Увы, это не слишком помогло. Светлана Григорьевна чуть не потеряла сознание, а потом зашлась в бесконечных рыданиях.
Я оставил ее на попечение Людмилы, жестом позвал за собой Константина, и мы отправились в кабинет.
— Ты в норме? — спросил я.
— Да. Я знал, что меня вряд ли тронут, — пожал плечами Костя и снова потрогал синяк. — Вот за Аллу боялся.
— Ты молодец, что придумал отправить те сообщения. Без них мы бы вас ни за что не нашли.
— Идея как-то сама пришла, — скромно улыбнулся Причернобуров, поправляя треснувшие очки. — Рад, что все хорошо закончилось.
— Не очень-то хорошо, — невозмутимо сказал я, открывая дверь в кабинет. — Мы потеряли половину гвардии, несколько грузовиков и орудий. Полностью истощили боезапас бронемашины, не говоря уже о боеприпасах для стрелков и артиллерии. Иволгин убит, его гвардия разбита. Богдан Богданович тяжело ранен и неизвестно, когда придет в себя. В общем, потери серьезные.
— Победа все-таки за нами. А наши солдаты получили великолепный опыт, — осторожно сказал Костя.
— Здесь ты прав, — согласился я. — Продолжаешь искать во всем хорошее?
— Пытаюсь. У тебя есть для меня задание?
— Есть, — я упал в свое кресло. — Для начала напиши заметку в Сеть. Надо объявить о капитуляции Сплюшкиных и о готовности Шершневых сделать то же самое. Отдельно сообщи, что Шершневы не пришли на помощь союзнику, хотя мы обстреливали их всю ночь и пошли на штурм поместья только утром.
— Сделаю, — кивнул Костя. — Я узнал, вчера вечером выпустили несколько газетных статей по выданной мной информации. Объявление войны назвали сомнительным, как ты и просил.
— Прекрасно. Продолжай работать с журналистами. Упирай на то, что войну объявили без причины, и что Иволгина не предупредили вовремя, как положено. Скажи, что я готов дать интервью сегодня вечером. Можно собрать пресс-конференцию в поместье.
— Зачем? — Константин собирался снова потрогать гематому на лице, но затем опустил руку на стол. — Мы ведь уже победили. Ты хочешь продолжать информационную атаку?
— Да, — устало выдохнул я. — Причем это только подготовительный этап для основного наступления. Сплюшкины и Шершневы — подставные фигуры. Наш главный враг, вероятно, Пихтин. А также Тимофей Тигров.
— Ты собираешься свалить княжеского наместника? — удивился Костя.
— Собираюсь. Позвони Ласкину, скажи, что я хочу с ним встретиться. Этот прохиндей не испугается даже самого императора. А у меня есть кое-что на Тигрова, что его очень заинтересует… Сам тоже поищи какой-нибудь компромат. Я убежден, что Тимофей берет взятки, надо только найти доказательства.
— Георг, ты уверен? Он все-таки племянник князя…
— Мне плевать, — отрезал я. — Он наш враг, и будет наказан. Само собой, действуй осторожно, лишние проблемы не нужны.
— Ладно, — вздохнул Константин. — Что-то еще?
— Изучи активы побежденных. Подумай, что может нам пригодиться, кроме денег.
— Уже начал этим заниматься. К вечеру постараюсь успеть.
— Прекрасно, — я взглянул на настенные часы. — Ладно, приведу себя в порядок и поеду в поместье Шершнева. Предстоит тяжелый разговор…
Костя вышел. Я достал из кармана серебряный портсигар и пальцы сами потянулись к защелке. Сколько макров я «всосал» за вчерашний день? Не меньше десятка точно. Больше, полагаю. Меня до сих пор слегка потряхивает, как вспомню низменное удовольствие от поглощения маны из кристаллов. А мозг настаивает, что не помешает подпитать уставшее ядро…
Я решительно открыл ящик, бросил в него портсигар и захлопнул.
Приняв освежающий душ и переодевшись в подготовленный Ульяшей костюм, я отправился на встречу с Шершневым. Поехал на легковой машине, в сопровождении Олега и еще двух охранников.
Я не боялся, что на меня могут напасть или захватить в плен. Прозвучало слово дворянина, и если Шершнев предаст его, это будет конец для репутации. В знак мирных намерений я даже не стал брать с собой револьвер. Тем более что мой личный взорвался во время схватки со Сплюшкиным. Но зато взял трость.
Поместье Шершнева выглядело превосходно. Меньше моего по площади, но выше и с гораздо большей территорией. Красивая архитектура в древнегреческом стиле с колоннами в виде атлантов, орнаментами и мраморными беседками во дворе.
В доме меня пригласили проследовать в кабинет графа. Гвардейцы остались ждать в коридоре.
Шершнев стоял у окна, заложив одну руку за спину. Во второй он держал хрустальный бокал.
— Здравствуйте, ваше сиятельство, — поприветствовал он меня. — Хотите вина?
— Добрый день. Благодарю, но нет.
— Неужто думаете, что я решил вас отравить? — скривился граф.
— Нет, просто не люблю алкоголь. К тому же мне еще не исполнилось восемнадцать.
— Правда? — Шершнев поднял брови и затем с грустной усмешкой покачал головой. — Проиграть подростку… Да уж.
— Прошу прощения, я так и не узнал ваше имя-отчество, — опираясь на трость, сказал я.
— Родион Павлович, — граф жестом пригласил меня сесть в кресло, сам аккуратно опустился на диван напротив. — Итак, Георгий, я вынужден сдаться. Новый барон Сплюшкин, как я понимаю, уже подписал акт.
— Вы правы.
— Какую контрибуцию вы хотите? — сразу перешел к делу Родион.
— Пока не готов сказать. Я велел своему помощнику изучить ваши активы. Также нужно посоветоваться с Иволгиными, — откровенно сообщил я.
— Что ж, разумно. Тогда давайте просто завершим войну, а детали обсудим позже, — Шершнев взял со стола заранее написанный документ и протянул мне. — Изучите, ваше сиятельство. В пустых строках, где должно быть написано о размере контрибуции, укажем, что будет составлен отдельный акт.
Я кивнул, прошелся глазами по документу и не увидел ничего подозрительного. Похоже, что Родион Павлович действительно смирился с поражением и не пытался провернуть напоследок какой-нибудь трюк. Его автограф уже стоял внизу.
Однако я не торопился подписывать. Бросил бумагу на кофейный столик и посмотрел на графа, сложив пальцы в шпиль.
— Скажите-ка, ваше сиятельство, — начал я, — кто вообще надоумил вас начать войну?
— Что значит надоумил? Это было мое личное решение. У нас с Иволгиными есть земельный спор, который тянется уже третье поколение. Я решил, что настала пора поставить точку.
— Мне кажется, что к этому решению вас подтолкнули. Вопрос лишь в том, кто именно: наместник Тигров или граф Пихтин.
Родион недовольно причмокнул, сделал глоток вина и отставил бокал.
— Не могу поверить, что передо мной сидит семнадцатилетний юноша. Или сколько вам, шестнадцать?
— Семнадцать, — я позволил себе небольшую ухмылку. — Полагаю, что попал в цель, не так ли? Кто из двоих названных велел вам напасть на Иволгина?
— «Велел» неподходящее слово. Меня убедили, — с ударением на последнюю фразу произнес Шершнев.
— Так кто?
Граф щелкнул ногтем по бокалу. Раздался изящный хрустальный звон.
— Василий Пихтин, — произнес Родион. — Но знаете, что странно…
Больше он не успел ничего сказать. Стало темно, как будто за окном мгновенно наступила ночь. Комната наполнилась мощнейшим, неописуемым давлением мрачной энергии. Я не мог ни вдохнуть, ни моргнуть.
Из черного портала, который появился в центре комнаты, вышел худой человек в темных очках. Не глядя на меня, он подошел к Шершневу и ткнул его пальцем в лоб. В тот же миг граф упал замертво.
Человек посмотрел на меня и улыбнулся. Его лицо казалось восковой маской, белой, как молоко.
— Ледяное Пламя. Как необычно встретить тебя здесь.
Я не мог произнести ни слова. Сила этого человека… существа… была слишком велика. Я в очередной раз ощутил укол ревности к самому себе, вспоминая, каким могущественным был в прошлой жизни.
Но и сейчас, несмотря ни на что, у меня есть силы! Превозмогая давление темной энергии, я встал, опираясь на трость, и посмотрел прямо в глаза существа, скрытые за темными очками. Оно ухмыльнулось на одну сторону и несколько раз медленно хлопнуло в ладоши.
— Молодец, Ледяное Пламя. Я не убью тебя, — голос был сухим, как песок. — Не сейчас, по крайней мере. Великий Баланс надо соблюдать… К тому же, ты так любопытно сопротивляешься. Хочу посмотреть, что будет дальше.
— Кто ты? — выдавил я.
Существо лишь снова ухмыльнулось и исчезло в портале. Опять стало светло. Я громко вдохнул и вытер выступивший на висках пот.
Шершнев был мертв, без сомнений. Бездна! Теперь придется потрудиться, чтобы доказать, что это сделал не я…
Мои гвардейцы ворвались в кабинет через несколько мгновений после того, как человек в темных очках исчез. Солдаты были бледны, один из них покачнулся и чуть не упал. Похоже, демоническая энергия повлияла и на тех, кто был за пределами
