– Если бы дело было только в них, – сказал Гутманис. – Надо обезвредить людей, которые в своих злодеяниях прибегают к помощи подобных "рыцарей", да и не только их. Чем лучше механических убийц аэропланы, бомбы, танки?.. Вы не могли бы подсказать мне, откуда Яншевский узнал о существовании этого страшного механизма?
– Как откуда? – Бекер отодвинул "рыцаря" от стены. – Я ему сказал. В этом городе никто, кроме меня, не знал о том, что это не просто рыцарские доспехи, а механический убийца. Мне не хватало денег купить его, и я, боясь, что он может вновь исчезнуть из моего поля зрения, решился сделать выгодное предложение господину Яншевскому, который на первый взгляд показался порядочным человеком, и здорово ошибся. Похоже, он тоже хотел с кем-то расправиться, правда, провидение распорядилось по-другому.
– Вы все рассказали покойному об этом рыцаре?
– Да, и предложил ему на пару купить этот автомат. Я давал тысячу, вытаскивал программный механизм, а Яншевский за свои 800 латов получал отличные доспехи середины шестнадцатого века. – Бекер открыл небольшой люк в спине "рыцаря". – Ого, он завел его до упора. В Неаполе у старого антиквара мне удалось приобрести чертеж одного из этих механических убийц, сделанный самим Галедо, поэтому я знаю устройство автомата, как свои пять пальцев. Ты смотри, механизм как новый, весь смазанный. Мастером было придумано программное устройство, заставляющее "рыцаря" выполнять нужные движения. В зависимости от положения специального рычажка автомат может совершать определенное число ударов мечом. Ну вот, кажется, и все. Я попросил бы всех отойти на всякий случай подальше. Дело в том, что здесь еще остался довольно большой пружинный завод и неизвестно, как может повести себя "рыцарь", когда я выну из него программный механизм.
Все отошли за письменный стол.
Бекер вынул что-то из спины автомата и отскочил в сторону. "Рыцарь" дернулся и вдруг изо всей силы обрушил на стоящий на подставке гипсовый бюст Ницше свои стальные руки, а затем, согнувшись пополам, рухнул на пол и начал, судорожно дергаясь всем телом, колотить руками по паркету. Попавшийся "под руку" стул был в одно мгновение превращен в щепки. Дернувшись в последний раз, автомат замер, распростершись на полу в той же позе, как некогда его жертвы.
– Ну вот, – Бедер подбросил на руке довольно странный механизм, состоящий из десятка шестеренок, дисков и длинной трубки, утыканной небольшими штырьками, – кажется, все. Я отомстил за своего отца. Мне это стоило тридцати лет жизни. Но я нисколько не жалею о них. Любое зло должно быть наказуемо.
– Господин следователь, отпустите меня, – вскочил владелец антикварного магазина Цауне.
– Вы же до сих пор не сказали мне, кто приобрел у вас этого механического убийцу, – повернулся к нему Гутманис.
– Отпустите, я очень боюсь. У меня сегодня утром, перед вашим приходом, был человек и очень просил, чтоб я ни в коем случае не говорил вам этого…
– Кто к вам приходил? Вот этот профессиональный альфонс? – следователь ткнул пальцем в любовника Лилии Буке. – Wer lange drot, macht dich nicht tot . О чем вы, господин Цауне, не должны проговориться, о том, что с господином Яншевским в магазин приходила его невеста?
– Я протестую! – крикнула госпожа Буке. – Вы не имеете права…
– Я ему ничего не говорил, – начал оправдываться перед ней и ее любовником антиквар.
– Заткнись, дурак! – зашипела на него "миллионерша".
Следователь подошел к экономке.
– Вы позвали служанок?
– Да, они ждут в гостиной.
– Попросите сюда кухарку. Горничная пусть подождет.
Хельга Озоле настороженно вошла в кабинет.
– Расскажите, что вы знаете об отношении между вашим хозяином и Ингридой Мелнарс? – обратился и ней Гутманис.
– Я, это, совершенно случайно, видела, как она ночью вышла из его спальни.
– Сколько времени прошло с того случая?
– Месяца два, а может, и больше. А еще она спрашивала меня о женском докторе и говорила, что ее подруга не хочет иметь ребеночка.
– Вы кому-нибудь еще говорили об этом?
– Н-нет, – затрясла головой кухарка. – Упаси боже.
– Ну, что ж, идите. Позовите горничную.
Хельга Озоле вышла и вместо нее в кабинет вошла горничная.
– Ингрида, вспомните, что просил вас сделать за несколько часов до смерти господин Яншевский?
– О, хозяин был так добр ко мне.
– Да, мы знаем. Так что же он просил?
– Ну я же говорила вам в прошлый раз. Он сказал, чтобы я поставила к нему утром в кабинет цветы.
– И это все? Припомните хорошенько.
– А, он еще просил, чтобы я не забыла вытереть пыль с этой железяки, – горничная показала на валяющегося на полу "рыцаря". – А то утром должен был прийти человек ее посмотреть.
– У вас есть ключ от кабинета?
– Откуда? Он был только у хозяина и у экономки.
– А она, как вы думаете, знала об этой просьбе?
– Нет, вряд ли. Я уже легла в постель, когда хозяин зашел ко мне и попросил об этом.
– Кто обычно убирал в кабинете?
– Она, – горничная кивнула на стоящую прислонившись к косяку двери Венту Калныню.
Экономка отпихнула ногой гипсовый осколок Ницше и сказала:
– Господин Яншевский совершенно не выносил, когда кто-нибудь посторонний входил без него в кабинет. Единственное исключение он делал для меня. За столько лет работы я основательно успела изучить его вкусы и привычки. Альберт знал, что я не засуну куда-нибудь нужную ему книгу и не выброшу нужные записи.
Следователь повернулся к Ингриде Мелнарс:
– Вы, милочка, можете идти… Нет, постойте. Сколько вы попросили у господина Яншевского?.. Что вы молчите? Мы все уже знаем о ваших отношениях. Если вы не хотите встретить будущее Рождество в тюрьме, советую отвечать только правду. Так сколько?
– Три тысячи, – понурив голову, сказала горничная.
– Для чего они были вам нужны?
– Я хотела… Ну, мне тоже захотелось пожить, как господа, и тоже иметь такие вещи, – горничная ткнула пальцем в открытую дверь, в которую была видна отражающаяся в зеркале каминная полка с бронзовыми часами и китайской вазой, обвитой красным драконом.
– Вы свободны, – следователь прошелся по кабинету и вновь остановился возле "рыцаря". – Итак, что же произошло в этом кабинете? Постараемся как можно точнее восстановить всю цепь событий. Господин Бекер сделал деловое предложение господину Яншевскому. Покойный рассказал об этом своей невесте, а та тут же придумала гениальный план, как при помощи механического убийцы избавиться от Ингриды Мелнарс, шантажировавшей своей беременностью Яншевского…
– Как вы смеете! Я буду жаловаться префекту! – вскочила в негодовании Лилия Буке. – Вы оскорбляете своими бездоказательными измышлениями не только покойного, но и меня. Это вам так просто не пройдет!
