Запустив туда палец, я понял, что за ней следует какая-то труба, очень грязная труба… Палец весь чёрный. Судя по запаху… пороховой налёт. Да это же ствол дробовика. Интересная система защиты. Если увидишь на пороге незваного гостя, можно застрелить его даже не открывая двери.
Как только заставить часовых открыть дверь? Даже пригрозив им пушкой через смотровую щель, ничего не добьёшься. Попробовать сделать всё силой. Выбить такую махину вряд ли удастся… Что тогда?
Остаётся одно: просто выманить синдикатовцев.
Что-то нынче рано: вдалеке послышались сирены. Кавалерия за спиной развязывает руки.
Поковырявшись вокруг, я раздобыл совершенно замечательное зубило и не менее замечательный молоток – криворукий строители сверху выронили, не иначе. Диаметр зубила идеально совпал с диаметром ствола дробовика. Вставив наконечник инструмента в дуло, я прицелился, ударил и вогнал молотком металлический клин ровно до середины. Ещё пара ударов – и вот я уже плотно вогнал того в ствол.
Часовые, должно быть, порядком удивились этому шуму. Пора уже пойти на контакт. В точности воспроизведя шумовой сигнал Хельмута, я стал ждать реакции бандитов.
В открывшейся щели я увидел пару удивлённых глаз.
– Добрый вечер! – криво улыбнулся я синдикатовцу.
Тот последовал инструкции и выстрелил – с забитым дулом дробовик разнесло на куски, часть из которых должны были глубоко вонзиться в тело часового. Он свалился, как подкошенный, и принялся вопить от боли.
Следя за происходящим внутри, я нацелился на еле заметную лестницу напротив двери. Когда появилась голова первого синдикатовца, я без раздумий выстрелил и пробил ему череп.
Теперь пора отступать. Пусть сами решают, отсиживаться им взаперти или выходить и попытаться отбиться. Боя можно избежать только сдавшись…
Выбегая из переулка, я заметил подъезжающую машину Ирвина. Устал ждать и решил составить компанию. Понимаю.
– Где Хельмут? – выдал он, выскакивая из автомобиля.
– В подвале этого дома. Там у них гнездо, которое я уже успел разворошить. Подкрепление скоро будет?
– Вот они, в конце улицы.
– Хорошо. Включи-ка пока сирену…
Погрузившись по пояс внутрь салона, Ирвин щёлкнул выключателем, и машина засияла, как новогодняя ёлка. Уши заполнили заунывные трели. Вся округа должна проснуться.
– Мы их так не распугаем?
– Нет, тем более, что бежать им некуда, – я надвинул шляпу на лоб, – Там тупик, а единственный выход мы с тобой перекрыли.
Подкрепление уже в сотне метров…
Со стороны переулка донеслись выстрелы. Мы с Ирвином быстро нырнули под защиту автомобиля. Мой напарник выхватил пистолет и дал пару выстрелов вслепую. Синдикатовцы, вопреки моим ожиданиям, отсиживаться не стали и пошли в атаку.
Занятно было бы отстреливаться от них вдвоём…
Я выглянул из-за капота, выбрал себе цель – молодой паренёк в свитере с большой буквой Н на груди. Я пустил в него три пули: первая пролетела безнадёжно далеко, вторая вмазалась в голень неприятелю, а третья зацепила тому бок и опрокинула на землю. Сразу же пришлось укрываться от ответной пальбы.
Рядом затормозила машина, из неё мигом выскочили четыре сотрудника, и стволы с нашей стороны зазвучали мощной канонадой.
Противника быстро посекли пулями и наши бойцы двинулись в наступление. Меня подхлестнул какой-то задор, и захотелось броситься с молодыми парнями на врага, но дыхание быстро сбилось. Пришлось остановиться и дать профессионалам доделать начатое.
Для штаба Пятого Синдиката всё уже кончено.
Потери со стороны полиции отсутствуют. Пара раненных, но не более того – ребята сработали чётко. Со стороны Синдиката девятнадцать трупов и четверо арестованных. Среди них и Хельмут Штос. Закованный в наручники и порядком избитый, он дожидается свидания со мной в комнате для допросов.
Злой взгляд то упирается в пустую столешницу, то косится на двух конвоиров со звериной ненавистью. Были бы клыки, загрыз обоих в момент.
Когда я вошёл, он, видимо, несколько удивился тому факту, что я выжил. Виду, правда, не подал…
Усевшись напротив, я довольно улыбнулся, чисто чтобы позлить козла. Эффект возымело: старикан ещё сильнее нахмурился. Показалось даже, что у него синяки стали ярче от гнева.
Пора приступать:
– Итак, Хельмут, это ведь вы убили Джека Скоттберри, сторожа свалки на западе Данкелбурга?
– Да.
Чудно, а я-то ожидал, что мразь будет молчать и упрямиться…
– Зачем вы это сделали?
– Искали кое-кого… – прохрипел Хельмут, – А его убрали как свидетеля…
– Искали ни Гомера ли? Мастера по проведению допросов и пыток?
– Вы неплохо осведомлены, офицер, – недобро ухмыльнулся мой собеседник.
– И в квартиру Катарины Зандарт проникли, потому что шли по его следу?
Хельмут задумчиво нахмурился и поджал губы. Повёл головой так, словно бы не поверил своим ушам. Странная реакция…
– О чём Вы? – искренне недоумевал синдикатовец.
– Во вторник Гомер заезжал к девушке, – чётко проговорил я, – Вы хотели найти через Катарину?
– Понятия не имею, о чём Вы, офицер. Мы даже не знали, что одноглазый там заявлялся. К девушке у нас было дело другого толка…
– Какого?
– Загляните в туалет закрытого завода «Хентиаменти Корпорэйшн»…
Я записал координаты и тут же отправил их с одним из конвоиров. С этим нужно поскорее разобраться…
– Хорошо, Хельмут, – тяжело вздохнул я, – А что насчёт Отто Хлая?
– Кто это ещё такой?
– Патологоанатом, который обследовал вашего погибшего товарища… прикидывавшегося Красным Поясом.
– Патологоанатом? – бандит облизал сухие губы, – Он тут при чём? Если Вы думаете, что докторишка нам сдался только из-за того, что ковыряется в нашем бывшем товарище, то Вы ошибаетесь… Мы о том покойном пареньке даже не вспомнили…
– Кто же тогда убил доктора?
– А его убили? Сочувствую…
Не похоже, чтобы он мне врал. Даже странно от матёрого уголовника слышать ответы на все вопросы, не прилагая к этому больших усилий. Именно это меня и настораживает:
– Откуда такая откровенность, Хельмут?
– А какой мне смысл молчать? – сипло произнёс он в ответ, – Чтобы меня тут завалили на пол и начали избивать ногами? Я старый человек, и мне меньше всего хочется, чтобы меня избивали ногами… А эта правда никакой роли уже не сыграет…
Последняя фраза мне не понравилась. Хельмут словно бы признался, что чего-то недоговорил.
А что именно? О чём его ещё спрашивать?
В тишине я покинул комнату.
Уже час ночи, когда я вернулся в кабинет. Не успел я закрыть за собой дверь, как ко мне влетел Людвиг:
