я.
– Беатриче и Лоренцо входят в категорию «нечисть», по мнению инквизиторов, и подлежат уничтожению как порождения дьявола, у которых нет души. Тереза человек, теоретически она могла бы покаяться, отказаться от ведьмовского искусства и принять Бога, но она прожила с этим всю жизнь, так что ей никто не поверит. В то же время знания Лоренцо, которые он копил больше трехсот лет, могут быть полезны ордену. Он трясется над своим наследием, как дракон над златом, и вполне может выменять нас на согласие братства, что его коллекции книг и предметов искусства не тронут.
– Коллекции? – с сомнением переспросила я.
– У всех свои страсти в этой жизни, – пожала плечиком Сибилла. – Особенно у мужчин, которым недоступно женское тепло. На чем я остановилась? Тереза, ага. У нее незаурядные силы, поэтому колесничие могут попытаться извлечь профит из ее дара. Ей тоже есть на что меняться – на свободу для младшей дочери и двух бестолковых внуков, которые живут вместе с ней в Серените. Про Беатриче и говорить нет смысла: барьеры, не позволяющие инквизиторам войти в деревню, во многом питаются от ее силы. Вдобавок у Беатриче муж-человек и две дочери – рычагов давления выше крыши. Если инквизиторы убедят ее работать на них, то замок станет неприступным для нас, точно так же как он был десятки лет неприступным для Ордена колесничих. В общем, улавливаешь, в чем проблема?
– О господи, – пробормотала я, откидываясь на мягкую спинку дивана. – Подозревать можно кого угодно.
– Та да. Я бы поставила на Лоренцо. – Сибилла пнула миску с гранатами, стоящую у ножки дивана. – Из-за этого скота я еле двигаюсь.
– Но?..
– Он отпустил меня, – неохотно сказала провидица. – Если бы предателем был Лоренцо, ему было бы выгоднее повесить всех собак на меня и втихушку отправить на тот свет. Он меня знает – если я останусь жива, отомщу во что бы то ни стало.
Сибилла коснулась синяка на шее и тут же отдернула руку, поморщившись.
– Надеюсь, твоя месть может подождать, – предостерегла я, – потому что если мы проиграем колесничим, то погибнете вы оба.
– Да уж конечно, подождет… Надо только понять, кто чертов «крот», а то в подозреваемые можно записать всю деревню. Уж прости, твоя идея насчет того, почему дух не поднял тревогу, не очень-то надежна. А повод для торга с колесничими здесь есть у всех.
Я задумалась. Вообще голова с утра варила не то чтобы отлично: «спасибо» гипнозу Марко, сомнамбулическое состояние не позволило мне нормально выспаться. Однако какао Сибилла варила мастерски и сахара вбухала, как для себя. А что может быть лучше для мозга, чем глюкоза?
– Вчера в Венеции, недалеко от лавки Козимо, Костя почуял за нами слежку, но никто так и не напал. Мы тогда решили, что это охранные заклинания торговца душами, поэтому не обратили особого внимания. Что, если это и правда был Дитрих, который по какой-то причине не стал нападать? Если бы знать точно, мы могли бы сократить область подозреваемых до деревенского совета, потому что никто, кроме них троих, не знал о нашей поездке. И отследить колесничие нас не могли, потому что Тереза выдала нам целую груду амулетов. Костя проверил – все они были рабочими.
Услышав это, провидица немного оживилась, даже подсела ближе.
– Есть с собой хоть один из них? Я бы проверила сама. А то Костя, знаешь… Благодаря многолетним усилиям князя он начал более-менее шарить в чарах, но вампир – это все-таки не ведьма.
– А бывают ведьмы или колдуны-вампиры? – ради интереса спросила я, ковыряясь в сумочке. Она так и осталась неразобранной после вчерашнего приключения: ночью я была не в том состоянии, а утром стало лень. – Я облазила всю библиотеку прадеда в поисках литературы о вампирах, но не помню, чтобы там были об этом какие-то упоминания.
– Нет, не бывает, – ответила Сибилла. – Вернее, такое возможно, но для нас в этом нет смысла. Вампиры живут около четырехсот лет, после этого тело и разум их обычно подводят. Примерно столько же можно поддерживать в себе жизнь с помощью «черных» некромантических заклинаний. Ковыряться в трупах и охотиться за душами – занятие не для брезгливых и высокоморальных, но куда лучше, чем слабеть на свету и зависеть от человеческой крови. К тому же в вампирских семьях сложные отношения – тебя могут не моргнув убить свои же, просто потому что посчитают слишком слабым. Кому это надо? Вон Костя, будучи молодым и неопытным вампиром, чуть не погиб на первом же задании, когда ему поручили выследить съехавшего с катушек сородича. Спасся только благодаря тому, что поблизости оказался такой же молодой князь Долгоруков. Ну а даже если заразиться вампиризмом, в этом нет ничего страшного. Пока болезнь не прижилась в теле, любая ведьма может очистить свою кровь и вернуться в здоровое состояние.
– Оу… – протянула я. – Да, это многое объясняет.
В недрах космической черной дыры, то есть моей сумки, наконец-то отыскался амулет, больше похожий на спутанный клубок ниток. Я подала его Сибилле. Та повертела амулет в руках и вздохнула:
– Сильная штуковина. Тереза фигни не сделает.
– Значит, «крот» не Тереза? Глупо сдавать нас и при этом выдавать амулеты против слежки.
– Та да… – Сибилла замолчала, продолжая задумчиво крутить в руках клубок. – Правда, у них есть один изъян: они хуже действуют, если надолго задержаться на одном месте.
– Ну, мы долго торчали у Козимо, но на нас никто так и не напал.
– А если истинной целью были не вы?
Я заледенела.
– Вот ч-черт… И Козимо никак не позвонить, не узнать, в порядке ли он. Это мог сделать лишь Костя, и то через посредника.
– А у тебя осталась какая-нибудь вещь, которую Козимо вчера держал в руках? Можно попытаться заглянуть в его прошлое или будущее, а просто так это сделать не получится. Должен же и мой дар на что-нибудь сгодиться.
Я снова порылась в сумке. В одном из боковых отделений нашлась скомканная бумажка – листок договора на покупку маски, в который я нечаянно внесла не те данные. От смущения я вчера засунула его в сумку, вместо того чтобы выкинуть, да так и забыла.
– Сойдет? – Я протянула бумажку прорицательнице. – Мне ее дал Козимо.
Сибилла поморщилась, но листок взяла.
– Сойдет. А теперь подожди, мне нужно настроиться. Будешь добра, сваришь пока еще какао?
Мне было несложно, поэтому я отправилась на кухню, одним глазом поглядывая на пытавшуюся сконцентрироваться прорицательницу, которая продолжала с закрытыми глазами сидеть на диване.
Прошло минут пять, прежде чем я,
