— «Он успел раньше». «Он успел раньше». Теперь не забуду! Глэдия, спасибо тебе за прошлую ночь. И спасибо за этот наш разговор.
— Но что важного в том, что Жискар успел найти тебя первым? Так и было. И ты это знаешь.
— Нет, Глэдия, тут что-то другое. Что-то, о чем я вспоминаю только когда мое сознание отключается.
— Так в чем смысл?
— Толком не знаю, но раз я это сказал, какой-то смысл тут есть. И у меня остается час, чтобы успеть разобраться. — Он встал. — Мне пора.
Он шагнул к двери, но Глэдия бросилась к нему и крепко его обняла.
— Подожди, Элайдж!
Бейли поколебался, потом нагнулся и поцеловал ее. На долгое мгновение они застыли, обнявшись.
— Но я тебя еще увижу, Элайдж?
— Не знаю, — тоскливо ответил Бейли. — Надеюсь, что да.
И он ушел на поиски Дэниела с Жискаром, чтобы как следует подготовиться к предстоящей встрече.
Бейли шагал через луг к дому Фастольфа. Ему было все так же грустно.
Роботы шли справа и слева от него. Дэниел казался спокойным, но Жискар, подчиняясь данным ему инструкциям, все так же бдительно оглядывал окрестности. Бейли спросил:
— Как зовут председателя Законодательного собрания, Дэниел?
— Не знаю, партнер Элайдж. В тех случаях, когда о нем говорили в моем присутствии, его называли просто «председатель». При обращении к нему говорят «господин председатель».
— Его зовут Рутилен Хордер, сэр, но официально его имя нигде не упоминается. Употребляется только титул. Это подчеркивает преемственность правительства. Люди занимают этот пост на определенный срок, а «председатель» существует всегда.
— Но данный председатель — сколько ему лет?
— Он уже не молод, сэр. Ему триста тридцать один год, — ответил Жискар с типичной молниеносностью.
— Здоровье у него хорошее?
— Насколько мне известно, сэр.
— Какие-нибудь особенности характера, о которых мне полезно было бы узнать заранее?
К этому вопросу Жискар явно не был готов. Он сказал после паузы:
— Затрудняюсь ответить, сэр. Он занимает свой пост второй срок и считается компетентным председателем, много работает и добивается результатов.
— Он вспыльчив? Терпелив? Не терпит возражений? Внимателен?
— О подобном вы должны сами судить, сэр.
— Партнер Элайдж, — вмешался Дэниел, — председатель — выше личных пристрастий. Он справедлив и беспристрастен по определению.
— В этом я уверен, — пробурчал Бейли. — Но определения — это абстракция, как и титул «председатель», а индивидуальные председатели — с именами — это конкретные люди, предположительно с собственными особенностями.
Он покачал головой. Вот и у него появилась особенность: три раза он что-то осознавал и трижды забывал, а теперь ему известны собственные слова по этому поводу, а толку никакого.
«Он успел раньше».
Кто успел раньше? Когда?
Ответа Бейли не находил.
Бейли увидел, что Фастольф ждет его в дверях, а сзади мается робот, словно огорченный тем, что не может встретить гостя, хотя это его функция.
(Вечная человеческая манера — приписывать роботам человеческие побуждения и реакции. На самом деле он не мается, не испытывает огорчения — или каких-либо других чувств, а только легкие колебания позитронных потенциалов из-за того, что он был запрограммирован принимать и оглядывать посетителей, но не мог выполнить свое назначение, не оттолкнув Фастольфа, а сделать этого он также не мог, поскольку отсутствовала достаточно веская причина. А потому он снова и снова делал шаг вперед и пятился, отчего создавалось впечатление, будто он мучится.)
Бейли поймал себя на том, что рассеянно уставился на робота, и с трудом заставил себя перевести глаза на Фастольфа. (Ну почему он все время думает о роботах?)
— Рад снова с вами свидеться, доктор Фастольф, — сказал он и протянул руку. После того что произошло между ним и Глэдией, легко было забыть, что космониты избегают физического соприкосновения с землянами.
Фастольф замялся, потом воспитанность взяла верх над благоразумием, он взял протянутую руку, на мгновение задержал в своей и тут же отпустил.
— Я еще больше рад, что вижу вас, мистер Бейли, — сказал он. — То, что вам пришлось перенести вчера вечером, очень меня встревожило. Гроза была не слишком сильной, но не могла не ошеломить землянина.
— Так вы знаете, что произошло?
— Дэниел и Жискар ввели меня в курс. Мне было бы легче, явись они сразу же сюда, с тем чтобы потом доставить сюда и вас, но их решение опиралось на то, что дом Глэдии находился ближе к месту поломки машины, а ваш приказ был абсолютно категоричным и безопасность Дэниела вы поставили выше своей. Они верно вас поняли?
— Да. Я принудил их оставить меня там.
— Но было ли это разумно? — Фастольф уже проводил его в гостиную и указал на кресло.
Бейли сел.
— Этого требовали обстоятельства. За нами гнались.
— Жискар сообщил об этом. И еще он сообщил…
— Доктор Фастольф! — перебил Бейли. — Извините, но времени остается мало, а я должен задать вам несколько вопросов.
— Прошу вас, — тотчас сказал Фастольф с обычной своей любезностью.
— Меня уверяли, что свои исследования функций мозга вы ставите превыше всего, что вы…
— Разрешите, я договорю, мистер Бейли. Я не позволю ничему встать на моем пути, я абсолютно беспощаден, не признаю никаких этических или нравственных обязательств, не остановлюсь ни перед чем, оправдаю что угодно, если это нужно для моих исследований.
— Да, именно.
— Кто вам это сказал, мистер Бейли? — спросил Фастольф.
— А это имеет значение?
— Возможно, что и нет. К тому же догадаться не трудно. Моя дочь Василия, я это твердо знаю.
— Может быть, — ответил Бейли. — Но я хотел бы знать, верна ли такая оценка вашего характера.
— Вы ждете от меня честного ответа о моем характере? — грустно сказал Фастольф. — В чем-то эти обвинения соответствуют истине. Я действительно придаю своей работе огромную важность и действительно испытываю потребность приносить ей в жертву все и вся. Я пренебрег бы общепринятыми понятиями морали и этики, если бы мог. Но не могу. И в частности, если меня обвинили в убийстве Джендера ради моих исследований человеческого мозга, я категорически это отрицаю. Я не убивал Джендера.
— Вы предлагали, чтобы я подвергся психическому зондированию, чтобы извлечь из моего мозга информацию, изгладившуюся у меня из памяти. А вы не подумали о том, что психическое зондирование могло бы продемонстрировать вашу невиновность, если бы вы на него согласились?
