— Вы правы, Фукс, так оно и есть.
— Да, хитроумное дельце. Оно мне тоже не дает покоя. Как же, думаю, мог этот наглец покинуть помещение, оставив двери запертыми изнутри, да еще на металлические задвижки?
— Как? — повторил Гард.
— Вот я и говорю… — Старик вдруг хмыкнул. — А дело-то, господин комиссар, ясненькое как Божий день: магнитиком пользовался, не иначе! Магнитиком!
— Ну, Фукс! — восхищенно произнес Гард. — Вчера вечером в ресторане «И ты, Брут!» вы за эту идею положили бы в карман сто кларков!
— Сегодня уже нельзя?
— Увы, опоздали. Но вот подумайте, старина, кто из наших старых знакомых мог бы так успешно шагать в ногу с научно-техническим прогрессом?
— Кто? — Старик снова хмыкнул. — Позвольте, господин комиссар, рассказать вам один старый одесский анекдот. Представьте: кладбище, могилка, надгробный камешек, а на нем буквочки золотом: «Теперь-то вы видите, жлобы, что я таки был в самом деле болен!»
Гард искренне рассмеялся:
— Остроумно, но не совсем понимаю, какое отношение анекдот имеет к убийству антиквара Пикколи, или он был одесситом?
— Как и я, господин комиссар? Увы, нет, не был. Но сейчас поймете. Хватаемся-то мы за голову, когда ребенок уже умер… Вы меня поняли? Вот вы говорите: научно-технический прогресс, так? Но этим самым «прогрессом» ваши подопечные уже давным-давно как больны! Уж я-то знаю!
— Пожалуй, — согласился Гард. — Но кто все же непосредственно замешан в… как бы это лучше выразиться… в прогрессивных тенденциях на преступной почве?
— Мог работать и одиночка, — я знаю?
— А если нет?
— Ну, если нет и если говорить серьезно, то одно из двух: или люди Ивона Фреза, или молодчики Гауснера. Третьего не дано. Остальным передовая техника не по карману.
— Благодарю, старина, благодарю. — Гард встал из-за стола и протянул руку для дружеского пожатия.
Когда за Фуксом закрылась дверь, комиссар поднял телефонную трубку и, позвонив в архив, попросил подобрать дела, в которых за последние несколько лет были замешаны гангстеры из двух самых мощных мафий: Гауснера и Фреза.
Через полчаса довольно объемистая папка информационных карточек уже лежала перед Гардом. Одну за другой он внимательно пересмотрел все карточки и с огорчением — хотя в данном случае это слово вряд ли уместно — убедился, что матерые преступники все же не поспевают за наукой и техникой, далеко ушедшей вперед с той поры, как на вооружении гангстеров были лишь «добрые старые способы»: удар ножом, пуля, яд, подкуп, шантаж, удавка… Гард вспомнил, что не ранее как месяц назад он не без удивления читал опубликованные издательством «Только у нас» записки великого шпиона Фрома Акселя, ухитрившегося работать сразу на разведки четырех стран, а ныне ушедшего на покой и севшего за мемуары. Так вот, в этих записках, красноречиво озаглавленных «На службе Родинам», Фром Аксель писал, что в век кибернетики, космонавтики, атомной энергии и лазеров он, Аксель, выходя в каком-нибудь Пипифаксе на связь с резидентом или курьером, должен был держать сигарету в правом углу рта, а в левой петлице замшевой куртки иметь булавку с красной головкой; резидент, наоборот, держал сигарету в левом углу рта, а его булавка должна иметь головку зеленого цвета, и именно по этим признакам им надлежало узнать друг друга! Как будто нельзя было снабдить шпионов миниатюрными локаторами, которые за несколько секунд обследовали бы друг друга и дали бы своим владельцам сигнал о полнейшей взаимной безопасности…
«Вот так и живем, — подумал Гард. — Ведем себя как детишки в магазине игрушек, а новинки-то в нем все хлестче, все опаснее. Чего только не набирают военные — подумать страшно! И всем всего мало. Подавай то и это, и пятое, и десятое, а наука в ответ — чего изволите? Ад, рай, чистилище? Пожалуйста, сколько сортов угодно? Заказывайте, нет проблем, были бы деньги…»
Примерно так размышлял Гард, пока не наткнулся на одну из карточек, потребовавшую от него более пристального внимания. В этой карточке, датированной всего-то прошлым годом, упоминалось об ограблении фургона, перевозившего наркотики из одного государственного медицинского хранилища в другое. Водитель фургона был убит с помощью радиомины, заложенной под сиденье. Ее взорвали из машины, следовавшей позади, причем в тот момент, когда фургон остановился у светофора на относительно пустынном перекрестке. По-видимому, грабители не хотели устраивать взрыв на ходу и рисковать заманчивым грузом, так как фургон мог перевернуться или врезаться в какое-нибудь препятствие и загореться. С другой стороны, и это обстоятельство особенно заинтересовало Гарда, радиомина — не Бог весть какая новинка, особенно при организации политических убийств, — была на сей раз никак не стандартной штукой. Все было устроено так, чтобы водитель был укокошен, но чтобы сам фургон не пострадал. Мало того: гангстерам ничего не пришлось перегружать из одной машины в другую, они просто выкинули тело водителя, сели за руль целехонького фургона и благополучно смылись; дело это до сих пор значилось в числе нераскрытых.
Стало быть, решил Гард, если такую мину мог изготовить только квалифицированный специалист, но никак не любитель, это уже можно полагать пусть тоненькой, но все же ниточкой к магниту, примененному во время убийства антиквара Мишеля Пикколи.
«Так, хорошо. Посмотрим дальше», — решил Гард и вскоре наткнулся на другую карточку, косвенно связанную с радиоминой: через полтора месяца после угона машины с наркотиками за распространение гашиша, — а что было в фургоне? Ну конечно гашиш! — был задержан, а затем осужден на восемь лет некий Веронель — кто такой, из чьей банды? Комиссар нажал кнопку селектора, а затем в ответ на короткий писк компьютера назвал фамилию гангстера: «Веронель». Телетайп тут же отстучал на движущейся ленте: «Группа Гауснера».
Это была уже не ниточка, а целый крючок, но пока еще без наживки. На него вряд ли клюнет кто-нибудь из этой мафии, не говоря уже о самом Гауснере, человеке умном, осторожном и опытном. Кроме того. Гарду не очень ловко было снова раскапывать дело с фургоном, так как оно проходило по другому отделу, которым руководил милый и приятный, но совершенно беспомощный комиссар полиции Джо Воннел, родной брат министра внутренних дел Рэя Воннела. Да и сколько прошло времени — птички давно разлетелись и успели почистить перышки…
Так или иначе, а у Гауснера, вероятно, был контакт с каким-то специалистом по электронике, и это уже что-то. Специалист мог работать на мафию добровольно, мог под угрозой — зачем гадать? — важно то, что без этого человека — или группы таких людей? целой организации? — Гауснер вряд ли осуществил бы два таких непростых дела: угон фургона с гашишем и убийство антиквара.
