– Карта выпуска семьдесят второго года, – констатировал Илья, – просмотрев выходные данные всего набора. Значит, если там ничего не было уже в то время, то сейчас там и подавно ничего нет.
Но он не поленился и вытащил из, казалось неистощимой памяти компьютера карты, выпущенные в тридцать девятом. Там село Тропинино ещё присутствовало и занимало весьма приличную площадь. Была и дорога, хоть и обозначенная как просёлочная, она шла через тогда ещё обитаемое село, постепенно уклоняясь с чисто северного, на северо-западное направление.
– Что ж, – решил он, – пока поищем, где можно будет первоначально остановиться на постой.
Он вернулся к современной карте и поневоле был неприятно поражён тем, как опустел этот, ранее довольно населённый край. Из двух десятков больших и маленьких деревень, которые в начале двадцатого века окружали Тропинино, осталось всего четыре. Да и то, две из них были обозначены на армейской карте так, что можно было предполагать, что к настоящему времени население в них могло исчезнуть вовсе. Сильно разрослась только одна деревня. Это было и понятно, поскольку совсем близко от неё проходила железная дорога. Плохо было только то, что она располагалась много западнее бесследно исчезнувшего Тропинино. Таким образом, выбор у Ильи был невелик. Либо остановиться на постой в относительно крупной деревне с названием Глубокое, либо нужно было изначально ориентироваться на малонаселённые, а возможно уже и покинутые Свистуны и Тереньтьево.
– Ещё бы знать, где проходил тот самый Киреевский тракт, – подумал он. Так или иначе, но работать мне придётся вдоль этой дороги.
Он вновь взял в руки старинную карту.
– Итак, что же нам известно достоверно? Известно, что Тропинино изначально стояло у начала данного тракта. Но если смотреть на карту, то получается, что Киреевской могла называться одна из четырёх дорог. Ведь в послании явно было написано – у начала тракта, а не где-нибудь в середине. Посмотрим, не было ли там городка с названием Киреевск или, допустим, Киреево.
Предпринятые им поиски схожих названий ни к чему не привели. Таким образом, всё равно, любая из дорог оставалась под подозрением. Илья решил обратиться к так называемой «Общей картотеке», но вовремя одумался. Количество материала, которое мог доставить по электронной почте суперкомпьютер «Конторы» по ключевым словам «Киреев» и «тракт» могло занять его разбором материалов до утра, а времени у него на это не было совершенно. Его едва-едва должно было хватить на обдумывания общего плана работ и самое главное – детальной отработки легенды, поскольку этому вопросу всегда уделялось первостепенное значение. Поразмышляв на досуге, он решил, что наилучшим прикрытием для него будет маска геолога. Свобода передвижения и возможность вести раскопки в любом месте и в любое время – вот основные положительные составляющие этой профессии. Конечно, лично для него было не очень удобно действовать в одиночку, но Илья рассчитывал, что ему удастся найти проводника на месте. В противном случае, – думал он, – придётся болтаться по окрестностям мифического тракта не одну неделю, отыскивая «синюю» долину. Утвердившись в этом решении, он принялся набрасывать список вещей, необходимых ему для успеха его предприятия. Однако первая же прикидка показала, что всей массы геологических инструментов, средств связи, продуктов питания и сменной одежды ему просто на себе не унести.
– Придётся либо тащить с собой лошадь в качестве тягловой силы, либо полностью перейти на материально-техническое обеспечение за счёт жителей Глубокого. Или же надо будет добиться согласия генерала на развёртывание рядом с любой из деревень основного лагеря сил поддержки? Но будет ли это целесообразно? Весьма возможно, что толпа бесцельно толкущихся людей привлечёт к себе слишком много ненужного внимания. Не очень здорово. Но и без поддержки мне тоже не обойтись. Кстати, а каков радиус действия одинокого пешехода? Согласно справочнику не больше двадцати километров. Но это, если двигаться по нормальной и хорошо знакомой дороге. А в условиях сильно пересечённой и незнакомой местности? Километров десять? Да, скорее всего. Во всяком случае, явно не больше. Что делать, если мой объект располагается гораздо дальше? Нет, как ни крутись, всё же без лошади не обойтись!
Илья прикрыл глаза и представил себе, как он этаким ковбоем въезжает на единственную улицу неведомого пока Глубокого и из-за всех заборов на него с удивлением смотрят потрясённые его гордой осанкой селянки. Мечты его прервал телефонный звонок. Звонил знакомый ему ещё по Криту опер по кличке Ганс.
– Привет, неугомонный, – приветствовал тот его. Никак опять куда-то собрался?
– Собрали.
– Мы с тобой идём, в прикрытие назначены.
– Очень приятно.
– Встретиться не хочешь? Так сказать, для лучшей координации совместных действий.
– Пожалуй. Только у меня пока ни плана толкового, ни раскладки по ролям…
– Одна голова хорошо, а две лучше. Сказано, на руках тебя носить и пылинки сдувать.
– Как мило. И кто же это так обо мне нежно заботится? Никак наш генерал?
– Бери выше. Хоть Евсеич тоже тебя любит как родного сына, но приказ пришёл вообще с самых верхов.
– А-а-а, понятно, – протянул Илья, сделав вид, что понимает, откуда дует ветер. Очень польщён. Ну, что же, заходи через часочек.
– Я не один, нас четверо придёт.
– Зачем же всех рядовых тащить? Заходи уж сам. На пару мы быстрее договоримся.
– Какие там рядовые. Все начальники групп. Тебя, братец, будут одновременно поддерживать не менее тридцати человек. Это не считая, разумеется, тех, кто будет на связи и в стратегическом резерве. Короче говоря, почти все, кто сейчас под рукой, будут работать исключительно на тебя.
– Ладно, жду всех, – вздохнул Хромов и повесил трубку.
– Это что же получается, – вернулся он к составлению плана, – свистать всех наверх! Всеобщая мобилизация. А собственно из-за чего?
Он вынул сделанную Шадским распечатку и перечитал её ещё раз.
– И что такое «косая сажень»? – неожиданно задумался он. В тексте сказано, что зеркальный диск имел в окружности две косые сажени. Как плохо быть необразованным, я даже не знаю, сколько составляет простая сажень, не то что «косая».
Пришлось срочно искать справочник. Вскоре выяснилось, что простая сажень равна 2,13 метра. Прикинув и так и этак полученные сведения Хромов наконец решил, что косая сажень составляет гипотенузу прямоугольного треугольника, катетами которого выступают две обычные сажени.
– Это что же у нас получается? – удивился он, закончив вычисления. Выходит, что диаметр найденного любителями – кладоискателями «щита» составлял что-то около шести метров. Не хило! Теперь понятно, почему генерал объявил такой аврал. Даже лестно, что именно мне досталось такое дело. Хотя, – обожгла его следующая мысль, – возможно, всё совсем не так, как я думаю. Вполне вероятно, эта икона давным-давно попала к нашему генералу, и он только ждал моего появления. Но почему именно моего? Доверия больше? Отчего же именно я так нужен ему в каждом мало-мальски опасном деле? Может быть другими не хочет рисковать? Просто загадка какая-то. Неужели он специально подставляет именно меня? Но тоже непонятно, почему он это желает? Ведь не из садистских же наклонностей! Вроде ничего плохого я ему не делал. Впрочем, посмотрим, время ещё есть.
