обворожительной улыбкой. Официант предлагает и мне меню, я отказываюсь, и он мигом убегает прочь. Смотрю на Юру, который наконец-то совладал с волнением, и теперь лыбился до ушей снимая все, что только можно уловить объективом недорогой камеры. Тем временем достаю листик с подготовленными вопросами, телефон в котором есть встроенный диктофон. А в голове полнейший сумбур. Все вопросы, написанные два часа назад в кабинете, кажутся глупыми и неинтересными, но делать нечего. Я не могу продолжать молчать, нужно что-то говорить.
Филипп берет мою дрожащую и вспотевшую левую руку и целует тыльную стороны ладони. От неожиданности зависаю на несколько секунд.
– Очень приятно, Филипп Миркоров.
Тут появляется официант с подносом и выставляет на стол заказанные блюда. Успеваю подумать, почему так скоро? Обычные посетители вынуждены ждать минут двадцать. Официант желает приятного аппетита и собирается уносить ноги, как громкий голос Филиппа заставляет его вернуться.
– А вы не хотите сделать заказ у дамы?
Собираюсь сказать, что он уже предлагал мне меню, и я отказалась, но увидев перепуганное выражение на лице молодого официанта, прошу кофе и тот вприпрыжку убегает.
Молча наблюдаю, как Филипп готовится к трапезе. Сам себе наливает в кружку свежезаваренный чай с жасмином.
– Наверное, начнём… – дрожащим голосом произношу я. Это меня саму раздражает. Какого чёрта! Вытираю ладони о джинсы, включаю диктофон. Филипп кивает, делая глоток чая. – Вы уже были однажды в нашем городе…
Официант приносит мне горячий кофе. Говорю спасибо и продолжаю:
– Какие у вас остались впечатления после прошлого визита?
– Я сюда приезжал, кажется… – он задумывается, высоко задрав голову, – Четыре года назад. На день города. Я успел побывать в вашей церкви. Она большая, красивая и уютная.
Это слегка меня удивляет. Мне почему-то представлялось, что люди его уровня посещают совсем другие заведения.
– Сколько времени вы пробудете у нас в этот раз? – делаю глоток горячего кофе и немного обжигаю нёбо.
– Дам концерт и отправлюсь в следующий город – он принимается за еду, пользуясь столовыми приборами, как интеллигент. Замечаю, какой красивый и ухоженный у него маникюр.
Обращаюсь к списку и продолжаю задавать вопросы.
– Вы были женаты с Анной десять лет. А как сейчас на личном поприще?
– Я ищу её много лет, а в ответ… А в ответ тишина, – неожиданно театрально выдаёт он. И улыбается в точности так же, как Глеб. От этого у меня проносится по спине мороз.
– Или всё-таки остались чувства к Анне? – замечаю, как погрустнело его прежде сияющее лицо.
– Такую женщину невозможно забыть никогда.
Получив вполне исчерпывающий ответ, вновь обращаюсь к листку.
– Если бы вы не стали певцом, то кем тогда?
Филипп задумывается, откладывает вилку и нож, и почёсывает свою густую чёрную бороду.
– Ну, я думаю, моя жизнь так или иначе была бы связана с музыкой. Ведь мой отец пианист. Возможно, я бы тоже стал музыкантом. А вообще мне до жути понравилось сниматься в фильмах.
– Часто приглашают сниматься?
– Ну, ни так часто, как хотелось бы, – смеётся, и я наконец-то чувствую расслабление.
– У вас двое детей.
Кивает.
– Как вы справляетесь с воспитанием? Бывают ли трудности?
– Когда я рядом с ними, я и сам чувствую себя ребёнком. Наша любимая игра в пиратов. Иногда играем в индейцев, в прятки, в жмурки, – мечтательно рассказывает Филипп, а я-таки ощущаю его отцовскую любовь. Буквально, вижу, как он переодевается в Капитана Джека Воробья и играет со своими детьми.
– А ответственность? Кто объясняет им, что можно делать, что нельзя?
– Эту нудную и скучную работу я позволил выполнять нашей няне, – намеренно понизив голос, произносит он заговорщическим тоном. – А вообще я считаю, что детей надо баловать, любить и давать им всё самое лучшее, ведь никто не знает, как сложится их дальнейшая жизнь. Какие испытания им преподнесёт жизнь. А так я хотя бы дам им всё самое лучшее и детство они будут вспоминать с любовью и радостью.
– Это очень правильный подход, – снова делаю глоток кофе, – А почему вы выбрали именно такой метод рождения детей? Я имею в виду, не как все, не женились на женщине…
Филипп становится серьёзным, я бы даже сказала печальным. Минуту молчит и просто кушает. Неужели я затронула больную тему?
– Я уже много раз рассказывал в разных интервью об этом, но ради такой красивой девушки, поясню ещё раз.
Щёки вспыхивают жарким огнём. Мысленно корю себя за не профессиональность.
– Чем старше я становился, тем сильнее ощущал чувство одиночества. Когда расстался с Анной, вообще расклеился. Я понимал, что время уходит, и что если сейчас я не предприму никаких мер, то придётся старость доживать среди мебели и стен.
– А как же женская сторона. У детей ведь должна быть мама – возражаю я.
– С этой ролью прекрасно справляется Анна Григорьевна, наша няня. Знаете, меня ведь тоже растила няня. И я ни в коем разе не жалею, что обратился за помощью к суррогатной матери.
Понимающе киваю.
– А у вас есть детки? – неожиданно спрашивает Филипп. Удивлённо вскидываю брови и мотаю головой.
– Только с появлением детей я понял, что жизнь может быть другой.
Мы продолжали беседу практически ещё целый час. Вопросы из списка давно иссякли, и я что называется, просто импровизировала. Это оказалось несложно, тем более что собеседник оказался приятен и сговорчив.
После интервью я расплатилась с Юрой, пообещав себе мысленно больше не связываться с наглыми стрингерами, поверив ему на слово, когда вечером загляну на почту, то обнаружу в ней файл с видеозаписью. Вернулась в издательство я с чувством выполненного долга. В сумке ютится пригласительный билет на концерт Филиппа Миркорого, который он сам же мне и вручил, так сказать за приятную беседу.
Видеоролик оказывается на моей почте уже через час. Примерно в это же время возвращается и Сергей с мастер-класса.
– Всё удачно прошло? – спрашивает он, заглядывая в мой кабинет.
– Да, материал у меня.
– Интересно-интересно, – он проходит к столу. – А это тебе, – протягивает флешку и поясняет, – Мастер-класс от Шведского. Глянешь на досуге.
С благодарностью прячу флешку в сумку и целый час мы смотрим видео с интервью.
– На первую полосу! – объявляет он и радостный уносится вон из кабинета. Работаю ещё часа два. Колдую над печатной версией интервью, передаю главному редактору и только потом ухожу домой. Это был долгий и трудный день.
18
Уже дома набираю Юлин номер. Сижу на подоконнике, ем ложкой из ведёрка мороженное, смотрю во двор, прислонив телефон к уху. Юля отвечает на гудок десятый практически шепотом.
– Говори, только быстро, – слышу в трубке.
– Может я лучше вечером перезвоню? – и быстро добавляю, – И возьми на завтра отгул.
– Зачем?
– Поверь мне на слово, оно того стоит.
В трубке слышаться посторонние голоса.
– Ладно, я тебе сама перезвоню, как освобожусь, – ничего не понимая обещает подруга и сразу отключается. А я тем временем отправляюсь на виртуальные поиски второго билета на концерт Миркорого.
