что произошло? – в ужасе бормочу я. Неужели мы не можем двинуться с места? Именно поэтому он не пришел на помощь, когда мы в нем так нуждались…
– О, милый Петрус решил сменить сторону в этой борьбе, – будничным тоном сообщает мне бог. И я хочу кричать. – Он убил Стрибога.
– Поэтому Иешуа потерял силу… – понимаю я.
– Да-да, а потом Петрус освободил Перуна, – так же буднично говорит Велес. – И они заковали меня.
– Пе… руна? – я раскрываю рот, ничего не понимая. – Перуна, который мертв?
– Перуна, который жив, Марья, – Велес смотрит на меня с неодобрением. – Гормоны повредили твой рассудок?
– Что?! – я не понимаю второй части фразы, но первая заставляет меня забыть обо всём. – Ты сказал, что все боги мертвы!
– Перуна я оставил в личных целях, – бормочет бог.
– В каких это личных целях?! – я шиплю, словно змея, и мне нет дела, если он испепелит меня на месте и превратит в ничто.
– Чтобы он страдал так, как заставил страдать меня! – со злостью выплевывает Велес, и это первый раз, когда я вижу проблеск сильной эмоции на его обычно невозмутимом лице. Злость покидает меня, остается только безмерная усталость. Как же, Марья… Думала, потянешь игры богов? Сможешь тягаться в хитрости и плетении интриг, всё предугадать, понять и предотвратить? Спасешь друзей, не позволишь собой управлять? Хотелось горько рассмеяться, заплакать, завыть по-звериному.
– Но Петрус… Петрус потерял силу наравне со всеми, – растерянно шепчу я.
– Больше нет, – раздается голос бога. – Я сдерживал силу Перуна похожей ловушкой, и Петрус чувствовал себя бессильным. Примерно как ты прямо сейчас.
И я понимаю, почему не смогла спасти Иешуа. Во мне нет силы, пока Велес внутри этой электрической клетки.
– Почему меня перенесло к тебе? – спрашиваю я.
– Мальчик выспросил у меня про твой золотой браслет, – досадливо морщится бог.
– Зачем ты ему сказал?! – мне хочется плакать. – Я думала, браслет призывает тебя.
– Нет, он переносит тебя – ко мне, – уточняет Велес. Мой вопрос он игнорирует. – Где бы я ни был.
– Будь проклят Петрус! – я вцепляюсь себе в волосы. – Из-за его предательства Иешуа могут казнить.
– И у Петруса были свои причины, – бог издает странный вздох.
– Он настолько сильно ненавидит Иешуа?! – с мукой вопрошаю я.
– О моя дорогая, – бог изгибает бровь. – Если бы всё было так просто. Кажется, мальчик наградил тебя не только подарком, но и толикой своей наивности и любви к людям. Петрус давно не хочет мстить – он хочет властвовать.
– Они хотят… избавиться от Иешуа чужими руками и провозгласить Перуна тем самым Единым Богом? – догадываюсь я.
– Умница, – печально кивает бог. – А Петрус построит самый прочный оплот религии во всех мирах – Храм Нового Бога. И будет править от Его лица и с именем Его на устах.
Я в ужасе молчу. Петрус готов отправить Иешуа на смерть из-за власти над людьми? Теперь мне кажется диким, что когда-то я считала его добрым и заботливым. И заслуживающим шанса.
Мы сидим в полной тишине. Я пытаюсь выспросить у Велеса, как разрушить клетку, но он уверяет, что никак. Перун позаботился об этом. Я всё-таки хочу попробовать, но, прежде чем удается коснуться сверкающей сферы, Велес одним резким броском оказывается рядом.
– Кора! Нет! – он не просто кричит, а орет, схватив меня за предплечье.
Я в удивлении и страхе отшатываюсь, пытаясь вырваться, но он не отпускает. Велес смертельно бледнеет, и я слышу, как скрипят его зубы, а после он выдыхает со свистом:
– Ты захотела на тот свет, Мария?.. – ноздри его в ярости раздуваются.
Я не понимаю такой бурной реакции, и мне немного не по себе. Никогда не видела его таким злым, но через секунду понимаю, что он… не зол. Он смертельно напуган. Сделав три или четыре глубоких вдоха, он успокаивается, но руку мою так и не отпускает.
– Я сказал тебе, что нельзя прикасаться к клетке, – уже спокойнее говорит он. – Ты плохо расслышала?
После этого он демонстрирует мне на собственном примере, что нашу тюрьму не разрушить. Его швыряет об пол, выворачивает – как меня, когда я только перенеслась сюда, – а его тело трясется, будто в падучей. Велес стонет. Даже богам бывает больно.
Сквозь электрическую клеть я прекрасно вижу небольшое окошко – единственную связь подземелья с внешним миром. И солнечный свет медленно меркнет, обрушивая на нас темноту и холод. Мне страшно и тревожно, я не нахожу себе места. Ума не приложу, как мы должны освободиться. Велес, придя в себя после удара клетки, снова садится в прежнюю позу, застывает и на все мои вопросы поднимает ладонь, призывая к молчанию. Он сидит так же неподвижно, как и до моего появления. Его глаза закрыты, а лицо сосредоточенно, будто он к чему-то прислушивается. Я злюсь из-за невозмутимого вида бога и понимаю, что в любом случае человеческие жизни для него не имеют такого значения. Иешуа – лишь один из многих. Это для меня он – весь мир, а для Велеса – неудавшийся план, вышедший из-под контроля. Я надеюсь только, его достаточно сильно задело, что личный многолетний проект разрушен нерадивым учеником и злейшим врагом. Это позволяет рассчитывать на помощь, когда я соберусь отомстить. О, а я отомщу!
– Идут, – внезапно Велес открывает глаза и резко выдыхает. Я ничего не слышу долгое время, но наконец раздается топот, и в подземелье врываются Мара и Ягишна, а за ними семенят Марфа и Андрис с побелевшими лицами, забрызганными кровью.
Я вскакиваю.
– Дядя! – кричит Мара. И хотя бог старается сохранять невозмутимый вид, я вижу, что глаза его блестят.
Не говоря больше ни слова, Мара бросается к клетке. Не успеваю я окрикнуть ее, предупредив об опасности, как она касается клетки снаружи, и та трещит и рассыпается искрами по полу. Мы с Ягишной, Марфой и Андрисом шокированно молчим. Это было так… просто.
– Ты всё еще продолжаешь эту игру, дорогой брат! – шепчет Велес еле слышно, но с такой злостью, что я понимаю: уязвимость клетки извне – это своего рода послание от Перуна Велесу. И он его понял.
Велес темнеет лицом, и тьма начинает закручиваться вихрями, разрастаясь вокруг него. Марфа с Андрисом жмутся к стене, в ужасе вытаращившись на черные хвосты тьмы. Я не уверена, причинит ли вред эта сила мне, но на всякий случай отпрыгиваю. Ягишна выглядит такой удивленной, что я понимаю: раньше свою силу бог ей не демонстрировал. Моя наставница пятится. Лишь Мара не сходит с места. Она не боится тьмы, но вскрикивает призывно:
– Велес!
Тьма тут же съеживается и опадает, отступая назад.
– Прошу прощения, – Велес встряхивает головой, будто ненадолго погрузился в сон, и примирительно складывает ладони. – Слишком неприятные воспоминания, которые вышли из-под контроля.
И Марфа, не выдержав, начинает рыдать в полный голос.
– Они все мертвы!
– Что? – сиплю я. Сердце
