На шпильках. Представив растрепавшуюся прическу и капельки пота, что «украсят» мой образ по завершению подъема, я мысленно застонала, но мужественно сцепила зубы и поперлась покорять вершины.
Туфли были итальянские. Опять. Хотя я в который раз уже клялась больше никогда, вот стопроцентовнезачто! Но именно эти у меня прочно ассоциировались с Топольским, и оказались в багаже сами по себе, под влиянием подсознательного стремления понравиться, не иначе. Ладно, вполне сознательного. Сегодня все средства хороши.
Стоит последовать примеру Андрюши и бегать по утрам, авось после двух сотен ступенек дыхание будет не как у загнанной лошади… Оставался последний пролет, когда что-то кольнуло. Не в боку, не в ногах, а… там, где раньше была Метка. Интуиция завопила дурным голосом одновременно с нагревшимся кулоном и только это меня спасло, заставив резко отшатнуться, пропуская мимо злую вспышку зеленого света.
Это и черная тень, что метнулась сверху, перехватывая поперек груди.
— Осторожно! — сиплый выдох в ухо явно запоздал, все что могло случиться уже случилось.
В том числе сердце, сбившееся с ритма вовсе не из-за испуга, а из-за слишком знакомого тепла, исходящего от рук никак не желавших разжиматься.
— Отпусти, — очень надеюсь, что дрожь в голосе он спишет на неудавшееся покушение.
Как он здесь оказался? Впрочем, неважно, я рада, что он рядом. Чтобы это не значило.
— Леся, во что ты вляпалась? — Топольский резко развернул меня, пытливо вглядываясь в выражение лица.
Что он на нем искал? Признание? Усмешка, которой я научилась у него искривила губы:
— «Слияния и поглощения опасная штука», разве не твои слова?
Андрей хмыкнул, но тут же посерьезнел:
— Не в первый раз?
— Даже не во второй, — пожала я плечами. — Угрозы получаю каждый день и вот…
Достала из-за ворота блузки подвеску.
— Защитный амулет, — констатировал он. — Мощный.
— Я не идиотка, Андрей, понимаю, когда стоит подстраховаться.
— И все же ты можешь недооценивать опасность.
На миг мне показалось, что он имел в виду не совсем то, о чем мы говорили. Будто он знал что-то еще, но ощущение быстро прошло, сбитое запоздалой волной адреналина.
Меня только что пытались убить. На самом деле. Не угрозы по телефону или электронной почте, кои я, действительно, неоднократно получала, а самое настоящее покушение.
Отказала я явно не тем людям. Оборотням. Черт-черт-черт…
— Ты вся дрожишь, — его голос вновь опустился до хрипотцы, той самой, которая совершенно определенным образом действовала на мои колени и… общее состояние организма. — Я провожу тебя в номер и вызову полицию.
— Нет! — поспешила возразить я. — Не нужно полиции.
Хватка на моих предплечьях стала жестче.
— Во что ты вляпалась, Игнашева? — повторил он, но на этот раз в его тоне не было и намека на шутку. — Так, ты поэтому напросилась на встречу?
Челюсти сжались так, что питбуль позавидует — фиг разожмешь без домкрата. Хотелось ляпнуть что-то колкое, в стиле наш былых перепалок, но за три года я все же немного повзрослела. Достаточно, чтобы признать правду, но недостаточно, чтобы заткнуть до конца свою гордость.
— Думаешь, что-нибудь иное кроме крайней необходимости могло заставить меня?
Вопреки ожиданиям Андрей не вспылил, не врезал ответной словесной конструкцией, лишь хмыкнул:
— Ты в своем репертуаре. Пошли.
Одна рука опустилась, а вторая схватила за запястье, давая понять, что приказ не обсуждается, как и последующий.
— Не хочешь полиции, будет моя СБ, но с этим нужно разобраться.
Повел он меня в переговорный зал, хотя часть меня подспудно надеялась, что мы все же окажемся в номере. Его или моем, какая разница? Конференции и подобные отели тоже вызывали стойкую ассоциацию.
За большим овальным столом «Магнолии», конечно же, обнаружилась Регина, но это было к лучшему. Адреналин все еще бушевал в крови, и один дьявол ведает, чем все это могло обернуться, окажись мы наедине с моим личным наваждением. Нужно отдать должное блондинке, наше состояние она оценила с лету. Вскочила на ноги, подала мне бутылку воды, переглянулась с Топольским и получив только ей понятный знак тут же принялась тыкать в экран мобильника.
— Максим? Привет, это Регина. У нас ситуация.
Убедившись, что ассистент отошла подальше, Андрей уселся рядом, на той же стороне стола, где расположилась и я, опять вторгаясь в личное пространство.
— Выкладывай, — тон, не оставляющий места для возражений и пристальный взгляд.
«Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах». Вот уж точно! Такого сценария в анализируемых вероятностях развития событий не было, но между тем он удивительным образом соответствовал выбранной тактике. Я же собиралась играть с открытым забралом? Конечно, не настолько, но привередничать некогда.
— О «FF» слышал?
— «FinFish»? Конечно, кто же их не знает.
Да уж! Эта… банда ликоев, иначе не скажешь, выбрала себе очень говорящее название. «Финансовые рыбы», ну или «финансовая рыбалка», смотря как переводить. За глаза их называли акулами, что тоже соответствовало направлению их деятельности — команда, специализирующаяся на агрессивных захватах бизнеса.
— Они нацелились на «АТОМИК»? — Топольский всегда умел делать правильные выводы. — Вышли на тебя, ты, конечно же, послала их куда подальше?
— Им нужна была инсайдерская информация для грамотного слива и подрыва репутации, — призналась я.
— Есть «грязь»?
Тот самый вопрос, которого я опасалась, самое слабое место в моем плане. Врать нельзя, он почувствует, вон, и так принюхивается вовсю.
— «Грязь» есть всегда. За три года новой не появилось, если ты об этом.
Мышцы лица чуть расслабились, подобие нормальной улыбки промелькнуло на до того поджатых губах:
— Я в тебе не сомневаюсь.
Прозвучало искренне и от этого стало неожиданно приятно. Комплимент, признание моих заслуг и профессионализма — да, черт возьми, мне всегда хотелось услышать эти слова от него!
— После этого начались угрозы?
— Да, почти сразу.
— Почему ты не хочешь вмешивать полицию? Кого защищаешь?
Или я стала очень чувствительной, или Топольский намеренно демонстрирует эмоции? По лицу мужчины напротив скользнула тень, чем-то напоминающая ревность.
— Себя в первую очередь, — усмехнулась я то ли промелькнувшей бредовой мысли, то ли иронизируя над собой и ситуацией в целом.
— А во вторую? — скулы обозначились ярче, похоже, Андрюша злится.
— Твою мать! Опять?! Не надоело?!
Тогда тоже были эти долбанные домыслы на пустом месте, априори обусловленные моим полом и цветом волос! Мудак! Шовинист, хренов!
— Не заводись, — грубо рыкнул он. — Мне нужно знать.
— Пойти на*уй тебе нужно! — признаю, грубо, но мои эмоции взяли тот самый разгон — от нуля до сотки.
Вскочила, готовая к чертям собачим свалить из переговорки, из отеля и уж точно из жизни «пресвятого Андрея клеймителя», да вот только кто же мне даст? Хищный рывок и
