Пеппер неуклюже попятился и потянул Эмьюз за собой.
– Отпусти меня, я сама пойду.
Слова заставили собаку задуматься. В конце концов, пес разжал челюсти и приветливо затрусил лысым хвостом, переминаясь с лапы на лапу.
– Вперед, – приказала девочка.
А Пепперу того и надо было. Он поднял острую морду, точно хотел взвыть, – но вместо этого закашлялся.
Трудно вести себя естественно, когда рядом вышагивает существо, больше похожее на труп, хоть и дисциплинированный. Пес не смотрел по сторонам. Он целеустремленно вел Эмьюз к выходу на подвесной мост.
Свет под аркой не горел. В длинном проходе эхо, умножающее стук каблуков и царапанье собачьих когтей, звучало зловеще. Резкие очертания горгулий маячили впереди. Девочка взглянула на покрытую старыми шрамами и отвратительными язвами спину Пеппера. На какое-то время показалось, что сквозь кожу зверя пробиваются крошечные языки голубого пламени.
– Здравствуйте, – зачем-то кивнула каменным привратницам Эмьюз.
– Здравствуй, – ответил знакомый голос.
– Ты поверил? – Сердце сделало в груди смертельное сальто.
Гримм сидел прямо на мосту, свесив ноги.
– Не я, – признался он. – Пэп. Выл, тащил меня куда-то… Жалко, что звери не разговаривают, хоть и соображают.
– Неважно. – Недолго думая, девочка устроилась рядом. – Главное, ты здесь. Скажи, кого ты видел тогда в окне?
– Мне казалось, все знают, что видят такие, как я. – Гримм осторожно поправил черную повязку.
– Какие? – тут же переспросила Эмьюз.
Парень хотел было возмутиться, но Пеппер ласково положил свою морду ему на плечо и причмокнул языком.
– Никто не знает, почему так получается. – Гримм похлопал питомца по макушке. – Одни люди, умирая, отправляются к Богу на небеса, а другие… возвращаются, чтоб прожить отмерянное сполна. Восемь месяцев назад я умер и воскрес. Братья-монахи называют это чудом…
Девочка слушала, затаив дыхание.
– Только их «чудеса» больше похожи на бесконечный кошмар. – Он поежился. – Все живое представляется только гнилью и тленом, а мертвое, напротив, снова обретает утраченные краски. Я не хочу смотреть на тебя. За восемь месяцев привыкаешь доверять глазам пса.
– Так ты ничего не видел? – Как ни печально, но Эмьюз вынуждена была вернуть собеседника к началу разговора.
– Точно сказать не могу, – признался Гримм. – По крайней мере, прямо сейчас.
– А когда сможешь?! – Девочка с трудом перекрикивала накатившийся лавиной гром большого колокола.
– Помоги мне подняться, – неожиданно попросил собеседник.
– Сейчас. – Эмьюз встала на ноги.
Кротость и беспомощность подкупали.
– Думаю, нам обоим пора. – Гримм держал девочку за руки, но не двигался с места. – Братья-монахи не поймут моих прогулок по вечернему городу. Мы ведь еще встретимся?
– Обязательно, – заверила Эмьюз. – Постарайся вспомнить, что видел. Хорошо?
– Я пришлю за тобой Пеппера, – он уже не слушал, – на выходных, наверное. Раньше не получится. И… да. При следующей встрече я буду помнить больше, обещаю.
Гримм отступил на шаг. Пальчики Эмьюз соскользнули с одетых в плотные белые перчатки ладоней.
Он ни разу не обернулся. Мисс Варлоу вдруг остро почувствовала сосущее одиночество. Впереди чужой, хоть и прекрасный, город, позади безучастные горгульи, длинный темный проход и горстка друзей в море незнакомых студентов.
– Прогуливаешь ужин? – Серенький в полосочку кот, мягко переступая, подкрался ближе.
– Расследую преступление, – брякнула она в ответ.
– Вот даже как? – Зверек потянулся и зевнул. – Что-то серьезное?
– Нет, – быстро опомнилась Эмьюз. – Ерунда.
– Понимаю. – Мэйсон сделал вид, что проглотил небольшую ложь. – Я внутрь. Если хочешь, пойдем вместе. Если нет, не забудь: в семь часов вечера поднимают мост.
– Идем, конечно. – Мисс Варлоу бросила последний взгляд на широкую дорогу, уходящую под уклон, и поспешила под арку.
Кот блестяще справлялся со своей ролью. Девочка не заметила, как зверек уговорил ее понести его на руках.
– Почему я тебя не видела человеком? – прямо спросила Эмьюз.
– Ну… Во-первых, ты от этого ничего не потеряла, – мурлыкнул Мэйсон. – Во-вторых, я многое приобрел. Посуди сама: как еще можно, не прикладывая усилий, побывать в объятьях всех симпатичных девчонок в округе? Так еще каждая третья норовит поцеловать в нос.
– А вот как возьму и как брошу тебя на мостовую, – отчего-то оскорбилась мисс Варлоу.
– Не нужно, я шучу. – Кот, предчувствуя неладное, впился когтями в пиджак. – Мне нравится прыгать и лазать, нравится кататься в пыли на солнце… охотиться на кузнечиков тоже очень весело. И вообще, всегда мечтал быть котом. Именно так я чувствую себя… целым.
– Как-то странно, тебе не кажется? – Эмьюз ссадила кота на ближайшую лавочку.
Есть совершенно не хотелось. И если утром девочка не чувствовала ничего, кроме неподъемного желания спать, то к вечеру будто включилась.
– Ничего странного, – обиделся Мэйсон. – Всем свойственно фантазировать. Что такого, если мои фантазии стали реальностью? Урд, например, уже три года не может найти своего зверя.
– А зачем его искать? – Эмьюз опустилась рядом.
– Поиск себя, – кот упал набок и вытянул лапки, – важная часть развития личности. Мы – аниморфы – ищем себя не только как люди, но и как звери. Этот выбор накладывает отпечаток на всю дальнейшую жизнь. Большинство тех, кто живет во внутренних общежитиях, – морфы.
– Даже Кван? – не поверила Эмьюз.
– А ты думаешь, она от природы такая плавная? – фыркнул Мэйсон. – К слову: Клер, подруга Урд, никогда в жизни не красила волосы.
– Ладно, – согласилась та. – А что с близнецами?
Кот торжествующе навострил уши.
– Никакие это не близнецы, даже не братья, – признался он. – Дэниэл Кросс и Бэнжамин Арчер! Где тут родство? Дэн был беспризорником до одиннадцати лет, а Бэн вырос в семье реконструкторов. Я помню, как мальчишки впервые встретились. Один мечтал о семье, другой хотел иметь брата…
– Тогда кто на кого похож? – Эмьюз представила одинаковые лица.
– Свою общую внешность они скопировали из книжки. – Мэйсон спрыгнул на мостовую и начал расти…
…вверх и в стороны, раздвигаясь, как подзорная труба. Пока на месте уютного комочка шерсти не появился невысокий плотный парень, чем-то похожий на старинный комод на коротеньких толстых ножках. Прежним осталось разве что выражение круглого лица: те же хитрые глаза и нагловатая улыбка.
– Согласись, что в качестве кота я… ммм… несколько приятней. – Мэйсон виновато расправил мятый пиджак пятикурсника.
– Не соглашусь. – Девочка лукавила, но ничего не могла с собой поделать. – Мне хоть до Трапезного корпуса не придется тебя тащить.
Котом ли, человеком ли – он одинаково вызывал симпатию, каким-то внутренним обаянием. И ведь на самом деле было в Мэйсоне что-то по-настоящему кошачье.
По дороге на ужин старшекурсник с упоением рассказывал о «прелестях возможности приземляться на все четыре лапы и использовать хвост как воздушный руль».
– А мы тебя везде ищем! – всплеснул руками Дэн.
– Кого именно? – с напускной строгостью уточнил Мэйсон.
– Не тебя, пушистый друг, – тряхнул головой тот. – У нас с Бэном есть деловое предложение для Леди.
– Ничего криминального, я надеюсь? – Бывший кот по настоящему сурово нахмурился.
– Прекрати, Мэйс! – отмахнулся Дэниэл. – Во-первых, ты еще не комендант. Во-вторых, когда мы кого-то втягивали в неприятности?
– Я помощник, – возразил Мэйсон.
– Угу, – иронически отозвался Дэн. – Отставной козы барабанщик ты.
Эмьюз не совсем понимала, что происходит, но чувствовала свою ответственность.
– Прекратите, – приказала она. – Что у вас за дело?
– Мы реконструкторы, ты – Тень. – Шут немного смутился. – Я рассчитывал, что Бэн найдет тебя первым.
– При чем здесь это? – искренне удивилась девочка.
– Он объясняет лучше. – Дэн приподнял брови. – Мы хотим… исследовать… тебя. Звучит страшно, но это не то, чем кажется. Раз в две-три недели отвечать на пару пустяковых вопросов. Несложно, правда? Взамен мы можем предложить только свою дружбу. Хотя она у тебя и так есть, даже если откажешься.
Наверное, на лице Эмьюз отпечаталось что-то невообразимое. Противоречивые эмоции просто разрывали бедняжку. С одной стороны, ничего плохого поддельные близнецы не хотели; с другой стороны, предложение приводило в бешенство ту часть, что до сих пор ненавидела реконструкторов как вид. Но была и третья сторона.
– Без меня никак не обойтись? – стараясь не выдавать внутренней борьбы, спросила мисс Варлоу.
– Боюсь, что нет. – Дэн отвел взгляд.
– Тогда я согласна, – скрепя сердце, ответила Тень. – Вы ведь не причините мне… вреда?
– Скажи, когда можно будет обижаться, – рассердился Дэниэл. – Я про дружбу распинаюсь, а она тут «вреда» опасается. Бррр! Ущипните меня – я брежу! Чудной народ – девчонки!
