Полина не выдержала:
– Я так понимаю, из этого похода живыми вернутся не все?!
– Что такое? – недовольно прервала свой монолог Наташа. – Это часть экскурсии…
– А мне кажется, это часть какого-то гребаного испытания, которое будет стоить мне приятных воспоминаний о Ватикане и, возможно, двух-трех пальцев на ногах!
– Вы замерзли?! – «догадалась» гид таким тоном, словно это было самое невероятное и практически самое невозможное, что вообще могло произойти.
Полина сделала возмущенное лицо:
– А почему бы и нет?! На улице минус десять!
– Ну… – замялась Наташа. – В Риме и правда редко бывает такая низкая температура. Потому даже зимой мы проводим основную часть экскурсии на улице. И не только мы! Посмотрите вокруг.
Готесса послушно окинула взглядом сад: действительно, у каждого стенда по периметру застыло по парочке коченеющих разно-национальных групп, слушающих рассказы своих гидов.
– И никто не жалуется! – с нажимом добавила женщина.
Поля хмыкнула:
– Наверное, потому, что две трети посетителей здесь – норвежцы. У них врожденный иммунитет к холоду. Посмотрите на вон ту барышню с расцветкой шалавы (надо бы и себе прикупить такую же бордовую помаду) – на ней даже шарфа нет! А еще одна треть состоит, кажется, из товарищей из Кореи. Походу, из Северной, потому что умные люди из Южной не ездят на экскурсии зимой!
– А вы, значит, не умные люди? – внимательно приглядевшись к окружающим, уточнила Наташа.
Полина оскалилась:
– Мы – люди подневольные, и это наше оправдание! Идем внутрь!
Экскурсовод подчинилась нехотя, посылая в сторону готессы выразительные лучи презрения и упреков. К счастью (и, прежде всего, к счастью самого гида), Поле на них было начхать. А остальные в нашем маленьком отряде, хотя и молча, но все же поддерживали идею слинять в тепло. Потому негодовала Наташа в гордом одиночестве. Помню, я тогда еще подумала: «Какая ответственная женщина! Хочет донести до нас столько интересного…»
И только потом поняла, что это была не положительная ее черта.
Сколько там в Ватикане музеев? Семнадцать, если считать только открытые? Мы побывали в шестнадцати! А это, на минуточку, почти семь километров маршрута. Да просто чтобы их протопать по каменному холодному лабиринту, нужно быть любителем экстремальных видов спорта. Так ведь еще и слушать приходилось! Не знаю, как кто, а я не впечатлилась. Честно говоря: почти не помню, о чем рассказывали. Кроме одного момента.
– Вот это, – вдохновленно заявила Наташа часе на четвертом «похода», – памятник шишке. Видите? Сейчас я вам расскажу, что он здесь делает…
В общем, я так толком и не поняла, что в центре Ватикана забыла шишка, но ее саму помню до сих пор. Возможно, потому что к тому моменту только такое вот неожиданное «явление» имело шансы проникнуть в усталый разум. А может быть, потому что сразу после шишки мы вошли в усыпальницы. Ну то есть как вошли? Скорее сбежали туда от Наташи, как вампиры от первых солнечных лучей: у нее по плану был еще один музей античности, но мы уже вдоволь насмотрелись на гипсовые головы римских и греческих героев.
– Фу-ух, – выдохнул Костик, когда Наташа вместе с остатками группы скрылась из виду, – такое чувство, что меня сначала пристрелили, потом оживили, но дырку размером с грецкий орех в голове заделать не удосужились…
– Ого! – удивленно покосилась на него готесса. – Глядите, кто заговорил! Четыре часа молчал – и вдруг прорвало.
– Я не молчал, – скрипнул зубами некромант. – Я терпел! Это разные вещи. Я вежливый! И вообще я здесь раньше никогда не был. Мне интересно!
– Мне тоже, – вздохнула я. – Но осматривать Ватикан нужно иначе. Здесь и трех месяцев не хватит, чтобы все обойти, оценить и понять, а уж о нескольких часах и говорить не стоит…
– А помнишь, что я тогда сказала, еще дома?! – тут же воскликнула Поля. – Здесь туристом быть неинтересно! В Риме нужно быть римлянином, а в Ватикан входить… ну… как… мм….
– Ну давай, – изогнул бровь Шурик. – Блесни интеллектом, как нужно входить в Ватикан?
– Через черный вход! – не слишком уверенно, но с выражением «я знаю, о чем говорю» закончила речь готесса. Я честно попыталась понять идею, но не особо в этом преуспела.
– Зачем?!
– Чтобы… чтобы увидеть город изнутри! – судорожно придумывая на ходу, выкрутилась готесса.
– Черные ходы обычно ведут через канализацию, – ухмыльнулся Шурик. – Вряд ли ты там увидишь что-то новое. Потому предлагаю временно приглушить твою нездоровую фантазию и вернуться к нашим баранам. А точнее к одному конкретному по имени Пий Четырнадцатый. Расходимся и ищем могилу. Она должна быть где-то здесь, – потом оглянулся по сторонам, мрачно хмыкнул себе под нос и добавил: – Плюс-минус сорок четыре гектара[10]…
Что ж, из положительного: нужную могилу мы нашли быстро. Ее вообще сложно было не найти: Пия похоронили в центре усыпальницы с огромным памятником и крупной именной табличкой. Возникало странное чувство, что это его сначала закопали, а потом вокруг построили церковь. Очень знаменательное место. С одним нюансом: усыпальница оказалась на минус первом этаже, аккурат под главным залом. Видимо, памятник был таким тяжелым, что его просто не смогли затащить наверх. А потому ушлые предки обустроили гробницу практически в подвале, организовав туда удобный спуск в виде узкой витой мраморной лестницы.
Вот с ней-то и возникла проблема, потому что сейчас на минус первый этаж пройти было нельзя. Физически. Лестница, начинавшаяся красивыми перилами на первом этаже, спускалась вниз где-то метра на два, после чего резко обрывалась и находила свое продолжение на мраморном полу еще парой метров ниже, «украшая» его своими скорбными искалеченными останками.
– Что здесь произошло? – протянул Костик, глядя на крупный замок, висевший на резной дверце оградки вокруг входа.
– Время постаралось? – пожала плечами Полина. – Когда ее построили, эту гробницу? Четыреста? Пятьсот лет назад? Такой срок может кого угодно добить…
– А я голосую за обычное невезение, – невесело ухмыльнулся Алекс.
– Но скорее всего причина в артефакте, – убежденно добавила я и, когда ребята покосились в мою сторону, объяснила. – Вспомните, как выглядела могила «старушки» в нашем городе. Тот, кто ворует амулеты, не особо аккуратничает… Но я, конечно, могу ошибаться.
– Хотелось бы верить, – хмыкнула Поля, вглядываясь за ограждение. – Но раз мы все равно будем проверять, я нашла отличную позицию. Отсюда, если хорошенько замахнуться, можно добросить розу как раз на могилу Пия. Ну, кто рискнет?
Похоже, сама себя она считала не очень хорошим стрелком, потому что с ожиданием уставилась на Шурика.
Тот покачал головой:
– Не покатит.
– Понятно, – тут же вынесла вердикт готесса, – у заклинателя глазомер слабоват. А у тебя? – перевела она взгляд на Костика.
Тот аж отступил на шаг, но ответить не успел.
– Мы не будем бросать туда розу, потому что она у нас одна! – рыкнул Алекс и обернулся ко мне. – Ева, сам удивляюсь, что спрашиваю, но что насчет твоих талантов?
– Увы, – поджала губы. – Телекинезом владею, но роза – магический предмет. Мне будет проще могилу Пия сюда перетащить, чем ее – к нему.
– О’кей, братцы-кролики, – с видом «я делаю вам великое одолжение» закатила глаза Полина. – С вами все ясно. Придется лезть самой, – и протянула ладонь к Шурику: – Давай сюда розу.
– Ты уверена? – нахмурился он.
Девушка сверкнула клыками:
– А то! Я же как кошка – сама ловкость!
– Ну смотри, – хмыкнул Алекс, отдавая артефакт.
Пятнадцать минут спустя…
– Дяденька гвардеец, отпустите меня, пожалуйста, – хнычущим тоном проблеяла Полина. – Я не хотела нарушать закон. Честно-честно! Я просто не знала, что туда нельзя…
Хмурый мужчина в темно-синей строгой форме с широким ослепительно-белым отутюженным воротничком поднял на готессу взгляд, явственно демонстрирующий его стойкость в отношении «оленьих» глаз.
– Ну правда же! – на полтона выше протянула Казакова. – Не со злого умысла, а токмо по причине недалекого ума…
– Как вы могли не понять, что туда нельзя спускаться?! – рыкнул дядька, прерывая ее не слишком талантливое выступление. – Там забор высотой в метр!
– Всего один метр! Я его и не заметила совсем… – опустила глаза в пол готесса.
– А замок на двери?!
– Да я же через забор… то есть, – запнулась на полуслове, – я думала, это – часть экспозиции…
– Ладно, допустим, – гневно выпятил квадратный подбородок гвардеец. – Но четыре таблички на заборе с надписью «Не входить!» вас почему не остановили?
– А я… не умею читать на английском!
– Но вы же сейчас на нем отлично разговариваете!
– То есть… хотела сказать, что я в буквальном смысле не могу читать! У меня эта… как ее… дислексия. Буквы путаются! Я думала, на табличке написано: «Переступить».
