осмотрев воинов, их лица были сосредоточенные.
— Хотелось бы сказать, что заходим и рубим все, что шевелится, а что не шевелится, тоже рубим.
— Хорошая фраза, надо запомнить, — высказался Олаф.
Я же продолжил:
— Но, к сожалению, это не так. В городе начала гулять зараза, вы об этом наверняка уже слышали. Я нашел источник этой заразы, она исходит из дома одного купца. Так что нам надо будет выяснить, что конкретно происходит в его доме. Сейчас стража обходит дома и ищет новых больных, вот мы и притворимся теми самыми стражами. Так как он купец, в доме явно будет охрана, и легкой прогулки не ждите. К тому же в этом во всем, — и я махнул рукой, — хватает странностей, и чего конкретно нас ждет, я не знаю. Стараемся все приметить. И в случае чего действуем по обстоятельствам и лишний раз не подставляемся, а то лечи вас потом, — закончил я с улыбкой.
— Да не нагнетай, зайдем и выйдем, — с усмешкой заметил Харальд.
— А странности — это что? — решил уточнить Юхан.
— Я своим даром могу чувствовать больных, исходят от них определенные ощущения, словно их сила окутывает. И от дома этого купца тоже исходит, причем довольно сильная.
— Так, может, он одаренный, как ты или я? — задумчиво спросил Юхан.
— Хм, вполне возможно, — согласился я.
— Нам надо притвориться стражниками и все выяснить, а если что-то пойдет не так? — И Юхан показательно погладил рукоять меча.
— Об этом никто не должен узнать, — кивнул я.
— Ну, это-то мы сможем легко, — проговорил беззаботно Харальд.
Остальной путь прошел в тишине.
Приближаясь к дому купца меня вновь захлестнуло ощущение гнили и грязи, вызывая легкий дискомфорт и чувство нервозности. Как же противно, аж вымыться захотелось и долго себя тереть, смывая эти противные чувства.
— Как-то мне неспокойно, — проговорил Олаф, глядя на дом, украшенный красным мрамором, и повел плечами, словно скидывая с себя что-то.
— Ну, если Олафа пробрало, тогда точно ничего хорошего не будет, — мрачно заметил Юхан.
Воины стали более сосредоточенными и злыми, вся бравада ушла, и на лицах пропали улыбки.
Подойдя к калитке, я занес руку и заколотил в нее.
— Бум, бум, бум, — разнеслось по округе. Последнее время что-то слишком часто я стучусь в чужие двери, лениво пробежала у меня мысль.
Открывать никто не спешил, и спустя пару минут я повторил стук.
— Бум, бум, бум, — за оградой послышались шаги.
— И кто это такой наглый ломится, ты лучше себе по голове постучи, — раздался голос.
Дверь скрипнула и открылась, в проходе стоял невысокий, но здоровый лысый мужик, этакая косая сажень. Нос свернут набок, пара шрамов на лице. С таким лицом не охранником быть, а на дороге обозы грабить, на нем клеймо некуда ставить.
— Я стучал, или тебе что-то не нравится, могу и по тебе постучать, — начал наглеть я. А после еще и толкнул в грудь, заставляя мужика сделать пару шагов назад. И прошел во двор.
Кулаки у него сжались, да и, судя по лицу, он хотел бы кинуться на меня в драку. Но за моей спиной стояли четверо здоровых мордоворотов, в броне и при оружии, с не очень добрыми лицами.
— Вы кто такие? И что вам надо? Вы вообще понимаете, чей это дом? — начал приходить в себя охранник, а на его лице отразился тяжелый процесс умственной деятельности.
А я уже вовсю вошел в роль и отыгрывал наглого стражника.
— Кто мы такие? Сам как думаешь? — и я ухмыльнулся. — У нас приказ проверить дома на заболевших, и нам плевать, чей это дом. Я ясно выражаюсь.
Скривившись, охранник ответил:
— Не больно вы на стражу похожи.
— А это не твоего ума дело, на кого мы похожи, хозяина зови, с ним говорить буду, иначе сами пойдем, некогда нам тут с каждым цацкаться.
— Сейчас, ждите, — и он унесся в сторону дома.
А в этот момент в дальней стороне двора из-за какой-то постройки вывернули трое мужиков, не уступающих в габаритах охраннику. При виде нас они застыли, а после переглянулись и куда-то убежали. Чтобы через пару минут появиться в кольчугах и при оружии. Видимо, это еще охранники.
— Яромир, — заговорил Олаф, — ты про странности говорил, так вот, у охранника все сапоги в свежей земле были.
— И что? — недоуменно на него уставился Харальд.
— Ничего, просто странно! На землепашца он не больно-то и похож, — заметил Олаф.
А тем временем тройка охранников подошла и остановилась посреди двора, не подходя ближе, буравя нас взглядом.
Через десяток минут показались две фигуры, шедшие со стороны дома.
Первым шагал невысокий плотно сбитый мужчина, одетый в мантию синего цвета и зеленую тунику. На привычного ромейца он не был похож. Здесь что-то другое, большой рот и пухлые губы, немного восточный разрез глаз. На его правой руке сверкали два массивных золотых перстня с красными камнями, а на левой — ничем не примечательное кольцо.
А главное, от него шло ощущение гнили и грязи, что вызывает у меня дискомфорт. Может, это ощущение — реакция моего дара! Реакция на определенную силу или энергетику, ведь чем-то подобным разило и от гоблинов, и от зараженных людей. Тогда что это за сила, что вызывает у меня подобную реакцию? Может, сила смерти, ведь когда рядом умирает человек, мне тоже неприятно. Нет, там ощущения совсем другие. Значит, это что-то иное. Тогда что? Ладно, потом разберусь. Не стоит сейчас отвлекаться.
За спиной купца шел охранник и смотрел на меня колючим взглядом.
— День добрый, — склонил я немного голову. Он все же не охранник, а уважаемый купец, и с ним надо вести себя по-другому. Да и отыгрывать роль надо. — По приказу префекта Мелитены нам необходимо проверить дом на наличие больных.
— Добрый, добрый, — его рот растянулся в улыбке. — Если по приказу, тогда проверяйте. Но сейчас все жители этого дома находятся перед вами, и, как видите, больных нет. Вы же не из стражи города? Я, конечно, всех стражников не знаю, — он взмахнул руками, — о, позвольте мне угадать самому. Я слышал, что уважаемый префект Кир собирался призвать друнгария из крепости и его воинов для помощи, вы, видимо, оттуда, — его голос был мягким, я бы сказал, приветливым. И сладким, как патока, вот только было в ней что-то фальшиво наигранное.
— Вы правы, уважаемый, мы из крепости, и нами командует друнгарий Андрос.
— Раз вы увидели, что больных в доме нет, — и он развел руки в стороны.
Даже имя нам свое не сказал. Что ж, понаглеем, мы сюда
