меч я всаживаю в землю. И делаю шаг уже к своим людям. Аккуратно беру раненую ладонь Азата, но он все равно кривится.
— Я принимаю твою клятву, — накрываю рану рукой и выпускаю силу жизни, залечивая порез, озаряя зеленым светом.
Азат ошарашенно рассматривает свою руку, где только что была рана. Остальные тоже смотрят удивленно и не сопротивляются, когда я принимаю их клятвы и залечиваю раны.
— А теперь идите отдыхать, — чеканю слова. Первый приказ отдан. Парни кивают и возвращаются в сарай.
Я же еще немного посидел, глядя в огонь, и, залив костер водой, отправился спать.
С утра пораньше уехал Пимен, ведь ему еще телегу отцу возвращать.
— Как вчера поговорил? — произнес Филипп, после того как закрыл ворота за Пименом.
— Хорошо, теперь это мои люди, — я улыбнулся ему.
— То есть все прошло гладко? — с удивлением уточнил Филипп.
— Да, так что они теперь будут помогать тебе по хозяйству, а ты будешь их тренировать, только их еще откормить надо.
— Ну, это да, совсем худые, — согласился со мной Филипп.
— У меня еще одна просьба к тебе, сможешь построить еще один сарай, чтобы там смогли разместиться человек двенадцать? Этакая казарма будет.
— Построить-то можно, ты что, еще хочешь людей выкупить? Куда тебе столько? — в голосе Филиппа звучало неподдельное удивление.
— Да, придется, ведь в родные края вернуться можно только на судне, а для этого нужна команда. А такую толпу чужих людей вряд ли кто-то согласится к себе взять, — и я развел руками.
— Я даже и не думал, что так все сложно, — задумчиво протянул мой друг.
— Ладно, пойдем с ними переговорим, а то мне тоже ехать надо, и так столько времени потратил.
А возле сарая уже сидела тройка моих будущих бойцов, они что-то тихонько обсуждали, а при виде нас с Филиппом поднялись.
— Как спалось? — первым делом поинтересовался я.
— Все хорошо, давно так не высыпался, — раздалось от Азата.
— В общем, это Филипп, вы его вчера здесь видели, он хозяин здешней земли, будете помогать ему по хозяйству, а когда я привезу оружие для вас, он начнет вас тренировать, слушаться его, как меня. Понятно? — я обвел строгим взором мужчин.
— Да, да, хорошо, — они закивали.
— Так, Кастор, подойди, — и я отошел в сторонку, под раскидистую яблоню.
— Господин, вы что-то хотели?
Господин, как по мне, это звучало слишком натянуто, да и непривычно, когда ко мне так обращаются.
— Можешь звать меня по имени, и передай это остальным. Ты вчера упоминал, что у тебя есть жена, она далеко?
— Два дня пути от Мелитены в сторону города Севастия, но только у меня еще и сын есть, — он грустно улыбнулся.
— В общем, так, окрепнешь, и через пару недель мы к ней съездим, и если она согласится, привезем ее сюда, — и по мере того как я говорил, выражение его лица менялось, радость читалась открыто.
— Да, господин, — и Кастор мне поклонился ниже пояса.
— Тогда все.
И Кастор бодрым шагом поскакал назад. А Филипп уже вовсю нарезал им задания по хозяйству.
Я же пошел собираться в обратный путь, когда уже оседлал Кусаку, во двор вернулся Филипп.
— Все уже, поехал?
— Да, вот, держи, — и я протянул ему семь монет.
— Это много, мы же на две договаривались, — он удивленно смотрел на монеты.
— Да, только построить дополнительный сарай денег стоит, да и парней приодеть не мешает, а ты же сам знаешь, что часто к тебе я мотаться не смогу. Я вот больше думаю, где снаряжение для них взять, покупать все же дорого выйдет, — поделился я с Филиппом своими думами.
— А ты к Амону подойди, думаю, поможет и тебе не откажет, — со смешком произнес Филипп.
— Точно, — а я ведь даже и не подумал об этом.
И действительно, вернувшись в крепость, Амон смог помочь в моем вопросе, предоставив снаряжение. Да, оно было не новое, щиты немного разбиты, а кольчуги и вовсе с прорехами и дырами. Но ничего, отдадим кузнецу, он починит, это всяко дешевле будет. Вместо мечей я предпочел взять копья и булавы, само то для начала. Через неделю я прибыл к Филиппу с подарками. За это время парни немного восстановились и отъелись. Да и пострижены были, и начали строить большой сарай.
Раздав подарки, я направился в Мелитену к Евсею, все же деньги надо зарабатывать, а то трат предстоит изрядно.
Во время работы с Евсеем он поделился со мной последними слухами. О событиях в крепости слухи разошлись по всей округе, и выживших начали называть не иначе как «последние стражи». Красиво звучит, немного пафосно, как по мне, но красиво. А также были новости с другого края империи.
Император Иоанн Цимисхий во главе армии благополучно перебрался через Балканские горы. Передовой отряд двигался так быстро, что русы были захвачены врасплох, и о походе императора они узнали, только когда он был уже почти у стен Преслава. Но в бой с авангардом Цимисхия они не вступили, укрывшись за стенами города.
Вскоре прибыла основная часть византийской армии и начался штурм. В апреле византийцы ворвались в город, но многие русы закрылись внутри дворца царя Симеона. Византийцы подожгли дворец, и множество русов погибло в огне. Пожары нанесли городу большой ущерб, уничтожив, в частности, прославленную Золотую Церковь.
Вскоре к городу подошел Святослав с основными силами, надеясь вернуть столицу, однако вблизи города Доростола на его пути встала армия Цимисхия. Русские укрылись в крепости, началась трехмесячная осада. И Святослав стал искать мира. Он отправил к Цимисхию посланника с сообщением о готовности покинуть Болгарию.
Стремясь завершить дело, Иоанн принял предложение. Был также возобновлен старый торговый договор, позволявший русским привозить свои товары в Константинополь. Император освободил Бориса II, однако к власти его не вернул. Столица Болгарии была переименована в Иоаннополис в честь императора, и там был поставлен византийский наместник.
М-да уж, значит, трагические события уже близко и смерть князя Святослава не за горами.
Когда была готова казарма, я одолжил у отца Пимена телегу и вместе с Кастором привез его семью к Филиппу, все прошло тихо и спокойно.
Супругу Кастора звали Апфия, симпатичная и молодая женщина, да и малыш трех лет тот был еще непоседа.
