не очень дружелюбного феникса? По мне, так это самоубийство чистой воды.
— Знаешь, мне очень приятно с тобой познакомиться, — совершенно спокойно продолжила Николь и откинула назад волосы. Интересно, заметила ли она мое волнение и напряжение при упоминании отца? А если и засекла, то почему так индифферентно реагирует? — Давно хотела, а все возможности не было.
— С чего вдруг?
— Ты же была первой среди нас.
— Среди кого? — внутри все вопило об опасности. Или я себе выдумала проблему на пустом месте? Может, у нее бред начался? А может, Страж, копаясь в сущности, случайно задел мозги и ее слегка переклинило?
Николь замолчала и еще пристальнее в меня всмотрелась.
— Тань, что происходит? — Лизка вскочила и подошла ко мне ближе, не отрывая хмурого взгляда от рыжей.
Если бы я знала. Может, это у меня после погружения мозги переклинило?
— Невероятно. Ты не знаешь…
— Я за Димой, — уже не ожидая окончания разговора, бросилась к выходу сестренка, не забыв добавить: — И Стражем.
Надо же, она и про Сергея вспомнила.
— Чего именно я не знаю? — поудобнее уселась в кресле, закинув ногу на ногу, и слегка приподняла бровь.
— Что ты была первой, кого он изменил.
Мое сердце пропустило удар, и я с трудом заставила себя нормально дышать.
— Вот черт! — только и смогла выдохнуть.
…Весна того года была теплой. Не жаркой, а именно теплой. Как раз такой, чтобы девушка на девятом месяце беременности чувствовала себя великолепно.
Марина, искренне наслаждаясь своим состоянием, медленно прогуливалась по уютному садику, вдыхала ароматы цветов, подставляла фарфоровое личико солнышку. Ее совершенно не беспокоили те ужасы, сопровождающие течение беременности, о которых с таким жаром рассказывали ведьмы из ее бывшего клана. В том числе и мать. Не появилось отеков, огромных слоноподобных ног, жуткой боли в пояснице. Ей просто было хорошо. Даже четырехразовое посещение туалета ночью не раздражало. Под сердцем рос любимый ребенок, а рядом находился самый лучший и любимый мужчина.
Может, дело в том, что девушке не приходилось пользоваться подпиткой за счет артефактов, как остальным? Животик нисколько не мешал им наслаждаться и регулярно подзаряжать друг друга естественным и таким приятным путем. Щеки невольно вспыхнули розовым при воспоминании о прошлой ночи. Кто бы мог подумать, что некромант окажется таким изобретательным и искушенным в постели? Конечно, первое время Анатолий пытался сократить близость до минимума, боясь навредить ребенку, но Марине удалось его переубедить. Все-таки привязанный к кровати мужчина легче идет на контакт.
Словно почувствовав взгляд, Толя оторвался от работы и посмотрел в ее сторону. В последнее время мужчина запрещал отходить от него дальше чем на пять метров. А огромный, словно мячик, живот рассматривал как бомбу с часовым механизмом замедленного действия, которая может взорваться в любой момент. Марину такое отношение веселило, но спорить она не собиралась.
Боль появилась не сразу. Она была ненавязчивой, отдаленной и просто доставляла легкий дискомфорт. Сначала заныла поясница.
— Все-таки не стоило есть вчера так много мяса, — пробормотала девушка и осторожно приземлилась на лавочку. Рука привычно легла на живот. — Что ты сегодня затих, малыш?
— С тобой все нормально? — Колдун сел рядом с ней и слегка притянул к себе, привычно зарываясь носом в волосы любимой, вдыхая ее аромат. Волосы пахли солнцем, весной и счастьем.
— Да. Устала немного. — Девушка лучезарно улыбнулась и прикрыла глаза.
— Пойдем в кроватку?
— Что, прям сейчас?
— Полежим… просто полежим. Ты поспишь.
— Но я не хочу спать. Толь, я беременна, а не смертельно больна.
— У тебя срок рожать через неделю. Тебе надо набраться сил перед… родами.
— Ты почему-то даже больше меня боишься. Э-эх, а еще некромант, гроза умертвий, — фыркнула она.
— Ты знаешь, лучше иметь дело с сотней умертвий. С ними хотя бы знаешь, как справиться, как их контролировать. А тут, — бережное прикосновение к животу. — Тут я ничего не могу сделать.
— Конечно, все, что ты мог, уже сделал. Ладно, пошли полежим.
Марина быстро встала со скамейки… и замерла, чувствуя, как вдруг намокли трусики и вода быстро потекла по ногам вниз.
— Ты чего? — Некромант вскочил следом и схватил ее за плечи, пытливо вглядываясь в побледневшее лицо девушки.
— Толя, ты только не переживай, хорошо? Но у меня, кажется, воды отошли.
После этого побелел он.
— Болит?
Марина замерла, прислушиваясь к себе и своим ощущениям.
— Вроде нет.
— Стой здесь, хотя нет, сядь. Я сейчас возьму вещи, и мы поедем. — Мужчина бережно посадил ее на скамейку и бегом бросился в дом.
— Кажется, совсем скоро мы с тобой встретимся, кнопка, — прошептала Марина едва слышно и улыбнулась яркому солнышку.
Вернулся Разин, на руках отнес ее в машину, и они тронулись в путь. До больницы и целителей было несколько часов пути, посередине которого у девушки начались первые схватки — сразу болезненные и частые.
Марина, чтобы лишний раз не травмировать любимого, старательно сжимала зубы, прикусывала кончик платка и часто дышала.
В больнице ее быстро посадили на каталку и увезли, оставив мужчину ждать в коридоре.
Наверное, это были самые долгие часы в его жизни. Он сидел, ходил из угла в угол, снова сидел, растерянно глядя перед собой, подходил к дверям, надеясь услышать хоть звук… Но нет, все было тихо.
Время давно перевалило за полночь, а новостей все не было.
Наконец быстрые шаги по коридору, распахнутая дверь — и к нему, улыбаясь, поспешила молоденькая целительница. Если она улыбается, значит, все хорошо?
— Здравствуйте, Анатолий Максимович.
— Здравствуйте, — глухо ответил он.
— Поздравляю, у вас дочка, — ведьма знала о том, что они собираются заключать брак. — Роды прошли хорошо, и мама, и малышка чувствуют себя замечательно.
— Я могу их увидеть?
— Вы можете увидеть Марину. Девочку сейчас обмоют, спеленают и принесут к вам. Пройдемте, я провожу.
Его ведьмочка, бледная, осунувшаяся, с кругами под глазами и влажными от пота волосами, в больничной ночнушке в мелкий цветочек, лежала на кровати и ждала его. Это была его девочка и в то же время не его. Что-то неуловимо изменилось в ней — взгляд голубых глаз вдруг, в одночасье, стал загадочно-мудрым.
— Мариш, — только и смог выдохнуть Анатолий и шагнул к ней.
Все его незаурядное красноречие куда-то исчезло. Больше слов у мужчины не было. Да и какие могут быть слова между людьми, которые так сильно любят друг друга? Это лишнее и совсем ненужное. Она и так все поняла по одному влюбленному взгляду.
Толя быстро схватил руку Марины и приник к ней губами.
— Переволновался? — прошептала она и нежно улыбнулась.
— Люблю тебя, — глухо ответил Толя и,
