— И чем это нам грозит? — наконец спросила Президент.
— Мы не делали детальной модели вулканической зимы. С этим лучше всего обратиться к климатологам… — ответила уклончиво Винник.
— Конечно, Сэнди, мы обратимся к климатологам, но у вас, наверняка, есть свои мысли, — Коэн вопросительно посмотрел на ученого. — Сколько времени продлится зима, как она повлияет на климат и сельское хозяйство… У вас должны быть данные, ведь такие извержения происходили и раньше.
— Данные, конечно есть. Самое недавнее извержение супервулкана было в Новой Зеландии двадцать шесть тысяч лет назад. Тогда взорвался вулкан Таупо. Извержение было значительно меньше Йеллоустона и имело иную природу. Магма Таупо была очень текучей, и выход вулканического вещества был в основном в виде риолитовой лавы. Мы полагаем, что из тысячи двухсот кубических километров извергшегося тогда вещества только треть была в виде пепла и газов. Йеллоустон выбросил до двух тысяч кубических километров вещества в Эквиваленте твердой породы и почти весь объем в виде пепла, потому что его магма значительно более вязкая. Мы не можем с уверенностью сказать, как повлияло извержение Таупо на климат, так как оно пришлось на ледниковый период. Пепельные осадки Таупо обнаружены в ледниках Гренландии и Антарктиды, и многие ученые считают, что именно это суперизвержение спровоцировало наступление Последнего Ледникового Максимума[99].
Более похожим по природе было извержение супервулкана Тоба в Индонезии около семидесяти тысяч лет назад, но оно было более мощным. Выход вулканического материала составил около двух тысяч восьмисот кубических километров. Это извержение вызвало глобальную вулканическую зиму длиной в шесть-восемь лет, когда температура упала на пять-шесть градусов, и последующее длительное похолодание на один-два градуса, которое длилось около тысячи лет. Ученые предполагают, что тогда зима, вызванная извержением Тоба, почти полностью уничтожила популяцию человека на планете. Период похолодания пережили только несколько тысяч Homo Sapiens, которые потом в течение тысячелетий восстанавливали свою численность. Ученые отследили этот период в нашем развитии по генетическим маркерам и называют его «генетическим бутылочным горлышком».
— Печальная картина… — покачала головой Президент. — Выходит, супервулкан уже один раз чуть не уничтожил наш вид?
— Я думаю, сейчас об уничтожении вида речь не идет, — сказал Коэн. — Человечество находится на другом уровне развития.
— Нет, нам как виду Йеллоустон не угрожает, — согласилась Винник. — Судя по объему вулканического вещества, выброшенного в атмосферу, зима продлится максимум три года. Во всяком случае, к этому времени количество частиц в атмосфере будет настолько малым, что его можно будет игнорировать. Как я уже сказала, температура понизится на три-четыре градуса. Это приведет к удлинению зимы на несколько месяцев. Зона промерзания зимой спустится на юг на полторы — две тысячи километров. Снег будет устойчиво лежать на протяжении нескольких месяцев даже в наших южных штатах. Промерзнут не только Великие Озера, но и Миссисипи вплоть до ее нижнего течения. Та же ситуация будет в южном полушарии… Поскольку значительные объемы влаги будут изъяты из атмосферы и выпадут в виде снежных осадков, климат на планете будет гораздо более сухим. Нам это грозит коротким и очень засушливым летом в центральных и северных штатах. Кроме того, резкое падение температуры приведет к изменению морских течений и потоков воздушных масс. Погода на всей планете станет более экстремальной. Увеличится сила и количество ураганов, тайфунов, жестоких засух и коротких, но очень сильных ливней. Но самое главное, это, пожалуй, то, что снижение прозрачности атмосферы, падение температуры и тяжелые засухи сильно сократят период вегетации растений и сделают практически невозможным возделывание традиционных культур на всей нашей территории. Урожая не будет несколько лет… Та же участь ждет и другие страны. Миру грозит голод…
После того как Винник вышла, Президент долго вышагивала по кабинету, обдумывая то, что рассказала ученый. Коэн остался сидеть, молча ожидая, когда она будет готова продолжить разговор. Наконец Лэйсон опустилась в кресло напротив него.
— Патрик, это слишком много для одного человека. Цунами, извержение, вулканическая зима… Мне нужна помощь.
— Можете полностью на меня рассчитывать, Мэм, — уверенно сказал Коэн.
— Я предлагаю вам лично с этого момента вплотную заняться подготовкой страны к похолоданию. У вас будут самые широкие полномочия, — Президент вопросительно посмотрела на Коэна и, увидев, что тот утвердительно кивнул, продолжила: — Соберите нужных людей, проверьте ресурсы, уточните планы. Я помню, мы семь лет назад довольно плотно занимались проблемой обвального похолодания, поэтому уверена, что мы сможем его пережить.
— Да, Мэм, — Коэн еще раз коротко кивнул.
— Судя по тому, что сказала Сэнди, у нас есть еще немного времени, чтобы подготовиться.
— У нас есть план экстренных действий при обвальном снижении температуры, сделанный еще во время анализа альтернативных угроз, который обновляется каждый год. Его можно взять за основу, хотя вулкан и цунами значительно изменили нашу исходную позицию, — Коэн открыл нужный файл в планшете и вопросительно посмотрел на Президента.
— Если у вас есть что-то конкретное, я готова выслушать.
— Прежде всего нам нужна общая временная модель понижения температуры. Это могут сделать специалисты из NOAA[100] при участии Винник. На первом этапе будет нужна модель влияния снижения температуры на оставшиеся сельскохозяйственные площади и оценка их производительности. Одновременно с этим мы проведем инвентаризацию оставшихся пищевых ресурсов, включая госрезерв. На импорт рассчитывать не приходится — все страны уже остановили торговлю основными сельскохозяйственными продуктами. Мы тоже прекратим весь экспорт сельхозпродукции, даже по подписанным и оплаченным контрактам. Деньги в ближайшее время не будут стоить ничего. Боюсь, через год основной валютой в мире станет горстка риса.
— То, что в мире будет дефицит еды, я не сомневаюсь, — согласилась Лэйсон. — Кстати, теперь понятно, почему в последние несколько лет Китай и Россия значительно увеличили свои госрезервы. Только Индия осталась на прежнем уровне.
— Нам надо рассчитывать на то, что в течение ближайших трех лет у нас почти не будет урожая и не будет воспроизводства в животноводстве из-за отсутствия кормов, — продолжил Коэн. — Мы, конечно, попытаемся заменить пшеницу и кукурузу более холодостойкими культурами — рожью, ячменем и овсом, для этого у нас есть семена в достаточном количестве. Это тоже часть ранее разработанного плана, но я бы на это ставку не делал. Наши расчеты показывают, что у нас госрезерва достаточно, чтобы обеспечить необходимый минимум продуктов для всего населения страны в течение пяти лет. В этом году был неплохой урожай. Мы стабильно удерживаем первое место в мире по производству продукции сельского хозяйства, — Коэн перелистнул несколько страниц на планшете. — Зерновые, в основном пшеница и кукуруза, — триста восемьдесят девять миллионов тонн. Соя — семьдесят шесть миллионов тонн. Картофель — двадцать семь миллионов тонн. По животноводству цифры надо уточнять, потому что значительная часть скота и птицы находится в зонах пепельного выброса, и мы просто не знаем, сколько там чего осталось. Последняя статистика до катастрофы здесь тоже довольно оптимистична: говядина — четырнадцать, свинина — девять, птица — семнадцать миллионов тонн. Даже если мы потеряем треть на пораженных территориях, мяса все равно у нас будет с запасом. Мы только начали экспортные отгрузки, поэтому весь урожай еще лежит у нас на складах. Этих запасов при их своевременной переработке достаточно, чтобы обеспечить страну продуктами еще на три года. Учитывая, что с наступлением похолодания открытого доступа к пастбищам практически не будет, предусмотрена инвентаризация кормов для скота и птицы с тем, чтобы оставить ровно такое поголовье, которое мы можем поддержать соевыми кормами этого урожая. Остальной скот и птица будут переработаны в консервы. Есть еще две-три позиции вроде молока, рыбы, овощей и фруктов, которые могут нам помочь. Но если мы введем карточки на продовольствие, мы можем рассчитывать, что у нас будет достаточно еды, чтобы обеспечить наше население в течение восьми лет.
