холопов и каким-то образом вывел из них полноценных магов. Вон поглядите, как тот парень регенерирует. У него магия полноценная, не как у моего Дрочилы!
Я указал на высокого мужика, которого Савва назвал Попарком. Попарок, вырубленный мощным ударом моей телохранительницы, уже полностью оклемался и теперь встал на ноги.
— Арум, тащи его сюда, — приказал я.
Лейб-стражница притащила мне Попарка. У этого на серой робе было нашито число «22».
— Что означают эти цифры на одежде? — поинтересовался я у Саввы, — Ты же знаешь, что такое цифры, я надеюсь?
— Читать не умею, а цифры знаю, барин, — признался Савва, — Вот только, что они значат, не скажу. Тут каждому из нас свою цифру дали. Я так понимаю, кто раньше приехал — у того и цифра меньше. Меня, например, сюда пятым привезли. И я до сих пор живой! А вот из тех, кто со мной приехал, многие померли…
— Померли? От чего померли? Ты же говоришь, с вами тут хорошо обращались.
Савва на этот раз потупил взор, зато мне ответил Попарок:
— Закурить дай, барин. Я уже неделю без табака. И я тебе всё расскажу. А Савву не спрашивай. Он глуп. Он себя бароном Слизняковым возомнил!
Савва на это что-то пробурчал и ткнул Попарка кулаком под ребра.
— Не ссорьтесь, мужики, — посоветовал я, — Герцог, есть у вас табак?
Кабаневич достал сигару, раскурил её и протянул Попарку.
Попарок затянулся и закашлялся:
— Хороший табачок. Прямо ух!
— Выкладывай давай, — потребовал я.
Попарок оказался человеком деловым, так что сразу перешёл к сути:
— Я тысячу рублей хочу. Дай мне их, тогда всё выложу, как есть.
— Чего? Тысячу рублей?
Для меня сумма была просто смехотворной, но Попарку она очевидно казалась целым состоянием. Я достал бумажник, извлёк из него купюру с портретом Павла Вечного и сунул Попарку:
— Держи. А теперь рассказывай. И смотри, чтобы я не пожалел, что заплатил за твой рассказ.
Попарок сунул купюру в карман робы, потом еще попыхтел сигарой и только потом произнёс:
— Рассказывать особо нечего, барин. В общем, Мальтийский Орден скупал холопов, по всей России. Потом вёз нас сюда. Тут мы жили, нам давали какие-то таблеточки, кололи какие-то укольчики. И у нас магия просыпалась. Но не у всех. Некоторые померли, их магия разорвала. Как по моим прикидкам, человек полсотни померло. А еще у нескольких дюжин магия проснулась. Так мы и стали магами.
— И где твои несколько дюжин? — я обвёл рукой мёртвую промзону, — Я вижу только четверых.
— Так увели их, — пояснил Попарок.
— В смысле? Кто увёл? И где рыцари Ордена, которые вас сторожили?
— Рыцари все уехали, — ответил Попарок, — Еще неделю назад. Всё тут разломали, и все сбежали. Один из них предлагал вроде нас всех убить. Но другой сказал, что это не по-христиански. Так что они долго спорили, но потом решили нас не убивать. И просто уехали. И доктора, которые нас иголками кололи, тоже уехали.
— Это понятно, — кивнул я, — Судя по всему, рыцари решили побросать все свои секретные объекты и спешно разбежаться, когда Павел Стальной начал громить Мальтийский Орден. Кстати, другим холопам, которых держали в таком же лагере в Петербургской губернии, повезло меньше. Там всё сожгли, а всех холопов убили, насколько я понимаю. Но раз вас тут не убивали — куда тогда все исчезли?
— Их Царь увёл, — ответил Попарок, — Он дня четыре назад приходил. И все, кроме нас, с ним ушли. А мы решили остаться. Не понравился нам этот Царь.
— Кто, блин? Царь?
— Ага, Царь, — подтвердил Савва, — Он правду говорит. Царь странный. Говорил, что он Дмитрий Рюрикович, и что теперь холопы будут вместо магов.
— Леший меня побери…
Я, кажется, начал понимать.
— Что такое, князь? — спросил Кабаневич.
— Да ничего. Всё сходится, герцог, вот что. Вместе с Царём и его женой Алёнкой реально ходят толпы одарённых крепостных. Я их видел, они помогали Алёнке курочить ложу консерваторов в Царском селе. Подозреваю, что Мальтийский Орден вырастил себе волшебных холопов, а Павел Стальной разгромил Орден. И теперь эта армия одарённых холопов досталась Царю и Алёнке…
— Вероятно так, — согласился Кабаневич, — Но я все еще не понимаю, зачем растить магических холопов. И как Орден вообще это сделал. Это какие-то немыслимые технологии. И как это место связано с Алёной Оборотнич и её божественными силами тоже неясно. У этих холопов, над которыми тут ставили эксперименты, есть магия, но она у них обычная. Я бы даже сказал, слабенькая. А Алёна Оборотнич — точно не холопка по рождению. И её МОЩЬ не имеет ничего общего с этими самозванными графьями Слизняковыми.
— Верно, герцог, — я мучительно размышлял.
Мы с герцогом явно упускали нечто важное. То, что было у нас прямо перед глазами. Я ощущал это нутром АРИСТО, но сформулировать не мог.
— Слушайте, мужики, а еще кто-нибудь тут остался, ну, кроме вас?
— А то, — с хитрецой ответил Попарок, — Рыцарь остался.
— Что? Какой еще рыцарь?
— Мальтийский, какой же еще, — покачал головой Попарок, — Я же вам говорил. Рыцари начали спорить, убивать нас или просто отпустить. И решили нас не убивать. А который хотел всех нас убить — он остался, когда его друзья уехали. И реально попытался нас всех жизни лишить. Но он был один, а нас тогда еще была сотня, тогда Царь еще всех не увёл. Так что мы этого рыцаря скрутили и в лабе заперли. Он и сейчас там сидит, если еще не издох.
— В лабе? Что за лаба?
Попарок указал на кирпичный корпус за моей спиной:
— Вот там лаба. Так её рыцари называли. В подвале вот этого дома она. Там мы рыцаря и заперли.
Я повернулся к Кабаневичу и потёр руки:
— Ну что же, герцог… Вы готовы постичь самые глубинные секреты магии? Чуйка подсказывает мне, что мы стоим на пороге чего-то великого. Возможно даже самой тайны События 2012…
— Надеюсь, вы правы, князь, — ответил Кабаневич.
Он старался говорить спокойно, но я видел, что герцогу было страшно. Как и мне. Моя тревога, мучившая меня с самого момента прибытия на Мальту, росла, как будто нечто настойчиво ело меня изнутри.
