Она взяла кусок мела и написала «Ceacht cuig». Потом, снова по-русски она попросила учащихся произнести нараспев золотое правило произношения: «Leathan le leathan agus caol le caol,» — ответил ей хор.
Так я начал путешествие, в ходе которого, например, я познакомился с молодым Don Cossack который играет на bodhrаn и сменил свое имя, из Сергея Марчука превратившись в мастера О'Тулла. Сумасшествие под названием кельтомания прочно укоренилось в Москве, но прочнее всего — в классе Анны Александровны Коростелевой. Каждое воскресенье вечером студенты по два часа усиленно трудятся с помощью the Christian Brothers, грамматики и Urchursa Ghaeilge в качестве главного учебного пособия. Большинству из них около двадцати, две трети из них — женщины.
Анна, преподаватель, закончила Филологический факультет МГУ, где благополучно существует кафедра кельтских языков. Прошлой осенью она обучалась В Тринити Колледже в Дублине у профессора Eoin Mac Carthaigh и провела некоторое время в Гэлтахте, в Вентри, графство Керри. Ее студенты пришли к изучению ирландского языка разными путями. Одна молодая женщина по имени Катя заинтересовалась Скарлетт О'Харой из «Унесенных ветром». Изабель, испанка, которая уже пять лет живет в России, учит язык для того, чтобы лучше общаться с друзьями в Ирландии, где, как это ни странно, она учила английский. Однако за бОльшую часть студентов ответил Андрей, который объяснил, что его интерес к языку был вызван увлечением музыкой. «У ирландцев самая сильная этническая музыкальная традиция в мире, а язык всегда связан с музыкой».
Для меня связующим звеном между музыкой и языком был Юрий, человек, который позвал меня в это путешествие. Юрий Андрейчук играет на узбекской дойре, инструменте, который трудно отличить от bodhrаn, в Slua Sн, самой популярной в Москве группе, играющей традиционную ирландскую музыку. Это все началось, как он мне рассказал, еще в 1980х, когда появилась группа Puck and Piper. После этого «традиционалисты» и «прогрессивные музыканты», поклонники кельтского рока пошли разными путями.
Slua Sн или «Воинство Сидов», как они сами себя называют по-русски, сегодня самая выдающаяся группа среди «традиционных», а ее «прогрессивным» эквивалентом является группа Sidhe Mhor. Я столкнулся с «прогрессивными» в клубе Вермель, находящимся через реку от Кремля, в клубе, который в его же собственной рекламе хвастается самым потрясающим видом на всю Москву. На самом же деле он размещается в подвале, где абсолютно нет окон. Здесь молодежь танцуют под ускоренные рилы и хорнпайпы, решительно заложив руки за спину. Владимир Лазерсон, который играет на шотландских военных волынках, был ошеломлен, когда узнал, что я из Ирландии. «Вы приехали, — сказал он мне, — из страны, величайшего артиста… Christy Moore»
Четверо музыкантов Slua Si собрались, чтобы дать интервью, в Silver's Irish Pub на Тверкой улице, в 250 метрах от Красной Площади. Юрий Андрейчук пронес свою дойру. А еще он говорил о своей роли сенхана, рассказывающего ирландские истории на очень популярной радиостанции «Эхо Москвы», равно как и о своей роли менеджера группы и ее солиста. Он закончил кельтское отделение Филфака МГУ и выдает чистую версию of An bhfaca tacuteu mo Sheamaisin
Алексей Бачурин объяснил, что он играет на скрипке с пяти лет и со знанием дела рассказывал о таких традиционных музыкантах как Michael Coleman и James Morrison. Сейчас он предпочитает стиль Керри.
Возможно, самый выдающийся музыкант группы — это Анатолий Исаев. Профессиональный музыкант оркестра хора имени Пятницкого. Он играет на whistle и шотландской волынке, но он больше известен как действительно замечательный флейтист. Флейта traverso, на которой он играет в этой группе, была сделана для него самым знаменитым мастером, Федором Некрасовым.
Как это часто бывает в таких случаях, интервью увяло, и музыканты начали играть. Анатолий Исаев выдал эмоциональную сольную интерпретацию медленной мелодии Cailin na Gruaige Doinne an.
Русские, находившиеся в баре, громко аплодировали после каждой серии мелодий. Но все это резко закончилось, как только по просьбе молодых ирландских иммигрантов традиционная музыка была заглушена ревом хип-хопа из динамиков бара. Презрительно указывая на Слуа Ши, один из ирландских парней сказал: «Мы приехали сюда в Росиию, чтобы сбежать от всего этого»
Примечания переводчика. Сорри, если ляпов много. Старалась ближе к тексту. Я оставила имена музыкантов и названия инструментов в том виде, в каком они были в тексте, ты, наверное, лучше знаешь, как это по-русски передать. Кой-где по-гэльски вылезли странные символы, советую уточнить по ссылке в сети.
***
— Да, любопытно.
— И это все, что ты можешь сказать?!
— Татьяна, ради всех святых, включая Патрика, которого ты так не любишь, объясни мне сначала зачем ты принесла мне это.
— Чтобы ты почитала и поняла, с кем он связался. Он ходил на концерты этих самых групп, занимался ирландским у этой самой барышни из статьи. И поэтому пропал, понимаешь?
— Прости, опять не понимаю. Какая связь между курсами ирландского и тем, что он пропал. Не ирландцы же его похитили. Судя по статье им самим это все неинтересно, в отличие от наших студентов. Да и вряд ли наш Димочка мог заинтересовать Ирландскую Республиканскую армию.
— Рита, я знаю, — Таня опять вошла в роль и патетически приложила обе руки к сердцу, — он именно из-за этого пропал. Я как мать это чувствую, а объяснить не могу.
— А кто может?
— Риточка, милая, ну помоги, ну сделай же что-нибудь! Ну ты же всегда мне помогаешь…
Вот, приехали: «сделай что-нибудь». Разве можно придумать более дурацкую просьбу? Обычно так мужей просят в трудной ситуации. Интересно, как они, бедные, выкручиваются? Но, оказывается, ответа не требовалось, Татьяну опять «понесло». Но на этот раз словесная диарея все же несла в своем потоке хоть какую-то информацию. Я слушала, стараясь не обращать внимания на визгливые Танины интонации.
— …И ты просто не представляешь! Я чего только ни делала за эти два дня! Я всю эту несчастную Гончарную слободу обошла, везде спрашивала, где эти курсы ирландского… Ни одна зараза не знает!
— Таня, обрати внимание на дату, статья написана 2 года назад. С тех пор «ирландцы» могли перебраться в другое помещение..
— …Я в ваше МГУ звонила… на все кафедры… Мне отвечают «А-а-а, Евсеев? Давненько он к нам на лекции не захаживал, с самого начала учебного года». Ты представляешь, он оказывается, гулял все начало семестра.
— Догадываюсь. И не только этого, сердцем чую.
— Я весь его письменный стол вверх дном перевернула, искала хоть что-нибудь, записные книжки, телефоны друзей, записочки ну ни-че-го…
