слева, другой справа. Запертые на такие же огромные замки. Закрытые.
— Смотрел, — купец невольно сдвинулся, как будто прикрывая спиной ближайший сундук. Можно подумать, мы сейчас кинемся смотреть, что он там прячет. Еще и замки поломаем, — Ничего не тронуто.
— Когда привезли украденное?
— Вчера вечером.
— Когда обнаружилась кража?
— Сегодня утром.
Так. Понятно. Какую-то ценную штуку Зубак привез на заказ. А раз больше ничего не взяли — был еще и заказ на заказ. Похоже, все же профессионал… Тогда я не очень пригожусь…
— Что украли?
— Венец… ам.
Купец захлопнул рот. Дьяк отвлек его короткими простыми вопросами и все же задал тот, на который Зубак упорно не хотел отвечать.
— Венец? — поднял бровь дьяк.
— Ларец. Из кипариса, резной, девять вершков на девять вершков, сверху — медная, спереди — накладка замка, медная.
— А внутри…?
— А что внутри — вам знать не положено, — неожиданно окрысился купец, — Что внутри то и внутри.
— Воры ларец откроют, камни выковыряют, золото в комок сомнут и продадут.
Навряд ли, если уж на заказ крали, то вещь портить не будут. А вот из ларца достать да в другой положить — могут. А тот, резной, из кипариса, в Москву-реку забросить с высокого моста. Да хоть и в Неглинку.
Купец засомневался. Помялся немного и нехотя произнес:
— Венец там. Девичий. Из золота, украшен изумрудами. По краю — в ряд, сверху — в виде лепестков, семь штук, по три изумруда на каждом. Лепесток в центре — чуть больше.
Корона какая-то… Уж не влили ли мы в политику?
— Дочке вез в подарок… — смущенно признался купец. Мне аж плюнуть захотелось. Такие навороты — из-за подарка девчонке?! Верно говорят — богатые с жиру бесятся.
Дьяк задумчиво посмотрел на купца, но ничего не сказал. Вместо этого повернулся ко мне:
— Давай, Викешка, работай.
Я опустился на колено перед сундуком. Отстегнул сумку и развернул ее. Скользнул пальцами по инструментам, которые лежали по ячейкам.
— А он сможет? — с сомнением спросил Зубак.
— Он — сможет, — уверенно сказал дьяк Алексей, как будто и не он давал мне подзатыльники, вбивая сыскную премудрость.
Начнем с самого простого… Я достал плоскую деревянную баночку, и посыпал крышку сундука щепоткой легкого белого порошка. На секунду мигнуло голубоватым светом — и больше ничего.
* * *
У каждого человека есть аура. Правда, здесь такого слова не знают, называя ее попросту «душой», хотя церковь и против такого определения. Потому что душа, которая душа, бессмертна и неуничтожима, а душа, которая аура оставляет отпечатки на всем, чего коснулся человек. Не навсегда, правда, но достаточно надолго. И по этим отпечаткам можно этого самого, коснувшегося найти. Вот тот Легкий Пепел — самый простой способ эти «отпечатки души» проявить. Настолько простой, что про него все воры знают, кроме разве что тех, что у бабушки варенье из горшочков воруют, поэтому любой вор первым делом посыплет то, чего коснулся щепотью Черного Песка. Но на Черный Песок у нас своя придумка есть…
Я поставил на верх сундука медную плошку, поместил в нее короткий огарок свечи. С виду обычный, если бы не цвет, серовато-голубой. Растерянно оглянулся — никак мне пока Огненное Слово не дается, аж затылок заныл — снял со стены факел, поджег фитилек.
Взвился вверх язычок необычного пламени, ярко-синего, от него покатились волны легкого голубого света по крышке сундука. Покатились… и погасли.
Нет ничего.
Ну, раз Голубая Свеча не помогла — попробуем еще кое-что…
Купец и дьяк устали стоять и сели на сундуки, наблюдая за мной. А чего наблюдать — не один раз уже все это сделано, хоть на обучениях, хоть на кражах, руки сами собой действуют.
Вот только…
Ни Рябиновая Капля, ни Крапивная Сеть, ни Ночная Плетенка — ничего не сработало. Не было на сундуке никаких следов ауры. Умный вор действовал, знающий… Даже про Ночную Плетенку знал.
Ну что ж. Я вздохнул.
Посмотрим, что этот вор сможет супротив технического прогресса.
То, что их могут найти по отпечаткам ауры — здешние воры знают. А про отпечатки пальцев — пока не в курсе.
Память современного человека — как помойка. В ней напихано столько абсолютно случайных знаний — ой, вот не надо, как будто вы, серфя по интернету, никогда не ловили себя на том, что с интересом читаете статью о миграции североатлантических пингвинов. В три часа ночи — что девяносто девять процентов из них не пригодится вам никогда. Однако как подсказывает нам опыт книг про постапокалипсис — в любой помойке можно найти что-нибудь ценное, если как следует покопаться.
Я покопался.
* * *
Так… Железо — это хорошо. Кованое, конечно, но потом его явно пытались отшлифовать, так что поверхность гладкая, хорошо хранящая отпечатки пальцев.
Я задумчиво посмотрел на крышку сундука. Темная она или светлая? Ну… Скорее, темная. Значит, плаун.
Отпечатки пальцев, если у вас под рукой нет специального порошка, лучше всего проявляются сажей — на светлой поверхности или…
Я взял мягкую кисточку и осторожно открыл крышку плоской деревянной баночки, с выжженной сверху картинкой то ли дракона то ли крокодила — никакого отношения к содержимому, просто купил на рынке — внутри которой лежал тонкий желтоватый порошок.
Ликоподий. Споры плауна булавовидного. Продававшиеся здесь под названием «плауново семя», для присыпания ран и ожогов. А еще на заре дактилоскопии, в Аргентине — а вы знаете, что впервые отпечатки пальцев начала использовать именно полиция Аргентины? — именно ликоподий использовался для проявления отпечатков пальцев.
Осторожно, мягкой кисточкой посыпаем поверхность крышки…
Со стороны, наверное, смотрится как бред — молодой парнишка в длинном зеленом кафтане и дурацком колпаке стоя на коленях, снимает отпечатки пальцев с железного сундука, под присмотром дьяка и купца.
Таак… Вот они, родные… Вот эти, верхние — это купца, только что полапавшего передо мной эту самую крышку. Еще должны быть его же утренние, когда он обнаружил пропажу, его же вечерние, когда он положил будущую пропажу в сундук… И отпечатки вора.
Только черта с два ты их увидишь — открывать крышку сундука удобнее всего, взявшись именно в этом месте, поэтому все отпечатки накладываются друг на друга. Вот эти — купца, почти легли на предыдущие…
Но все же давайте убедимся.
Я повернулся к Зубаку, протянул ему отполированную медную пластину:
— Приложите указательный палец, пожалуйста.
— Зачем? — напрягся он. До этого он считал, что наблюдает некий неизвестный ему способ снятия отпечатка ауры, поэтому ему даже было интересно. А
