сейчас. От нелепости этой ситуации и своей бесполезности мне хотелось выть, но я не собиралась доставлять больному ублюдку такого удовольствия.
Пойми меня правильно, я не ханжа, и считаю, что двое (или больше) взрослых людей вполне могут делать друг с другом все, что угодно, если это не противозаконно и доставляет удовольствие всем участникам процесса. Просто это слишком уж не мое. Я за равноправие в отношениях, знаешь ли.
И даже если бы я искала разнообразия, то мой выбор никоим образом не пал бы на Кристиана, который был напыщенным идиотом и совершенно меня не привлекал ни в каком другом качестве, кроме подозреваемого.
Но, знаешь, я уже начала думать, что это не он. В смысле, что не он подрядил Мигеля на это дело.
Люди из списка смертников не то, чтобы не были конкурентами этого напыщенного озабоченного придурка, они в его мире, наверное, и вовсе не существовали. Ставлю все свои пистолеты против дырявого ботинка Кларка, что Кристиан был центром своей собственной вселенной и считал, что все крутится исключительно вокруг него и происходит по его воле.
Хотя, если он на самом деле хотел сделать мне больно, то у него это получилось.
— Все, что тебя сдерживает, это психологические барьеры, — сказал Кристиан. — Навязанные обществом мораль, ролевая игра, в которой четко прописано, как должна вести себя хорошая девочка. Когда-то я был таким же.
— Хорошей девочкой?
— Хорошим мальчиком с шорами на глазах.
— И что произошло?
— Со мной сделали то же самое, что сейчас происходит с тобой, Бобби, — сказал он. — И это меня освободило. Это показало мне новую грань моей личности. Это мои пятьдесят оттенков, Бобби.
Он явно ждал следующего уточняющего вопроса, но я не хотела во все это вникать.
— Я хочу пить, — сказала я.
— С этим нет никаких проблем, — сказал он. — Тебе достаточно только попросить. Смиренно. Убедительно. На коленях.
— Ладно, обойдусь, — сказала я.
Он встал, подошел к шкафу, достал оттуда бутылку минеральной воды и покачал ее в руке.
— «Перье», — сообщил он.
— Сказала же, обойдусь.
— Ладно, — он достал из шкафа что-то еще. — Хочешь примерить остальную часть того комплекта, что на тебе надет?
— Нет.
— Это — маска, — сказал он и продемонстрировал мне ее, натянув на руку.
Судя по всему, эта маска покрывала сразу всю голову и крепилась к воротнику. Отверстий в ней было всего два, и они предназначались для ноздрей.
— Под нее хорошо использовать кляп, но я этого не люблю, — сообщил Кристиан. — Мне важна обратная связь.
Если ребята из ТАКС устанавливали камеры в его апартаментах, вряд ли они могли пройти мимо игровой комнаты, ведь здесь, по идее, происходило все самое для них интересное. И значит, они видят, что сейчас происходит. Интересно, где та грань, за которой они вмешаются в происходящее?
За четырнадцать часов мы к ней, видимо, даже близко не подошли.
Я помнила себе, зачем я все это делаю. Ради Реджи. Ради Дерека. Ради Джимми Далтона и других людей из списка. В особенности ради тех, до кого Мигель еще не добрался.
А потом, когда этот эпизод закончится, я чертовому Кристиану сама что-нибудь сломаю.
И Герде.
И Эллиоту, который все это подстроил и может остановить в любой момент, но почему-то не останавливает. И еще агенту Доу, потому что он у них главный и все это происходит с его одобрения.
Четырнадцать, мать твою, часов! Разве этого недостаточно? За Реджи Мигель пришел куда быстрее, так где же носит эту чертову тварь?
— И как долго ты собираешься меня здесь держать? — спросила я.
— Столько, сколько нужно, — сказал он. — Во многом это зависит и от тебя.
— А если я захочу в туалет? — поинтересовалась я. — Прости, что я задаю такой прозаический вопрос, но ведь я обязательно захочу. Физиологию не обманешь.
— Я позову Герду, и она принесет тебе ведро, — сказал он.
— Ведро? — это было как-то недостаточно утонченно, на мой взгляд. Тот, кто приковывает красивых женщин к стенам, не должен оперировать ведрами. — Такое ощущение, что какой-то техасский деревенщина похитил меня и запер в своем сарае.
— На самом деле, это не ведро, — сказал он. — Это такая пластиковая штука, предназначенная для вылазок на природу. Вполне удобная, по крайней мере, раньше на нее никто не жаловался. Так мне позвать Герду?
— Обойдусь, — сказала я. — Кстати, она в курсе, что может пойти за соучастие?
— Соучастие в чем? Как я уже говорил, здесь не происходит ничего противозаконного. Все это, — он обвел рукой убранство комнаты. — Я купил в магазине. А Герда со мной уже больше пяти лет, она абсолютно мне преданна, и я всецело ей доверяю.
— Значит, она делает за тебя всю грязную работу? — спросила я. — Еще и ведра таскает?
— Все гораздо сложнее, — сказал Кристиан. — Нас с ней многое связывает.
— Не уверена, что хочу становиться между вами, — сказала я. — На пути, так сказать, ваших чувств.
— О, нет. У нас с ней совсем не такие отношения. Не такие, как будут у нас с тобой. Думаю, что в итоге вы с ней поладите. Конечно, не сейчас, не сразу, не так быстро, но в итоге, когда все твои психологические барьеры и навязанные обществом табу падут, ты будешь благодарна ей за помощь так же, как и мне. Может быть, чуть меньше, чем мне, но также искренне.
— Знаешь, что-то я передумала, — сказала я. — Я как-то не так себе все это представляла, и мне начинает казаться, что мне нравятся мои барьеры и табу. Так что — красный.
Он ухмыльнулся и покачал головой.
— Этот пункт я из контракта вычеркнул, — сказал он. — Видишь ли, Бобби, ты мне слишком нравишься, и я не собираюсь тебя отпускать.
Я не рассчитывала, что это сработает. В конце концов, он же сам мне признался, что наркотик, который он мне подсунул, выветрится из организма только через два часа, и до этого времени он точно меня не отпустит. Да и в целом он уже слишком далеко зашел, чтобы на него могло подействовать стоп-слово.
Но все-таки мне надо было убедиться.
И вот знаешь, если раньше меня мучали моральные терзания, типа, а не подвергаем ли мы ни в чем не повинного человека смертельной опасности, после этого разговора их уже практически не осталось. Более того, Кристиан Браун имел все шансы стать первой жертвой Мигеля, о которой я вообще не стала бы жалеть.
Он еще минут двадцать разглагольствовал, расписывая, как он будет меня воспитывать, помогая мне ломать психологические барьеры,
