Флейтист все же смог увернуться, потому его и не расплющило, а лишь отбросило в сторону, с газона на брусчатку. Взметнулись вверх комья земли и клочья травы, а там, где только что стоял гамельнский музыкант, образовалась воронка, словно от артиллерийского снаряда.
– Концерта не будет, – с удовольствием произнес испанец.
«Игорь, здесь Крысолов и ведьма!» – воспользовался паузой Дреер.
Фуаран осыпало землей, но не сбило с ног. Та воздела все свои руки. За спиной ведьмы все еще мерцала раскрытая пасть портала.
– Иха де пута! – воскликнул фехтмейстер, взмахнул клинком и нечто рассек в воздухе.
Все, кто не владел испанским, его отлично поняли.
Дмитрий сообразил, что происходит, лишь когда к его ногам, шипя и извиваясь, упала змея. Человеческий инстинкт, еще живущий в подсознании, велел отпрыгнуть, но инстинкт мага в волшебном мире оказался сильнее. Голова змеи отделилась от хвоста взмахом «белого лезвия».
На мостовую, однако, упала еще одна змея, и еще, и еще. Взвизгнул и выдал непереводимый итальянский загиб Лепорелло. Рассек еще одну ползучую гадину Рауль.
В Европе это заклятие было известно под названием «Горгона». Дождь из ядовитых змей, проливающийся на голову противника. Заклятие не столько эффективное, сколько эффектное и предназначенное задержать. В конце концов, вывести змеиный яд способны многие Иные, а против ушедших выпускать змей и вовсе бессмысленно.
Или у Фуаран эти чары были тоже подвешены на рефлекс, по старой памяти?
Змеи были разные: кобры, крайты, гадюки, песчаные эфы – познания Дмитрия в зоологии оказались скудны, названия он помнил только из учебника боевых заклинаний, откуда и вычитал про «Горгону».
Дреер, жалея, что работает лишь одна рука, выжигал пресмыкающихся файерболами, Рауль споро орудовал рапирой и дагой, а Лепорелло сыпал вокруг порошок из кошеля, который вытянул из своей бездонной сумы. От порошка змеи будто сдувались, так что оставались только шкурки, но и те рассыпались в пыль. Дмитрий кинулся к детям, стараясь, чтобы ни один ползучий гад не дополз до них и на десять шагов. Но тут он увидел нечто такое, что затмило появление в крепости самого Дон Жуана.
Дети оборонялись от змей сами, кто как умел. Чаще всего давили магическим «прессом», и Дмитрий заметил, что кровь у рептилий какая-то неземная, не красная, а синяя. Земных животных на этом слое и не водилось.
Но еще больше поразило другое: половина Темных во главе с Косицыным, образовав малый Круг Силы, дружно атаковали Фуаран, выпихивая ту обратно в портал. У них почти получилось, но ведьма все же была Великой, а Круг – недостаточно организованным. Ведьма взмахнула верхней парой рук, и Матвея с товарищами раскидало по траве.
Крысолов тем временем снова встал на ноги. Он был всего в нескольких шагах от Дреера, но тот понимал – Флейтист отобьет любой удар, оставив Дмитрия и без левой руки.
Сзади раздалось зычное латинское заклинание: дон Рауль улучил момент, воткнул рапиру в землю, и все еще не добитые змеи разом исчезли во вспышках синего пламени. Крысолов даже не взглянул в ту сторону, однако Дмитрий выиграл энную часть секунды и все-таки двинул «прессом». Нет, не по Флейтисту, а по лежащему у его ног инструменту. Флейта издала обиженную ноту, рассыпаясь на части.
– Дудки! – Дмитрий сказал это в лицо Трубадуру с таким же удовольствием, с каким его наставник по фехтованию сообщил, что концерта не будет.
План Крысолова стал яснее ясного: пока дозорные отбивают внешние атаки, утащить добычу прямо из тыла. Чего он не ждал, так это сопротивления самой добычи.
Трубадур взглянул на погибший инструмент, потом на Дреера и улыбнулся, показав безупречные зубы.
– Не рады гостям? Стоит пригласить других!
Он щелкнул пальцами и посмотрел теперь уже мимо Дреера, видимо, обменявшись беззвучными словами с Фуаран.
Вдалеке, ближе к Невским воротам, в воздухе обрисовался еще один портал. Другой появился у самого угла Комендантского дома.
Через портал хлынули Иные. Дмитрий увидел, как проскользнули серыми молниями оборотни, как вылетели и тут же взмыли над головами несколько больших летучих мышей с размахом крыльев метра в два и как рванулись к Петропавловскому собору, точно марафонцы, пешие маги.
Вряд ли в эту минуту хотя бы один из них соображал, что делает. Им открыли вход, и они толпой повалили туда, где веяло жизнью. Точно так же толпа человеческих отбросов набросилась на Жана-Батиста Гренуя, когда тот облил себя с головы до ног своим парфюмерным шедевром.
Скорее всего они устыдились бы, обнаружив в своих рядах сто двадцать одну новую тень. Но сначала каждый постарался урвать свою каплю живого.
«Игорь, они прорвались!» – рявкнул Дреер на весь Сумрак.
А вслух крикнул бывшим донорам тел, не боясь сорвать иллюзорные связки:
– Все в собор! Быстро!
Забаррикадироваться. Энергии хватит, идет через шпиль. Не давать провесить портал внутрь. Ждать «Венца Всего». Ждать чего-нибудь…
К кому уповал бы дозорный Евстафий?
Найденным в музее космонавтики не нужно было объяснять дважды. Они мигом оказались у дверей в Петропавловский собор, которые находились в двух шагах, сгрудились у портика, но не просто так, а вновь стараясь образовать круг. Они выглядели экскурсионной группой, выстроившейся для коллективной фотографии.
Словесник пятился назад, отступая от Крысолова и теней, несущихся к ним от Петровских ворот. На соборной площади дон Рауль показывал чудеса боевого искусства. Он взмахивал рапирой и дагой, словно бился с воображаемым противником, но Иные, что выпрыгивали из портала, падали на брусчатку застывшими восковыми истуканами. Лепорелло, стоя рядом с амидроскафом, стрелял разрядами из какого-то амулета, как будто нашел оружие пришельцев. С крыши Монетного двора – и как только туда попала? – полосатой кошкой спрыгнула Тигренок и тут же кинулась в гущу Иных, раскидывая всех подряд ударами когтистых лап.
«Старший, тигр – свой, – успел послать фехтмейстеру Дреер. – Это девушка».
Из-за угла, оттуда же, откуда явился Лепорелло, сломя голову примчался Андрей Тюнников, паля файерболами на бегу с двух рук. Магом он был невеликим, зато метким стрелком.
Толпа, бегущая к ним из портала с восточной стороны крепости, неожиданно словно налетела на прозрачную стену. Нет, она не остановилась, но двигаться стала как если бы в нее непрерывно били из водометов.
«Молодцы!» – беззвучно крикнул детям словесник.
Он сам перевел все внимание на Фуаран. Ведьма больше не принимала участия в бою, но и не закрывала портал. А через него одним за другим выходили дети Гамельна, воспитанники Крысолова. Дочь ведьмы подбежала к матери и схватила за нижнюю руку.
«В собор!» – снова приказал Дреер, разворачивая «щит мага» и стараясь закрыть им Косицына с прочими.
Непонятно откуда рядом оказались Игорь и Алиса, тут же вливая новую силу в «щит». Хрустальный купол над крепостью еще стоял, но, лишенный разумной воли дозорных, этот невидимый заслон не мог продержаться долго.
– Они хотят начать ревоплощение прямо здесь, – сказал Дмитрий. – Ведьма проведет его сама.
– Старая карга! – Игорь попытался ударить Фуаран на расстоянии, но та даже не посмотрела в его сторону.
С площади все-таки прорвались с десяток Иных. Их остановил только «пресс». Иные встали как вкопанные. Они впервые увидели тех, к кому так стремились. Нападающие были разные: явно Светлый молодой парень с восточными чертами лица, Темный с небольшими рогами, эффектная ведьмочка-брюнетка, женщина средних лет со строгим взглядом… И двое старых знакомых: Крикунчик Чарли и самурай Итиро.
«Что смотрите? – мысленно сказал им Дреер. – Погода шепчет: займи, но выпей?»
Если честно, ему самому сейчас больше всего хотелось бы вобрать в себя хотя бы частицу жизни тех, кто столпился за спиной, под портиком храма. Только он скорее бы сложил и пальцы левой руки в «отрицание неживого», чтобы стереть себя и не дожидаться «Венца» и всего, что воспоследует.
А затем шестой слой опять удивил Дмитрия.
Светлый восточный парень вдруг развернулся, молниеносно выпустил из руки «белое лезвие» и рассек самурая. Из разреза не вылилось ни капли крови, хуже того, части вновь срослись, как только Итиро повалился на мостовую. Не теряя времени даром, Светлый ударил «лезвием» рогатого, отрубив голову и предусмотрительно отправив ее подальше, как заправский футболист. Светлая женщина прикоснулась к молодой ведьме, и брюнетка стремительно съежилась, скомкалась, как вырезка из журнала. Девочки за спиной Дреера взвизгнули: через пару секунд на месте ведьмы убирала голову в панцирь большая черепаха.
Уцелевший Крикунчик, сообразив, что к чему, бросился наутек. Запущенный восточным парнем маленький файербол угодил ему ниже спины и оставил дымный след, как у подбитого «мессершмитта».
Светлый кивнул Дрееру и повернулся спиной к дозорным. То же самое сделала женщина. Черепаха под ее ногами втянула в панцирь все, что смогла.
