жгучее пламя, но так кратко, что могло лишь померещиться мне.
– Именно так, – отчеканил Волхов. – Единичные погубленные судьбы в обмен на сотни тысяч сохраненных спокойных жизней людей, даже не подозревающих, с кем и чем живут рядом. У всего есть цена, Люда, ты ведь и сама это уже знаешь.
– Знаю, – буркнула, первая отводя глаза.
Мой упрек и злость не по адресу. Не Егор так устроил этот мир, что подлунный, что существующий при свете Солнца. Не в его силах все радикально изменить. Да и ни в чьих, наверное. За любое нарушение пусть и жестокого, но равновесия и стабильности, последует расплата кровью. Чаще всего совсем не тех, кто его нарушил. А я не отношусь к числу эдаких вождей по натуре, что считает чужую кровь неизбежными расходниками для задуманных ими изменений.
– Ладно, тогда давайте действовать по плану. Меня Данила везет к навию, ты едешь к Войтовичам. Так?
– Все верно. Выдвигаемся, время дорого, – поддержал майор и поднялся. – И, Люда! Обязательно надень тот оберег, что я дал тебе перед визитом к Мейхровичу. Навии они… сущности с иным восприятием и логикой поступков.
– Хорошо, – кивнула, припоминая, где же у меня припрятан тот заскорузлый кожаный ремешок с узлами и бусинами. У Альки спросить надо.
– Дашь взглянуть? – на удивление спросил, а не потребовал ведьмак уже в салоне авто, когда мы выехали.
Я одернула вниз рукав и продемонстрировала ему подарок Егора. Ведьмак глянул бегло, притормозил, хлопнул по тумблеру, включая свет, и протянул руку, ухватить меня за запястье. И тут же ее отдернул, будто обжегшись, и присвистнул.
– А коп у нас склонен к необычайной щедрости, да? – ухмыльнулся он.
– Почему ты так говоришь?
– Потому что эта невзрачная штучка по стоимости превышает… ну, скажем бриллиантовое колье до пупка длиной, василек. Очень-очень старый и могучий оберег. К тому же, как я предполагаю, с вплетенной возможностью удаленного открытия портала, дабы выдернуть тебя в момент угрозы жизни. Я читал, что такие штуки раньше могущественные маги и ведьмы создавали для своих детей, еще не владевших силой, ну или для любовников из числа людей.
– Возлюбленных, – на автомате прошептала я.
– Чего?
– Я говорю, что наверняка подобной силы вещи создавались для тех, кто правда дорог, а не просто для любовников.
– Может и так, – после секундной заминки и раздраженного взгляда буркнул Лукин. – Но это уж точно не наш случай.
– Юноша, вам бы я входить не советовал, – заявил Даниле Игнат Иванович вместо приветствия, встретив нас, как и в первое мое посещение, на пороге. – Не искушайте меня. Людмиле я не опасен, Луной клянусь, а вот если вы добровольно переступите мой порог, гарантировать того же не смогу.
– Жду в машине, – проворчал Данила и совсем уж тихо мне, – Василек, думай над каждым словом и не дай уже себя сделать обязанной.
– Людмиле нечего опасаться подобного от меня, юноша! – Мягкий стариковский голос мгновенно обратился жутким рычанием монстра, кожа хозяина дома потемнела, и он прибавил в росте. – Даже пожелай я ей нанести вред, такая древняя кровь и чистая душа мне не по зубам!
– Чистая душа? – усмехнулась я, очутившись уже на его уютной кухне. – Я к вам пришла, чтобы эту свою душу как раз запятнать, Игнат Иванович. Не буду ходить вокруг да около: я пришла вас просить убить для меня вампира Петшу Войтовича.
Бледно-желтый, почти бесцветные радужки мужчины залило той самой пугающей чернотой, но он моргнул и вернул себя к исходному благообразному состоянию.
– Могу я узнать за что? – спросил, наливая мне в кружку чай.
– Да, конечно.
И рассказала ему о похищении Ленки, избегая однако любых упоминаний о Гарпии, Филимонове и Чаше.
– Правильно ли я понимаю, что рассказать мне абсолютно все вы не вольны? – уточнил он, выслушав не перебивая.
– Верно, я очень во многом не вольна в этой ситуации, Игнат Иванович.
– Стоит ли тогда упоминать об ущербе чистоте вашей души, если иного выхода вам не предоставлено другими? Впрочим, это всего лишь болтовня, на которую у нас еще будет время, если вы сделаете мне честь общаться и дальше, после того, как увидите… хм… в деле, так сказать.
– Я … – попыталась подскочить возмущенно, но навий остановил меня одним лаконичным и очень каким-то веским жестом руки.
– Не давайте никаких обещаний сейчас, Люда. И давайте к делу. Вы видели меня в иной ипостаси, так? – Я кивнула, подтверждая. – Но вы видели меня в ограниченном в действиях и агрессии состоянии. Как только я перейду в по-настоящему боевую форму, никому лучше не находиться в пределах моей досягаемости. А я должен буду в нее перейти, потому как столь старый вампир, как Петша, совсем не легкая добыча. – Добыча! И это о создании, что является по сути одним из наделенных дикой силой и влиянием иерархов среди подлунных, как я понимаю. – Вы, Люда, еще могли бы избегнуть моего нападения, потому как навий во мне помнит вас и то, что вы сделали, но стопроцентной гарантии я бы не дал. Но я чую, что вы носите дополнительную защиту, предполагаю, с подачи майора Волхова, так что в безопасности. Но больше никто. Мы понимаем друг друга?
– Да. К тому моменту, как вы покончите с Войтовичем, нас не должно быть рядом, так?
– В идеале вас не должно быть рядом и к моменту начала действа, но я понимаю, что это вряд ли возможно. Так что я обещаю, что устраню вампира и его сопровождающих, что обязательно будут, а вот уйти как можно скорее будет исключительно вашей задачей, и я стану отнюдь не вашим союзником в этом.
– Поняла.
– Хорошо, Люда. Тогда запишите мой номер для связи, пожалуйста. Я прибуду сразу же, как вы призовете.
– Спасибо! – я подскочила и потянулась на эмоциях пожать ему руку, но Игнат Иванович отступил.
– Не стоит. Предвкушение, – лаконично пояснил он. – И это не повод для вашей благодарности, как и не должно быть причиной моей алчной радости. Но однако же она есть. До встречи, Людмила!
