Что-то не так. Что-то странное в тоне… и еще.
– И это ты приходил ко мне тогда, почти шестнадцать лет назад. Так?
– Я, – снова усмехнулся Лёш, чуть склонив голову. – Рад видеть вас в добром здравии, Хранительница Анна.
Шестнадцать лет? Преисподняя! Шестнадцать! Лина едва удержала на лице невозмутимость. Дьявол. Это не Лёш. Шестнадцать лет назад…
Алекс.
– Откуда ты знал?
– Что? – Алекс, судя по всему, прекрасно чувствовал себя в пещере родового Пламени. Вошел как положено, склонил голову в знак уважения, уверенно присел на пол как раз там, куда полагалось усаживать редких (очень редких!) гостей. Он явно бывал в пещере раньше. Ну конечно, бывал… они ведь поженились с той, прежней Линой. Здесь.
С той. Не со мной. Когда Алекс смотрел на нее из глаз Лёша, Лина чувствовала себя обманщицей. Или – вот же глупость! – захватчицей, занявшей чужое тело. Хотя захватчиком, если разобраться, был кое-кто совсем другой. Проклятье, когда это кончится? Лина, внутренне кипя, с невозмутимым видом отхлебнула чай из древней чашки китайского фарфора.
Вряд ли она обманула своей невозмутимостью эмпата Алекса и бабушку, которая знала строптивую внучку, как себя. Но звание феникса обязывает.
– Знал? – еле заметно изогнулась темная бровь.
А Пламя засыпает его лицо золотыми отсветами.
– Ты… я думала о тебе все эти годы. Вспоминала. Не понимала. Ты пришел ко мне… и говорил так, будто знал. Ты и сейчас так говоришь. У тебя на руке был знак… наш знак, приемыша Пламени, Избранника феникса. А я точно знала, что не смешивала твою кровь ни с кем из дочерей Пламени. Ты пришел и потребовал свободы для одной из фениксов… не девушки – девочки, ребенка.
– Не свободы.
– Ну да. Возможности выбирать. Любви. Жизни. – Темные глаза не отрывались от лица мага.
Для меня?! Подождите. Алекс изменил ее судьбу? Поэтому бабушка не вмешивалась в ее воспитание? Поэтому? Но если это уже исправленный вариант, то какой же была моя жизнь там? В прошлой реальности? Словно ледяной ветер коснулся ее обнаженных рук – значит, было хуже.
– А еще ты сказал, что клан мой вымрет.
Что? ЧТО?!
Лицо Лёша снова показалось чужим. Старше и резче.
– Не вымрет.
– Нет? – Анна улыбнулась дрожащими губами. – Окажется на грани… Из всех моих останутся лишь трое. Лишь трое, и я это допустила. Что я сделала не так, пророк?
Зеленые глаза снова сощурились.
– А мне показалось, что этому вы не поверили.
– Тогда не поверила. Ты напугал меня, но я не поверила. Тогда. И потом не поверила. Хоть мне и было стыдно, что чужак знает мою внучку лучше меня… что я не догадалась сама присмотреть за воспитанием Лины. А потом… – Она замолкла и машинально протянула руку к многоцветному живому огню. Пламя послушно потянулось к Хранительнице, обвило руку, будто лаская, утешая.
– А теперь?
– А теперь верю. Каждый раз, когда я вхожу в Пламя, мне видится страшное. Каждый раз иное, разное. Мертвые поселки… мертвые Стражи… драконы над городом. Лиз на коленях перед человеком в короне. Потом и Лина. Серые чужаки. Мои сестры, сгорающие у границы эльфийского леса. Пламя словно видит то, чего не вижу я, что-то недоступное, и хочет показать, уберечь, помочь. Что именно – я не знаю. Но мне страшно.
Честно говоря, Лине тоже стало не по себе. Злость растаяла в недобром предчувствии. Пламя видит иной вариант развития событий? Прежний вариант? Кажется, примерно в это время Вадим уже должен был что-то завоевать. Любопытно… а на что еще оно способно?
По лицу Алекса прошла тень, словно он «услышал» что-то нехорошее. Он даже шевельнулся, будто собираясь сорваться с места, но пересилил себя и остался. Только бросил взгляд куда-то вверх и головой качнул – видимо, Дим опять влип в какую-то передрягу, но уже выпутался.
– Серые… – наконец выговорил он после паузы, – это интересно. Хотел бы я поближе познакомиться с этим Пламенем.
Лина едва удержала чашку. Ничего себе у тебя желания, Алекс. Ты бы поосторожнее с ними. То, что ты сейчас сказал… ну, вообще-то Анне полагается за такое оторвать тебе голову. Неужели та я тебе об этом не говорила? Хотя, если у тебя есть знак приемыша, то… нет, я точно сойду с ума! Откуда знак-то? Ведь Алекс только памятью поделился. Или не только?
Анна, впрочем, не возмутилась.
– Ему тоже любопытно, – чуть кивнула царственная голова. – Оно многое чувствует и видит. Ты ему интересен. Твой знак, такой странный, сейчас едва заметный… твоя магия. То, как ты снял наш блок, – до сих пор таких случаев не бывало.
Юноша отставил чашку.
– Это не я. Это она сама. Знаете, ваш феникс ведь куда сильнее, чем вы об этом думаете, – короткий взгляд в ее сторону. – Но давайте о серых пришельцах. Тут Пламя не ошиблось – они уже здесь.
Грань, Грани – ошибочное, но часто употребляемое наименование границ сопредельных миров. Происхождение термина относят к бытующей некогда теории Великого Кристалла. В действительности границы с сопредельными мирами (Урху, Ангъя, Виттре, Тарконессо и Дайомос) не отличаются ни прямыми линиями, ни блеском и, строго говоря, становятся видимыми лишь при очень редком сочетании факторов. – Здесь и далее примеч. авт.
Стихи Галины Санжарлинской.
