Мою кудесницу зовут… Иллюзия…
Под пластиковой обшивкой потолка гулко шумели коммуникации, неоновый свет дежурного освещения ядовито разливал по убогой обстановке свой мертвенно-бледный свет.
Вообще светом его можно было назвать с большой натяжкой. Это был огрызок света — обрезанный спектр видимого электромагнитного излучения, который позволял различать предметы окружающего мира, но он не дарил ни мягких прикосновений тепла, ни приятных глазу палитр естественных цветов и оттенков. Неоновый свет был холоден и по-хирургически четок и точен. Его пульсация смешивалась со звуком работающей системы вентиляции и ритмичными волнами электродаба.
Пластик торговой стойки был завален электромеханическим хламом. Толстые подшивки древних журналов и альманахов образовывали на нем ровный квартал с небольшими переходами и тупиками. Под стойкой жалобно поскуливал кулер древнего системного блока. Пирамида визуализатора с низким гулом рисовала в воздухе голограмму рабочего стола с окнами терминалов и эмуляторами древних операционных систем.
На полу в позе лотоса сидел хозяин лавки, глаза его были прикрыты шторками защитных светофильтров. Маскировочный капюшон из наноткани лежал на плечах и открывал взору морщинистое лицо с косматой бородой из оптиковолоконных нитей. Из головы человека дредами торчали кабели и провода. Они в беспорядке уходили в недра темного цилиндра системного блока и врастали, словно корни, не оставляя на нем никаких видимых переходов или соединений.
Неожиданно в череду обыденных звуков ворвался посторонний сигнал входного зуммера.
Человек вздохнул, накинув капюшон на голову, и дождался, когда начнет работать визуальный искажатель, встроенный в причудливый узор нанопринта. Он инициировал процедуру «офлайна», и кабели дредов, подобно змеям, отсоединились от материнского тела системного блока и втянулись под капюшон.
— Диод, кто там? — обратился мужчина к коту.
— Посетитель, — флегматично мурлыкнул сфинкс. — Точнее, посетительница.
Хозяин глянул на окно терминала, на котором древние символы отрисовывали ровные прямоугольники домов сектора и витиеватых переходов между ними. Так и есть, возле его двери, обозначенной красным плюсом, действительно находился символ «@» розового цвета. Видимо, посетительница давно пыталась войти, потому что в логах уже скопилась приличная стопка строк: «Дверь сопротивляется».
— Настырная, — усмехнулся хозяин лавки и отключил замок.
Дверь тут же исчезла, и на пороге появилась обеспокоенная девушка-подросток, в ее руке находился дезинтегратор, прозванный в простонародье «Кирка».
— Я попрошу оставить это на улице, — дипломатично посоветовал мужчина, указывая на дезинтегратор. — Пока вы здесь, его никто не возьмет. И можете не беспокоиться, в этом секторе нет ни «Лепреконов», ни «Нимф»…
Протоколы действительно запрещали любому существу брать чужие вещи, пока посетитель находится в магазине, но к «Лепреконам» и «Нимфам» это не относилось. Эти пройдохи тянули всё подряд, и не важно, лежала ли вещь на бетонных плитах пола или в надежных карманах прохожих.
— Я не могу! — воскликнула девушка. — Эта вещь проклята, и она не снимается!
Хозяин лавки рассмеялся. Ох уж этот молодняк, хватаются за всё подряд, активируют, а потом снять не могут.
— Но тогда вы понимаете, что я не могу вас впустить? — мужчина перегородил путь незнакомке. — Рад бы, но протоколы не позволяют.
Девушка заплакала.
— Меня с этим никуда не пускают, — она замотала рукой, к которой надежно приклеилась «Кирка». — И отовсюду гонят…
— Вы молиться пробовали? — с участием спросил мужчина. — Это иногда помогает.
— Вот попробовала, — всхлипнула девушка. — Меня сюда телепортировало…
— Надо же, — усмехнулся хозяин лавки, но с места не сдвинулся.
Он обернулся на кота. Наглая морда ассистента довольно щурилась — как же он обожал таких недотеп…
Согласно протоколам, следующая молитва была доступна только через триста тактов, пятнадцать из них девушка проторчала у двери, пытаясь ее открыть. Значит, куковать ей на входе еще долго.
Хозяин лавки посмотрел на статус посетительницы и усмехнулся.
— Кажется, это не единственная ваша проблема, — заметил он. — Два кольца и амулет тоже прокляты, доспехи слишком тяжелые и тоже прокляты, обувь… Девушка, а вас не учили не надевать незнакомые вещи без проверки на «Алтаре»? И потом, ваш инвентарь переполнен, зачем вам столько хлама?
— Я думала, что это сокровища, — шмыгнула носом девушка.
— Сокровища — это то, чем вы можете воспользоваться, — усмехнулся мужчина. — И то, что при этом вас не убьет. А все ваши безделушки бесполезны: одна часть проклята, для другой вы не можете найти применение и, судя по вашему прогрессу, не доживете до того момента, когда сможете ими воспользоваться…
— И что же мне делать? — печально спросила посетительница.
— Ждать и молиться… — развел руками мужчина.
— Я голодная… — начала канючить девушка. — И не доживу до следующей молитвы…
— Попробуйте съесть что-нибудь из ваших сокровищ, — усмехнулся хозяин лавки.
— Это жестоко… — вздохнула девушка и села прямо на пороге магазина.
— А реальный мир вообще жестокая штука, — отозвался мужчина.
— Вот помру здесь на пороге, — пробурчала девушка, — и будет у вас вместо двери могильная плита… Стану призраком и буду ваших посетителей распугивать…
— Твою же мать! — воскликнул хозяин лавки, конечно, имея в виду материнскую плату.
Такой поворот ему не нравился. Действительно, согласно протоколам, после гибели остается голографическая могила и высок уровень привязки цифровой сущности погибшего к месту его смерти… Опять же, хлам этот будет в проеме двери валяться и мешать посетителям…
— Хорошо, — с неохотой согласился продавец. — Я вам помогу, только никому об этом не рассказывайте.
— Да я могила! — радостно воскликнула девушка.
Хозяин лавки тоскливо вздохнул. Хорошо бы эта «могила» никогда бы не появлялась на пороге его магазина, а еще лучше бы никогда больше не забредала в его сектор…
* * *
Тулинэ с остервенением лупила по клавишам древнего ноутбука.
— Стоять, дурацкий лепрекон! — ругалась она в окно терминала. — Верни мои деньги!
Диодор открыл один глаз и с любопытством посмотрел на экран, где розовый символ «@» пытался догнать зеленый «l». Наконец ему это удалось — лепрекон был зажат в угол и хорошенько отдубашен. Поверженный клептоман рассыпался на полу калейдоскопом наворованных магических предметов. Тулинэ с довольным возгласом собрала все «сокровища» лепрекона и тут же нацепила на себя неизвестный амулет и перчатки.
— Ты опять надеваешь на своего персонажа незнакомые предметы? — усмехнулся Диодор. — Разве история с «Киркой» тебя ничему не научила?
— Научила, — довольно усмехнулась Тулинэ, — если возникают какие-либо проблемы — молись, если не помогло — то надо найти волшебный магазин и пригрозить хозяину, что помрешь у него на пороге…
— Да куда запропастились эти резинки? — бушевала Тули́нэ, носясь по комнатам и пытаясь найти хотя бы одну резиночку для волос.
Она заглядывала во все ящики, двери, дверцы, лючки, коробочки и банки.
— Растяпа, — язвительно мяукнул Диодор.
Он
