С другой стороны, промедления хозяин точно бы не простил, так что выбирать особо не из чего.
— Каларатра не справилась с заданием.
В жарко горящем камине громко щелкнуло сухое полено, оборотень вздрогнул, что не укрылось от проницательных глаз мага-отступника.
— Что значит, не справилась? — тихо спросил он.
Черный вестник бросил взгляд на хозяина. Равнодушный тон нисколько не обманул его, оборотень прекрасно понял, что просто так унести ноги из жуткого кабинета не удастся.
Поэтому он снова уставился в пол и тихо, но четко доложил:
— Гарпия нашла убежище сыскаря. После заката отправилась туда, но мага увели буквально у неё из-под носа. Она пыталась настичь его, но пострадала от неизвестного оружия.
Легкая гримаса исказила похожее на сухофрукт лицо чернокнижника. Он так и знал, что от проклятого сыскаря будут одни неприятности.
— Насколько серьезно она пострадала? — переспросил маг. Оборотень даже вздрогнул, таким холодом потянуло от чернокнижника.
— Насмерть.
Чернокнижник меланхолично кивнул, получив подтверждение худшим опасениям, и уставился на огонь, танцующий в камине. Потеря гарпии удручает, её сложно будет кем-то заменить. Но, оказалось, что это еще не все. Оборотень, борясь с желанием покинуть кабинет, пока не поздно, мялся у дверей.
— Что еще?
Оборотень судорожно сглотнул.
— Сыскаря увел из трактира тролль, слуга Мажеровского. Он же уничтожил гарпию.
— А куда твои охламоны смотрели? — тихо, даже ласково спросил чернокнижник. — Чего ради я их кормлю?
— Они старались, — горячо заверил оборотень. — Они выследили, куда тролль повез сыскаря, и даже пытались завершить работу гарпии, как только он остался один. Но… В прямом бою этот гад оказался сильнее. Есть потери…
Чернокнижник с интересом глянул на подчиненного. Неужели он на полном серьезе считает, что мага особого назначения можно взять голыми руками? Вон как взмок, бедолага, пот крупными каплями струится по лбу. Боится. Это хорошо.
Вот только мало боится! Распустились, ничего толково сделать не могут, дармоеды!
— На то он и сыскарь, чтобы нечисть вроде тебя изничтожать. Ему за это жалование платят, —сказал маг и с каждым его словом оборотень съеживался, пытаясь стать маленьким и незаметным. Поняв, что еще немного и слуга окончательно потеряет голову от страха, Скорпио не смог отказать себе в маленьком удовольствии.
— Пошел вон, паршивая собака! — рявкнул он неожиданно. — Тебе не с магами воевать, а с дворовыми кошками!
Оборотень, втянув голову, рванул к дверям. Но нога зацепилась за ковер, и он растянулся во весь рост, головой сбив вазу с подставки. Не успела она разбиться, как чернокнижник гнусно ухмыльнулся, пальцы его левой руки замысловато прищелкнули под аккомпанемент короткого, как выстрел, заклинания и вслед незадачливому вестнику устремился огненный шар, шипящий и плюющийся искрами. Оборотень обречено взвыл, в воздухе ощутимо запахло паленой шерстью. Чернокнижник с чувством удовлетворения наблюдал, как страдалец заметался по кабинету, спасаясь от огненного преследователя. Хоть какое-то развлечение…
Наконец слуга прорвался к выходу, и дверь захлопнулась за его спиной, отсекая преследователя. Шар немного покружил по комнате, то тут, то там оставляя черные подпалины, пока с хлопком не исчез совсем.
— С кем ты работаешь, — скептически проскрипел череп, лежащий на стопке бумаги.
— Заткнись, — буркнул чернокнижник. Оборотень принес нерадостные вести, многое нужно обдумать.
Маг-отступник вздохнул. Как же это все не вовремя. Такие события грядут, а тут с каким-то сыскарем возиться приходится. С другой стороны, не понятно, с какой радости Мажеровский решил спасти этого неугомонного мага с репутацией неподкупного борца за справедливость. Что-то чудить последнее время бывший ученик начал, не к добру это. Впрочем, ему то что. Александр от дел отошел. Теперь Белый Сыск ему не страшен. Чего не скажешь о его бывшем учителе. Хорошо еще коллеги из столицы предупредили о возможном появлении опального мага-сыскаря в здешних краях. Попав в опалу, он может вцепиться мертвой хваткой в старого чернокнижника, лишь бы реабилитироваться в глазах начальства.
Жаль, очень жаль, что не удался номер с гарпией. Теперь придется вносить коррективы в планы. Коллеги предупредили, что сыскарь необычайно дотошен. Дай ему кончик веревки, и он не успокоится, пока не размотает весь клубок. А теперь, после неудачного покушения, он наверняка примется доискиваться до его причин.
Что же пришло в голову Мажеровскому? Зачем ему понадобился этот рано поседевший неудачник, на счету которого уже столько раскрытых заговоров и преступлений? Скорпио тяжело вздохнул. Как жаль, что после несчастного случая бывший ученик совсем отбился от рук. Стал таким странным и непредсказуемым. К примеру, отказал старому учителю в сущем пустяке, ссылаясь на провалы в памяти. Да разве можно забыть творение всей жизни?
Как некстати случился тот злополучный взрыв. Если бы не он, Мажеровский остался бы здоров, его характер не претерпел столь значительных изменений, а опыты по возвращению молодости, скорее всего, были бы уже закончены…
— Как я ненавижу старость, — простонал чернокнижник, с тоской разглядывая скрюченные подагрой пальцы. — Моя душа по-прежнему молода, но тело… Тело превратилось в темницу! Худшую из темниц… Как это несправедливо!
— Вот не думал, что у тебя есть душа, — тут же вклинился череп. — Я думал, ты уже давно избавился от этой безделицы.
— Заткнись, — устало сказал чернокнижник. Что за жизнь пошла? Пустая черепушка и та жизни учит.
За окном послышался шум, раздались громкие крики. Не желая дальше препираться с черепом, старик тяжело поднялся из-за стола, его ноги, обутые в растоптанные тапки, зашаркали по ковру,
