Удивительно, но вместе с тем я испытывала какой-то нереальный, запредельный кайф. Потому, что он был во мне. Мой Альфа, мой любимый волк был внутри. Его жажда меня была так велика, что он сходил с ума, изнывая от желания слиться со мной воедино.
— Мия, детка, если бы ты знала… — прохрипел он. Его низкий, утробный баритон окутывал меня облаком страсти, заставляя внутренности скручиваться в узел. — Если бы знала…
— Я знаю, Марк, знаю!
Я чуть приподняла бедра, давая ему возможность скользнуть еще дальше, глубже, и не смогла удержать крик — боль и наслаждение смешались, пронзая мое тело, раздирая его на части.
— Тише, родная, не надо, я все сделаю сам. Я… просто немного побуду в тебе, я даже не собираюсь двигаться. Просто хочу вот так.
Он держался на локтях, вглядываясь в мое лицо. Его зрачки были расширены, глаза казались почти черными, в них можно было провалиться как в бездонный колодец страсти. Лоб Марка покрылся капельками пота, волосы на висках взмокли.
Он смотрел на меня не отрываясь, в его взгляде было что-то… запредельное, бесконечное, вечное…
Мне хотелось, чтобы это было вечным.
Мы были соединены полностью. Стали одним.
Я попробовала сжать внутренние мышцы — мне было нужно, чтобы ему было хорошо со мной, я сделала это — через боль, к удовольствию.
— Детка… Я теряю себя в тебе. Я не знаю, что со мной. Никогда не знал, что бывает так.
— И я не знала.
— Я никому тебя не отдам. Всегда будешь со мной! С нами!
Я всхлипнула. Почему-то именно в этот момент я почувствовала такую безысходность. Словно что-то оборвалось внутри.
Вдруг в голове моей словно кто-то острым лезвием вырезал — это ваш последний раз.
Больше такого не будет. Ты не станешь их женой. Не станешь их женщиной. Потому, что не станешь волчицей.
Этому не бывать никогда. А никогда — это так долго…
Но в то же время я неожиданно почувствовала такие силы внутри! Мне хотелось бороться! Зубами выгрызть возможность быть любимой ими!
Плевать на природу и законы! На все плевать! Хочу принадлежать им! Хочу, чтобы они принадлежали мне! Хочу забыть о том, что невозможно!
Им нужна волчица? Им нужно потомство? Они должны быть стаей?
Они никому ничего не должны — только мне! И плевать на все законы!
— Мия! Ты моя! Слышишь! Наша!
Я слушала его горячий шепот, слова любви, которые обжигающим, пряным бальзамом обволакивали меня.
Да! Я верила в это! Я готова была бороться за них!
— Я твоя! Я ваша! Даже если я не волчица!
Его плоть во мне казалась раскаленным стержнем, который пронзает внутренности.
— Я Альфа Белых! Если я сказал, что ты будешь моей, значит так тому и быть!
Говоря это, он начал двигаться, впечатывая меня в матрас.
Я всхлипнула, и закусила губу, пытаясь сдержать крик. Он прижал меня сильнее, захватив в плен мой рот. Поцелуй был жадным, неистовым, но в то же время нежным, он словно пытался напиться мной. И я тоже припала к его губам, как умирающая от жажды. Я ощущала давление, толщину его плоти в моей, пыталась удерживать его внутри, обнимать каждым миллиметром лона, сжимать пульсирующее естество. Я чувствовала, что он скоро взорвется в экстазе и осознавала, что я, скорее всего, последую за ним.
Его движения стали резче, жестче, мне было больно, но я готова была терпеть, понимая, что скоро провалюсь или воспарю. Каждой клеточкой я срасталась с ним, чувствуя, как кипит его кровь, я могла вести обратный отсчет, точно зная, когда он выплеснет в меня всю свою мощь.
Марк зарычал, опустил голову на мое плечо, прикусив зубами. Я вскрикнула, подняла бедра, понимая, что миг настал. Он задрожал, его член пульсировал внутри, выплескивая сперму. Мое лоно сводило желанием, я прижалась к нему, пытаясь прикоснуться клитором к его телу. Легкое прикосновение, трение, и я тоже неслась к небесам. Наши тела были одним, наша кожа была одним, наша влага была одним.
Альфа рухнул на меня, придавливая к постели. Я вскрикнула.
Словно до этого момента я была под анестезией, а тут обезболивание мгновенно улетучилось. Как будто сотни ножей резали меня изнутри. Я не могла понять, почему так. Откуда вдруг возникла эта боль?
Марк приподнялся, не глядя на мое истерзанное тело, перекатился и застыл рядом, закрыв глаза рукой.
У меня было такое чувство, словно меня долго били, болела и ныла каждая мышца, каждая косточка. Я попыталась повернуться, накрыть себя одеялом — но не было сил. Я тихонько заскулила. Меня трясло — от внезапного холода, от боли…
Марк, будто очнувшись, снова навис надо мной.
— Боже, малышка… я…
Я застонала, не в силах сдвинуть ноги, не в состоянии пошевелить руками.
Альфа смотрел на меня с ужасом. Я никогда не видела его таким. Словно он был сломлен, уничтожен. Он опустился рядом, боясь дотронуться до меня.
— Что я натворил… Почему ты не остановила меня? Тебе было больно…
— Я пыталась…
— Я просто чудовище. Я… никогда больше… Прости меня! Я больше никогда не посмею так поступить…Я
Я видела боль и страх в глазах моего Альфы. С трудом подняв руку, я положила ладонь на его щеку, потирая большим пальцем кожу.
— Тебе было хорошо?
— Я…
— Скажи! Ты хотел этого?
— Да. О, Боги… малышка… — он был растерян, напуган, буквально раздавлен своим поступком. Марк взял мою ладонь, целовал пальцы, прижимая к своей щеке, на которой за ночь уже появилась щетина.
— Я не знаю, что со мной было, правда. Но я…я просто сдох бы если бы не оказался в тебе…
— Теперь тебе лучше?
— Мия…
— Скажи!
— Да, черт возьми, да…
— Я рада. Мне это нравится. Это то, для чего я, наверное, и создана. Для чего я появилась в вашей жизни. Я здесь, чтобы доставлять тебе удовольствие!
