мне рассказывала, что когда я вырасту, я убью самого страшного!
Женщина вздохнула.
– Драконы исчезли давным-давно. Боги истребили их. Быть может, когда ты станешь взрослым, именно тебе выпадет найти последнего, и сразить его. Но возможно, что их уже и не осталось…
– Гоулс их тоже видел, – упрямо сказал Дэй.
– Гоулс говорит неправду, – погладила его по голове женщина. – Он никогда не бывал за пределами Кольца!
Сжимая ее пальцы, мальчик молча обдумывал ее слова.
– Но как же его шрам? – наконец сказал он. – Я сам видел, он показывал мне его! Да, шрам от когтей дракона! Как же так, мама? – Он вопросительно посмотрел на женщину.
– Этот шрам у Гоулса появился, когда он полез за орехами на Синее дерево! Нарвал полную пазуху орехов и едва не сорвался! Повис на одной руке, и птицы принялись клевать его. Наверное, приняли его голову за гнездо!
Матушка негромко засмеялась.
– Стоило бы держаться обеими руками, вот только рубаха порвалась, и орехи могли рассыпаться! И он другой рукой зажимал дыру, глупыш! И падая, разорвал руку о сучья…
– Я бы не упал! – твердо сказал мальчик, сильнее прижимаясь к женщине. – Но почему ты не убрала ему тот шрам, мама?
Матушка покачала головой.
– Он должен запомнить, что старших следует слушаться, а шрам будет напоминать ему об этом!
Оба замолчали.
– Мама, а почему Боги убили драконов? – после некоторого раздумья спросил Дэй.
– За то, что те обижали людей, – ответила матушка, жестом приглушая яркие огни лампад.
– А как обижали? – заинтересовался мальчик.
– Когда люди пришли в этот мир, там уже жили драконы. Которые пожирали все, что размером меньше их! Других зверей, птиц и рыб. – Женщина прикрыла длинными ресницами глаза. – И люди стали воевать с ними… Но у них не было подходящего оружия…
– А почему они не взяли его у кузнецов? – перебил ее Дэй.
– Потому что тогда люди еще не знали металла! И у них были лишь дубинки, деревянные копья и топоры из камня.
– Как же топор может быть из камня! – рассмеялся мальчик. – Он же рассыплется!
– Вот именно. – Матушка погладила его по голове. – Поэтому Боги прогнали драконов в далекие земли, где никто не живет, чтобы они не мешали людям. Те, кто воспротивился воле Богов, погибли, а остальные ушли. Но не смогли выжить там.
– Почему?
– Потому что тамошнюю землю покрывали глубокие снега, а вода замерзла. И привыкшие к теплому солнцу драконы не смогли добывать себе еду.
– И потому они умерли?
Матушка кивнула.
– И никого-никого не осталось?
Женщина покачала было головой, но спохватившись, сказала:
– Кто знает! Это тебе предстоит узнать самому.
– А когда предстоит? – с любопытством спросил мальчик.
– Когда ты станешь взрослым.
– Как ты?
– Да.
– И когда у меня тоже будут дети?
– Да… наверное. – Матушка грустно улыбнулась, и потрепала Дэя по плечу.
– И у моих детей тоже будет две мамы? – задумчиво спросил мальчик.
Рука женщины непроизвольно сжалась.
– Дэй, я тебе объясняла, что я не твоя мама. – С трудом сказала она.
– Нет, моя! – громко возразил Дэй.
Грустная улыбка скользнула по губам женщины.
– Твоя мама умерла, малыш. Ее убили те солдаты, что гнались за тобой.
– А почему ее убили? – корча гримасы висевшему невдалеке зеркалу, спросил мальчик.
– Потому что селение не заплатило налога графу. И за это он приказал убить всех, живущих там. Тебе одному повезло спастись.
– А почему ты не вылечила ту маму? – мальчик выбрался из-под руки и требовательно уставился на женщину.
– Увы, малыш. Мне не все подвластно… Такое было под силу лишь Отцу…
– Какому отцу? – не понял мальчик. – Моему?
– Моему.
– Моему деду? – уточнил Дэй.
Матушка покачала головой.
– У нас все не так… Родство передается не по крови… – Видя, что Дэй не понимает, она добавила:
– Подрасти немного, и ты все поймешь.
Мальчик вырвался из-под ее руки и побежал по залу, перепрыгивая через тянущиеся за ним стебли.
– А почему ты не наказала солдат? – крикнул он издалека.
– Как? Ты разве не помнишь? – удивилась матушка.
Но Дэй ее уже не слышал. В зале было пусто, и лишь удаляющийся топот напоминал о том, что недавно он был здесь.
* * *
Шли годы, но необычное место, где жили Дэй с матушкой, никогда не посещала зима. Днем так же светило солнце, так же голубело небо, а по ночам загорались хрустальные огоньки, именуемые звездами и рассказывали друг другу свои нескончаемые истории.
Лишь иногда, когда мальчику хотелось, матушка приказывала облакам устроить небольшой дождик. Когда же он наскучивал Дэю, солнце возвращалось, прогоняя испуганные тучи.
…Посреди гладких плит центрального покоя в полу гигантским оком мягко светилось изображение странного бело-голубого вращающегося шара.
Одно изображение сменялось другим, и мальчик не мог разобрать, один и тот же ли этот шар или разные.
– Что это? – неоднократно спрашивал Дэй матушку.
И та неизменно отвечала:
– Мир, который нас окружает!
Мальчик никак не мог понять этих загадочных слов. Разве такой мир окружает нас? Где же лес, трава, цветы? Где небо и горы? Где, в конце концов, их с матушкой дом?
Он становился возле сверкающей линии круга и подолгу рассматривал завораживающую изображение бесконечно движущуюся картину, пытаясь в странном смешении цветов разглядеть тот самый мир.
Но ему никогда не удавалось. Лишь начинали туманиться глаза и клонило в сон.
Но все же странный шар чем-то был очень важен. Когда матушка обращалась к нему, тот начинал вращаться в другую сторону, быстрее, медленнее, а иногда и вовсе терял привычную форму!
А однажды изображение замерло, часть его осветилась странным, оранжевым, точно закат, цветом, и матушка, нахмурив брови и поджав губы, некоторое время безмолвно вопрошала шар о чем-то, а потом, настрого наказав Дэю сидеть дома, исчезла.
Такое на памяти Дэя было только один раз.
Когда матушка хмурилась, мальчик знал, что случилось что-то серьезное. И что матушку нужно слушаться.
Он сел возле шара и внимательно смотрел. Прошло несколько томительных минут, и чужой оранжевый цвет стал тускнеть, превращаясь в прежний, голубой.
А вскоре вернулась и матушка.
Уставшая, но улыбающаяся, как прежде.
– Почему окно показывало другое? – спросил Дэй.
– Потому что тот мир заболел, – отвечала матушка.
– И ты его вылечила?
Матушка кивнула.
– А как мир болел? – снова стал спрашивать мальчик.
– Тяжело. Когда мир болеет, о нем нельзя забывать. Ведь с ним болеют и люди! И людям нужно помогать.
– Всем людям?
– Всем.
– И плохим тоже?
Матушка кивала.
– Неправда! – спорил мальчик. – Плохим помогать нельзя!
– Как? Откуда ты это взял? – поднимала матушка брови.
– Нельзя! – упорствовал Дэй. – И потом, их все равно накажут Боги!
