подрагивать, и наливаться светом.
Стоящие на коленях старики побледнели.
– Мало! Даже для тебя! Если даже ты не знаешь, куда он исчез!
– Я найду его. – Твердо сказала Эмер.
– Его нет в нашем мире, – покачал головой Эллиот.
– Я найду его. – Повторила женщина.
– Ты обрекаешь человечество на спор, который будет длиться тысячелетиями, – печально сказал мужчина.
– Такова моя воля! – громко объявила Эмер.
– Да будет так! – нестройным хором ответствовали присутствующие.
Один за другим старцы исчезали.
* * *
…Когда остался лишь Эллиот, в воздухе засветилась мягким светом арка перехода.
– Иди поиграй, сынок! – мягко сказала Эмер.
Дэй кивнул и исчез в сиянии.
Одновременно с этим зал растаял, и двое очутились посреди центрального покоя.
– Не следовало спорить со мной при них! – заметила Эмер, опускаясь на просторное ложе.
– Ты права, Высокая, прошу прощения! – Эллиот низко склонил голову.
– Что мне в нем, – вздохнула она, задумчиво играя медальоном.
– Заклинаю тебя, Эмер! Измени свое решение! – одним движением мужчина сбросил плащ на спинку кресла, оставшись в кожаном подобии дублета и просторных штанах. На боку его висел недлинный меч в потертых кожаных ножнах.
– Нет. Он пришел в мир, чтобы вдохнуть в него новую жизнь! Чтобы по его жилам вновь, как и раньше, заструились живительные соки!
– Никто не знает, зачем он пришел! – увещевал ее мужчина, сосредоточенно меряя шагами зал.
– Я знаю! Люди умирали, у них рождались безумные дети, весь мир был поражен хворью! А Отец все исправил. Изгнал хворь прочь!.. – Глаза женщины сверкнули. – Он нужен миру! Мир не может существовать без Бога! – Она привстала
– Эмер! – подойдя, Эллиот взял ее за руку. – Одумайся! Ты Бог этого мира! Отчего ты не хочешь принять это? Оставить тщетные попытки вернуть прошлое, и жить настоящим?! У тебя есть сын, зачни от него. Вдвоем вы сможете положить начало новому роду. Каждый потомок которого с рождения будет являть в себе божественную силу, а не получать ее от предшественника!
Эмер молчала.
– А книги… – не дождавшись ответа, мужчина отошел. – Если Бог не вмешивается в дела смертных, им тоже не следует знать о нем!
– Этот мир принадлежит людям, и книга расскажет им, как следует жить! С верой в сердце!
– Лишь людям? – прищурился Эллиот. – А что ты скажешь о других? Есть ли им место среди них?
– Не знаю… – в голосе Эмер мужчина почувствовал колебание.
– А ведь это серьезно, Великая! Правильное решение, каким бы ужасным оно ни было, надлежит принять сейчас! Ибо дальше будет лишь труднее. Разноподобные существа, наделенные разумом, никогда не смогут мирно сосуществовать вместе!
– Я не смогу, Эллиот! – Она встала и подошла к зеркалу, которое тотчас помутнело.
– Нужно решиться, Эмер. Болезнь запускать не следует.
– Все имеют право на жизнь, и недостойно Бога отнимать ее!
– Следует жертвовать меньшим во имя большего. Посмотри! – Одним движением Эллиот выхватил из ножен меч, и поднес его к лицу Эмер.
Не моргнув, она посмотрела на покрытое бурыми пятнами лезвие.
– По дороге сюда мне пришлось убить двоих. Сначала одного, а спустя день, другого. И заметь, Эмер, это были не люди! Думаешь, мне хотелось этого? Нет, я лишь защищал собственную жизнь!
Обтерев клинок платком и бросив испачканную ткань в очаг, Эллиот щелчком загнал меч в ножны.
Эмер безучастно следила за ним.
– И в этом я не одинок. – Мужчина наполнил кубок и залпом его выпил. – Смерть будет преследовать людей до тех пор, пока эти чудовища живут среди них!.. Нет, им не место в нашем мире…
– По какому праву? Лишь потому, что таковы твои мысли? Посмотри! – Эмер взяла Эллиота за руку и подвела к Хрустальному оку. Подернутый дымкой шар исчез, и на его месте появились двое детей, увлеченно роющие у подножия Синего дерева глубокую нору.
– Этот мальчик не был рожден человеком! Что же, мне следует умертвить его лишь поэтому? – Эмер вопросительно посмотрела на мужчину. Тот отвел взгляд. – Достаточно того, что его мать сожгли, потому что она средь бела дня пришла в селение в поисках молока для своего дитя! И потому, что она не человек! А другие?
Голос Эмер зазвенел.
– А что я скажу Дэю? Что я приказала Гоулсу умереть, потому что людям не следует терпеть подле себя инородцев?
– Можно обставить все… иначе. – С трудом сказал мужчина.
– Опомнись, мудрейший! – горько рассмеялась Эмер. – Ты сам-то себя слышишь? Жизнь следует оберегать в любом ее проявлении.
Эллиот покачал головой.
– Кроме того, – продолжала женщина, – этот вопрос ты должен был задать Отцу, а не мне, спустя века!
– Он не спрашивал моих советов, – ответил Эллиот. – Он не был подобен остальным Богам! И его замыслы мне неизвестны!
– Мне тоже. Но память о нем вечно будет жить в сердцах людей! Теперь каждый раз, в годовщину того дня, когда Отец исчез, я велю солнцу стоять в зените, сутки не покидая небосвода!
Кубок выпал из руки Эллиота и зазвенев, покатился по полу.
– Прошу тебя, Эмер, не делай этого! – обеспокоено вскричал мужчина. – Ты погубишь всех! Не следует замахиваться на то, что под силу лишь демиургам!
Эмер закрыла лицо руками.
– Я не знаю, как он мог покинуть нас? Бесследно исчезнув… Я не смогу… У меня нет таких сил!
– Это великая тайна. Мы можем лишь гадать, строить предположения, но останемся так же далеки от правды… Лишь время может дать новые знания и силу… – Эллиот покачал головой и положил ей на плечо руку.
– Что ты посоветуешь мне?
– Ты уже слышала мой совет!
Эмер покачала головой.
– Ты возможно и прав, но мое слово уже сказано перед церковью! Так будет.
Вернувшись, Дэй застал матушку погруженную в глубокие раздумья.
– Все хорошо, мама? – спросил он, но она словно не слышала.
– Я найду его! – твердо сказала Эмер.
X
– Осторожнее, Дэй!
Две крохотные фигурки стояли над краем пропасти. В тысяче шагов внизу несло свои неумолимые воды Северное море и в припадке бессильной ярости со страшной силой обрушивало их на бесстрастные скалы.
В нескольких лигах от скалы посреди бескрайней водной глади неспешно вращалась воронка урагана. Отсюда она казалась безвредной, словно детский волчок, игрушкой.
Совершив оборот вокруг своей оси, воронка словно растворялась, и поднятые неведомой силой воды с шумом обрушивались обратно в породившее их море, а затем появлялась вновь.
– Опять то же самое! – в сердцах воскликнул высокий стройный юноша, бессильно опуская руки.
– Ну-ну, успокойся! – женщина положила руку ему на плечо, которое было почти вровень с ее головой.
Воронка словно обрела второе дыхание, и потемнев, закрутилась втрое быстрее.
– Вот так… – успокаивающе
