долгое время сможет сам справляться с делами. Так что они просто пытаются вернуть контроль над Иззеном, который стал ослабевать вместе с упадком их города.
– С одной стороны, да. Но хорошая жена всегда знает, что хорошо для ее мужа, разве не так? Манипулировать мужчинами проще, чем кажется, особенно военными. Поэтому, заключив этот брак, мы получим контроль над будущим Тейна. Да, какое-то время придется потерпеть, но позже он даже не будет слушать твоих мягких советов, он просто будет уверен, что сам принял все решения, к которым ты его подтолкнула.
«Ну да, как же! Могу поспорить, ты вполне можешь сделать то, о чем говоришь, но получится ли у меня? Я не такая красивая и уж тем более не так умело общаюсь с мужчинами, как ты…» – подумала Эфья, после чего откашлялась и сказала:
– Конечно, ты права. Мне кажется, что у меня получится. Правда, я думала, что нашла достойного претендента.
– Увы, с этим придется покончить, – довольно жестко заметила Анина. – Я предполагала, что у тебя кто-то есть, но не была уверена.
– Хорошо. Я сделаю это.
«Нужно было говорить об этом раньше, теперь это не имеет значения», – печально осмыслила Эфья свой ответ.
– Вот и славно, милая. Пойдем домой, с этой сыростью можно бороться только у камина с чашкой глинтвейна.
Эфья неожиданно остановилась, требуя внимания матери, и та обернулась.
– Но почему мы должны идти на уступки именно сейчас? Да пусть их Пыль поглотит, мы сейчас сильнее и готовы идти в наступление! Их можно положить на обе лопатки, и я уж тогда наверняка смогу выяснить, кто убил моего отца!
– Эфья, его никто не убивал. Ни о какой войне с Тейном и речи быть не может, забудь об этом. Если Недар не идет в наступление, это не значит, что он не может защититься. А в нашем распоряжении нет ни одного полководца, способного дать ему бой, даже имея превосходство в силе. А если он предлагает переговоры, это не значит, что мы будем от этого в проигрыше.
– О да, великий Мотер! Со времен Короля-Мангуста Мотеры не терпели поражений, кроме тех, что заводили противника в умело расставленные ловушки. Мы все это знаем из учебников.
– Да. А я знаю его лично. И чего он точно не делал, так это не подсылал убийц к моему мужу и твоему отцу, поверь мне. Мало того, что ему это невыгодно, он человек чести, и я не знаю ни одного случая, чтобы он нарушил данное им слово.
– В наше время «честь» – понятие, основательно подзабытое, – упрямо продолжила гнуть свое Эфья. – Я, например, уверена, что Тейн приложил руку к смерти папы.
– Не неси чепухи. Это было даже не убийство, а ты уже нашла виновных.
– А я считаю…
– Да, я знаю твое мнение по этому вопросу. А еще ты обычно говоришь про какого-то таинственного слугу, который якобы ушел из поместья сразу после похорон.
– Я знаю, о чем говорю. И когда я найду этого человека и его заказчика, они будут казнены.
– Хватит. Остановись, – строго прервала ее Анина. – Сейчас ты должна понять одно – твои домыслы не имеют никакого значения. Есть то, что пойдет на благо Иззену, и твой долг сделать всё возможное для его процветания.
Эфья нахмурилась и кивнула. Анина подозревала, что не все пройдет гладко, с принцессой всегда было непросто поладить. Выполнит ли она просьбу? Или решит действовать по своему усмотрению? Вопросы оставались открытыми.
* * *
Холодное лето всем в Иззене порядком надоело, все праздники, которые праздновались в это время, были скучны, и люди в городе уже начинали готовиться к такой же холодной и мокрой осени. Течение времени превратилось в набор одинаково дождливых дней, и потому сейчас, когда выглянуло солнышко, многие искренне улыбались каждому, кого встретят на улице. Владельцы ресторанов и кафе выставили столики на улицы в надежде на продолжение теплых дней, горожане с удовольствием гуляли в парках и аллеях белокаменного города.
И, несмотря на все, этот человек, приехавший в город, казался ярким пятном на сером фоне. Вряд ли кто-то точно мог сказать, кто перед ним, но то ощущение силы, что исходило от него, никак не сочеталось с юношеской внешностью, кудрявыми каштановыми волосами и повозкой, которую тащил за собой старенький ослик.
Сказать, что он был красив, – значит, погрешить против истины, поскольку его красота не шла в сравнение ни с чем, что люди могли увидеть друг в друге. Он был серьезен и солиден для тех женщин, кто искал мужа, наивно романтичен для пятнадцатилетних девочек, стыдливо глядящих на него из окон, а для ностальгирующих пожилых дам был тем самым мужчиной, которого они любили когда-то в юности.
В повозке за его спиной лежал огромный ворох цветов, и он с непринужденной легкостью дарил их женщинам на улицах. Он декламировал стихи о любви и пел песни под гитару, продвигаясь на повозке по широким и свободным дорогам. На его плечи был небрежно накинут ветхий плащ, который был соткан из множества разноцветных лоскутов. Весь в заплатках, одна поверх другой, пришитых ровными аккуратными стежками. Похоже, юноша радовался каждому лучу солнца, играющему на его лице. Вскоре он остановился у небольшого дома с огромными окнами. Зимой этот дом всегда пустовал, а летом в нем иногда гостил странный улыбчивый старикан. Кудрявый юноша под восторженное перешептывание двух прелестниц, которых он уже одарил цветами, деликатно постучался в дверь. Ожидание заняло какое-то время, затем дверь открылась, и юношу буквально втащили внутрь.
В здании было так же сыро, как и на улице. Все было заставлено картинами разной величины, было много резных рам, всюду виднелись следы краски. Кто угодно сказал бы, что здесь живет художник, причем, скорее всего, не один. Пахло растворителями и лаками.
Старикан обнял юношу, как родного сына, и прижал к себе. Он был совершенно седым, и на его лице застыла восторженная улыбка ребенка, увидевшего радугу.
– Ну, здравствуй, старина, – сказал он, разжав объятья. – Как ты?
– Неплохо, друг мой, – ответил юноша.
– Я смотрю, ты только молодеешь, в твоем-то возрасте!
– Работа такая. Что, впрочем, не меняет порядка вещей. Кстати, про работу. Думаю, я остановлюсь в этом городе на какое-то время.
– О, это замечательно! Будем по утрам пить кофе, а на закате ходить на пленэр. Остановишься у меня? – весело спросил хозяин.
– Нет. Я… я думаю, что лучше пока побуду у себя в телеге.
– Обижаешь, я уже…
– Нет. Я пришел не за тем, чтобы отдыхать. И у меня есть
