— Итак, фальшивые бомбы и ваши мысли о них, Юрий Александрович, — напомнил подполковник. — Не волнуйтесь, это не допрос, а вы не подозреваемый. Честным людям не нужно бояться спецслужб.
— Точно, точно, — я не удержалась и хихикнула.
— А вы, Елена Михайловна, не хотели среди ночи слушать рассуждения этого достойного юноши, так что вам самое время удалиться в опочивальню и не мешать мужскому разговору.
— Нет! — к его чести, Юра не поддался такому примитивному манипулированию. — Тётя Лена пусть останется.
— Я не против, — пожал плечами подполковник. — Давайте так. Раз вы стесняетесь говорить мне, говорите ей, а я просто послушаю.
— Скажу вам обоим, — заявил Юра. — Не нужно мне этих ролевых игр. Так вот, первое. Я считаю, что нет в природе никакого бородатого курьера.
— Стало быть, борода приклеенная?
— Да. Но курьер и не бритый.
— Как это?
— Не бреется. Потому что женщина. Та, что вы называете Дублёршей. Зачем привлекать посторонних, если у них уже есть актриса?
— А зачем морочить голову своим же людям?
— Не знаю. Но морочит же! Они ведь думали, что бомба настоящая, а она фальшивая. Почему и курьеру не быть фальшивым?
— Всё равно сомнительно. Женщине не так просто изобразить мужчину.
— Почему? Они ждали посылку, они её получили. Зачем им рассматривать курьера? В крайнем случае, подумали, что мужик с бородой, а сиськи как у бабы. К тому же курьер был толстый, а может, казался толстым. Подложила подушку, и грудь не видна.
— Пусть так, — согласился подполковник. — Примем за одну из версий. И что дальше?
— А дальше — раз они уже обратились к Пиротехнику, зачем им другой спец по взрывчатке? Да и разве трудно сделать муляж бомбы? Главарь сделал её сам.
— Логично. Но эксперт говорит, что и второй муляж делал Пиротехник.
— Вот! Отсюда следует, что главарь — Пиротехник.
— Исключено. Эта версия отработана и отвергнута. Окончательно и бесповоротно.
— Как её можно окончательно? — не понял Юра. — В смысле, чтоб наверняка?
— Это секретная информация.
— Очень просто, — вмешалась в мужской разговор я. — Берендей — осведомитель Нежного. Товарищ подполковник это знает, и старика не трогает. Но мог ли он оставить без надзора самого Пиротехника? Не мог. Значит, приставил к нему своего человека.
— Экономку? — ахнул Юра.
— А кого же ещё? Но вряд ли это штатная сотрудница, скорее всего, завербованная проститутка.
Подполковник побагровел, затем некоторое время глубоко и размеренно дышал, и ему удалось вернуть нормальный цвет лица.
— Нет, вы ошиблись, — заявил он. — Экономка — не мой человек.
— Значит, она стучит в какой-то другой отдел вашей конторы. Какая разница? Мы же говорим о бомбах, а не о б…
— Не о проститутках, — поправил меня Юра. — Так вот, о бомбах. Если вторую фальшивую бомбу делал Берендей, а он не главарь, значит, он сделал две бомбы, потом одну выбросил, а кто-то подобрал.
— Вряд ли, — усомнился подполковник. — Стиль изготовления общий, а вот материалы разные. Ну, и плюс к тому всякие микроследы и прочие штучки экспертов. В общем, муляжи делались в разных местах, из разных деталей и в разное время. Но, предположительно, одним человеком.
— Разными, — уверенно заявила я.
— Доказать можете?
— Попробую. Пиротехника попросили сделать бомбу. Естественно, настоящую. Для фальшивки такой спец не нужен, даже я бы её запросто слепила, в интернете полно картинок, а хирург с санитаром подделку не распознают. Или всё же распознали?
— Нет, они считали, что бомба настоящая.
— Видите! Так что бомба изначально задумывалась настоящая. Пиротехник отказаться не мог, боялся почему-то этого клиента. Я думаю, тут всё тот же шантаж давним банковским делом.
— Скорее всего, — кивнул подполковник.
— Делать бомбу он тоже не хотел. После взрыва он будет первым, кому станете задавать вопросы вы или Нежный. Доказывать вам ничего не надо — если что, он пойдёт на зону за взорванные банки. Это ему придётся доказывать вам, что бомба — не его произведение. А это будет трудно. В общем, не в силах решить, как ему поступить, он перебросил выбор на Нежного, а Юрий Николаевич посоветовал сделать муляж. Берендей сделал, и с радиомаяком адская машинка уехала с курьером.
— А второй муляж откуда взялся?
— Его сделал сам главарь. Я же говорила, это несложно. Или в полиции, или в вашей конторе, товарищ подполковник, у кого-то оказался слишком длинный язык. Главарь узнал и о муляже, и о радиомаяке. Он рассвирепел и позвонил Пиротехнику, наобещал сорок казней египетских…
— Десять, — поправил Юра. — Не сорок.
— Неважно, — отмахнулась я. — В общем, напугал старика, как мог. Но тот почему-то решил, что дело не в муляже бомбы, а в актрисе, которая с ним раньше советовалась насчёт грима и пластической операции. А главарь вдруг понял, что для его плана сойдёт и фальшивая бомба, если план немного изменить. И потерял к Пиротехнику интерес. Сделал бомбу и отправил её своим людям, или курьером, или актрисой, этого я не знаю. Вот и всё.
— Это не доказательство, Елена Михайловна, — возразил подполковник. — Это версия, добротная, непротиворечивая и всё такое, но всего лишь версия. Кстати, как вы объясните, что эксперт распознал стиль Пиротехника в обеих фальшивых бомбах?
— Стиль часто подделывают. Эксперт думает, что картина кисти Рембрандта. Стиль якобы его. А потом смотрят в микроскоп, и видят — подделка.
— Чтобы подделать Рембрандта, нужно и самому уметь неплохо рисовать.
— Это если Рембрандта, или другого настоящего художника. А если ‘Чёрный квадрат’, так это любой изобразит. Муляж — это не Рембрандт. Это именно какой-нибудь кубизм. Так что сходство стиля ничего не доказывает.
— Вообще-то, товарищ подполковник, вы собирались выслушать меня, а не её, — немного обиженно напомнил Юра.
— Так куда нам спешить, до утра ещё вагон времени, — улыбнулся подполковник. — Рассказывайте, Юрий Александрович.
— Я так думаю, главарь очень хитрый, — начал свою речь наш доктор Ватсон. — Он ни одной ошибки не сделал. Побег Светланы из гостиницы — это не его ляп, а санитара, то есть, Фармацевта. Я хочу сказать, он знает, что делает, и старается не рисковать. Скорее, постоянно перестраховывается.
— Верно. И что из этого следует?
— Он не мог не знать, что Берендей под вашим контролем.
— Мог не знать, — возразил подполковник. — Мы об этом не кричали на каждом углу. Нежный — тоже.
— Но Михаил Павлович и Марк Леонидович знают. Это значит, что знают все.
— Кто эти люди? Карета и Марио?
