же будет лучше, если при посторонних вы постараетесь называть меня по имени.
– Как скажете, Рольф.
– Нежнее, – глядя мне в глаза своим невозможно холодным взглядом, приказал Стейн.
– Как скажете, дорогой, – одарив его сладкой улыбкой, протянула в ответ.
– Так вполне неплохо, дорогая.
Стейн взял сигарету, поднес ее к губам и чиркнул зажигалкой. А потом затянулся и откинулся на спинку кресла, наблюдая за струйкой дыма, поднимающейся над тлеющим кончиком. И выглядел при этом так уверенно и спокойно, что я невольно забыла об его увечье, пораженная внутренней силой и несгибаемой волей, которая читалась в выражении глаз, в очертаниях губ, в четких и выверенных жестах сильных рук.
Все-таки удивительно, как быстро этот мужчина сумел перекроить обстоятельства под себя. Казалось бы, только вчера он настаивал на том, чтобы его оставили в одиночестве, а сейчас ведет себя так, словно наш вынужденный брак не доставляет ему никаких неудобств. Поразительная гибкость. И ведь даже загнанный в угол, он умудряется выглядеть хозяином положения.
– Рассказывайте, София, – приказал Стейн.
– Что именно?
Я с трудом заставила себя отвлечься от наблюдений за будущим супругом и вспомнила, о чем мы говорили до этого.
– Все. Где вы росли, кем были ваши родители, что вы любите, какие у вас предпочтения в еде и напитках. Можете добавить, какие книги читаете и каких цветов придерживаетесь в одежде. Конечно, в том случае, если это не форменное платье. Кстати, с этим тоже нужно что-то делать. У вас есть нормальные вещи?
– Что значит, нормальные?
– Приличное платье или костюм. Впрочем, неважно. Я решу этот вопрос.
Лорд потянулся к переговорнику и снял трубку.
– Лейден-сквер, четыре двадцать, – бросил Стейн фонистке и спустя пару секунд, после характерного щелчка, произнес: – Лурье, мне нужен полный женский гардероб. Все необходимое, от белья до вечерних туалетов и обуви. Да. Размеры…
Стейн бегло оглядел меня и продиктовал:
– Рост сто шестьдесят семь рьенов, объем талии – шестьдесят, грудь – девяносто шесть, бедра – девяносто. Блондинка, белая кожа, зеленые глаза. Да. К обеду? Отлично. Да, для невесты, – пояснил он, а в ответ из трубки донеслись эмоциональные восклицания. – Ну, вот теперь знаешь, – усмехнулся лорд и жестко добавил: – Все. Жду.
Трубка легла на рычаг, и Стейн сбил с сигареты пепел. Тот рассыпался в черной каменной пепельнице серым налетом и тут же исчез, сметенный магией, а я усмехнулась. Что ж, мои первоначальные выводы оказались верными – у Стейна богатый опыт по части женщин. Еще бы! Всего за пару секунд точно определить мои объемы! Да на это не каждая модистка способна.
– Итак, я слушаю, София.
Мне достался очередной властный взгляд, подчиняясь которому я начала рассказ о своей жизни. Вышел он коротким. Родилась в небогатой, но благородной семье. До тринадцати лет жила в Лейбнице, а потом, после смерти родителей, дядя забрал меня в Эрголь. Как они умерли? Заразились желтой лихорадкой. Меня не было с ними, я тогда гостила у кузины, поэтому и выжила. В шестнадцать поступила в медицинский колледж. Нет, дядя не препятствовал моему выбору, но и поддерживать его не стал, заявив, что если я решила стать врачом, то должна сама нести за это ответственность. Так что мне пришлось обеспечивать себя самостоятельно. Как? Служила сиделкой, потом, на старших курсах, нашла еще одну подработку в лавке фармацевта, ну а после, получив лицензию медицинской сестры, устроилась в бюро теры Бэском.
Я говорила, а перед глазами проходили годы упорного труда и учебы. Дядюшка ошибся. Я не сдалась. Не прибежала к нему в слезах и раскаянии, не согласилась на его условия…
– Это все?
– Да. Как видите, рассказывать особо нечего. Ах да, я люблю картофель, запеченный с мясом по-эргольски, лимонные кексы и хороший чай. Цвета предпочитаю практичные и немаркие. Что еще? За литературными новинками не слежу, больше ценю классиков. Кажется, все. Теперь ваша очередь, Рольф.
Услышав мое обращение, Стейн прищурился и затушил сигарету, смяв ее в пепельнице.
– Что ж, если кратко – я принадлежу к одному из старых родов и являюсь наследником графского титула, который перейдет ко мне после смерти дяди со стороны матери. Обладаю высшим уровнем магии, до недавнего времени занимал должность в военном ведомстве, но из-за увечья вынужден был уйти в отставку. Любимых цветов нет, в одежде предпочитаю черный и синий. Любимых блюд тоже нет. Разве что, кофе. К сладкому равнодушен, спиртное употребляю умеренно, иногда курю. Современная литература меня не интересуют, среди классиков могу выделить Дирье и Максона.
– Вам нравятся кроненгаудские баллады?
Я удивленно посмотрела на Стейна. Как-то не верилось, что холодный и сдержанный лорд любит простонародный юмор северных баллад.
Жених не ответил, и мне стало неловко и захотелось перевести разговор.
– Лорд Стейн! Рольф, – исправившись под пристальным взглядом, обратилась к Стейну. – А что с вами произошло? Несчастный случай?
– Да, – коротко ответил лорд, и его лицо закаменело. – Но это неважно. Не думаю, что комиссии нужны все эти подробности.
– И все же, я хотела бы понять…
Договорить я не успела.
– Мы не будем обсуждать эту тему, – твердо произнес Стейн и добавил: – Можете идти к себе, София. Мне нужно поработать.
– Мне тоже. Поэтому простите, Рольф, но вам придется вытерпеть массаж, а после выпить отвар и прочие микстуры. К тому же, – пресекая готовые сорваться с губ жениха возражения, быстро пояснила: – Это поможет нам сблизиться, и вы не будете шарахаться от моих прикосновений.
Ну а что еще оставалось? Раз уж выдался такой удобный случай, я собиралась использовать его в лечении упрямого пациента. И без разницы, в каком статусе это делать – медсестры или фиктивной невесты.
Стейн нахмурился, но возражать не стал. Молча выехал из-за стола и принялся методично расстегивать пуговицы рубашки. Без суеты, без спешки, не спуская с меня внимательных глаз. Тонкое полотно соскользнуло с плеч, обнажив крепкий мускулистый торс, и я неожиданно почувствовала, как сбилось дыхание. Удивительно. Никогда не реагировала на обнаженных пациентов, а тут вдруг остро почувствовала, что передо мной мужчина.
Стейн взялся за ремень, и я очнулась.
– Я могу помочь, – отмахнувшись от нелепых эмоций, предложила жениху.
Почему-то ироничные нотки, с которыми я сама про себя проговаривала это слово, куда-то исчезли, и оно прозвучало удивительно серьезно.
– Не нужно, – отказался Стейн.
Он медленно расстегнул брюки и снял их с помощью магии. Причем, я успела заметить, что его контур замерцал темными всполохами, а на месте разрывов резче обозначились пустоты. И это снова заставило меня задуматься. По сути, человек с подобными травмами не мог пользоваться магией. Она в таких случаях попросту не слушалась. Так почему же Стейн с легкостью использует заклинания?
– Мне лечь? – По-прежнему не сводя с меня пристального взгляда, уточнил Стейн.
– Да, – кивнула в ответ и добавила: – Я помогу.
В этот раз Стейн не стал возражать, и уже спустя
