А потому техник, произведя какие-то манипуляции, открыл дверь. Вот только никого, нуждающегося в помощи, они в квартире не нашли. И вообще никого не нашли.
— Вы бывали здесь? — спросил Лауру один из детективов. — Что-нибудь изменилось? Может быть, пропало?
— Насколько я могу судить, — ничего подобного, — покачала она головой, пытаясь найти какие-то отличия с тем, что видела здесь раньше, когда бывала в гостях, ине находя разницы. — Вы … хотите расследовать это, как исчезновение?
— Вероятно, придётся. Посмотрите, что в шкафу…
— Я, разумеется, посмотрю, но это ничего нам не даст: Элеонора часто берёт вещи напрокат. Собственно, в основном такими и пользуется, если не считать формы, своих вещей у неё немного. Так что сложно будет сказать, чего не хватает…
— И всё-таки посмотрите, — попросил детектив. Лаура выполнила его просьбу, но, разумеется, понять, чего не хватает, было при таких обстоятельствах невозможно. А вообще, квартира выглядела нетронутой. Здесь не было следов борьбы или, — как бы ни абсурдно для города это ни звучало, — кражи.
Каким бы странным ни выглядело то, что сержант Си сообщила о болезни, а теперь отсутствовала дома, ничто, казалось, не говорило о какой-то беде. И Лаура Мартинес, возможно, успокоилась бы, если бы не фраза, сказанная одним из детективов другому:
— Ну просто как с этим Легри, чёрт побери!
И она вспомнила, что квартира Алекса тоже не выглядела так, как будто по отношению к нему кто-то сделал что-то плохое.
У Антуана Гама было много разных обязанностей. Но львиную долю своего рабочего времени он теперь посвящал Яну Хенриксону. Благо, системы отслеживания перемещения идентификатора позволяли узнать, если не что он делал, то, по крайней мере, где бывал. И то, что он видел, очень сотруднику контрольного отдела не нравилось.
Этот Хенриксон проявлял подозрительную активность… Да ещё эти отношения с сотрудницей полиции, — хотя Антуан признавал, что у «объекта» вкус неплох, но… Если бы не то, где она работает!
А теперь Хенриксон был одним из тех, кто увидел вторую крамольную картину. Сопоставить, кто там был, пока её не уничтожили, с теми, кто видел первую, для компьютера, к которому сотрудники контрольного отдела имели доступ, не было проблемой. И таких людей оказалось только трое. Один из них — Ян.
А после этого — зачем-то вместе со своим приятелем полез в подземелье. Да не просто подземелье, а в туннель системы доставки! Куда именно они там ходили, и чем занимались, выяснить возможным не представлялось: поскольку предполагалось, что в туннелях никто, кроме небольшого количества работников отвечающих за их эксплуатацию, бывать не будет, система отслеживания идентификаторов там не работала.
Правда, Антуан знал, где они вошли в подземелье, и сколько времени там провели. Соответственно, можно было высчитать, насколько могли удалиться от этой точки. Но это, если они ходили пешком. А этот Ласов отлично знает всю систему доставки… У Антуана Гама похолодела спина. Они ведь могли … просто сесть на какую-то автоматическую тележку, — зная, какая и куда направляется, и с каким грузом, — и попасть в любую точку города по подземным туннелям. А потом вернуться.
Конечно, вполне может быть, что они ничего подобного не делали. Но кто-то из двух технарей наверняка подумал о такой возможности. Это было плохо само по себе, но то, что Хенриксон заинтересовался такой инфраструктурой, как туннели системы доставки…
Антуан точно знал теперь: он давно уже не выявлял столь неблагонадёжного типа. С одной стороны — это хорошо для отличия по службе. Но дело было не только в этом… Почему-то Антуан Гам чувствовал, что этот Хенриксон вызывает у него … крайнее неприятие. И был настроен максимально испортить ему жизнь, насколько может сделать это, не выходя за пределы служебных обязанностей. К ним сотрудник контрольного отдела относился очень серьёзно.
Сейчас он снял старомодную трубку телефона и позвонил. Услышав ответ, представился и сказал:
— Мне нужно поговорить с капитаном Дэвисом.
— Уже говорите, — ответил низкий голос в трубке.
— Вы знаете мои служебные обязанности, сэр…
— Разумеется.
— Так вот, мой долг предупредить вас… Мы занимаемся разработкой одного очень неблагонадёжного типа. И оказалось, что ваша сотрудница состоит с недавних пор в отношениях с ним. Патрульный офицер Лаура Мартинес.
— Чем же неблагонадёжен этот тип? — осведомился капитан, и получил ожидаемый, в общем, ответ:
— Вы же понимаете, сэр, я не могу оглашать такие сведения.
Капитан и так был в отвратительном настроении, из-за дела с исчезновением сержанта Си. А теперь всем стало понятно, что той нет не только на службе, но и дома. Да и в больницах города она не появлялась. А теперь ещё этот звонок…
Полицейский в принципе не испытывал любви к сотрудникам контрольного отдела. Он считал, что занимается настоящим делом, — обеспечивает безопасность и спокойствие горожан. Старается сделать так, чтобы они не совершали преступлений в отношении друг друга. Подчинённые капитана Дэвиса работают непосредственно на улице, сталкиваются с правонарушителями или с теми, кто нуждается в помощи. Иногда и трупы находят, как недавно с этим Легри (которого опознала та же Мартинес)… А что делают эти контролёры? Сидят в кабинете перед компьютером и дистанционно выискивают неблагонадёжных?! И это работа?! А теперь этот Гам имеет наглость звонить ему, жаловаться на его собственную сотрудницу, к тому же такую, которая на службе на хорошем счету, но при этом отказываться сказать, что же не так с этим её новым другом! К тому же, капитан знал, что до недавнего времени Лаура была совершенно одиноким человеком, и его это беспокоило… А теперь контрольный отдел пытается вмешаться даже в отношения…
Но, разумеется, демонстрировать свою ярость не следовало. И он ответил:
— И чего вы от меня хотите? Чтобы я контролировал, с кем спят мои сотрудники в свободное от службы время?
— Вам лучше знать, какие меры принять, сэр, чтобы ваша сотрудница … не попала под плохое влияние. Это может плохо закончиться для неё же. И это ваша ответственность, как руководителя. — Последняя фраза служила не очень хорошо скрытой угрозой. Это привело капитана Дэвиса в ещё большую ярость. Он уже знал, что будет делать, тем более, что понимал, как отреагирует Мартинес… Но прежде следовало уточнить:
— Они, с вашей точки зрения, не сделали ничего противозаконного?
— К вашему офицеру у нас нет претензий, — уточнил Антуан. Она просто … возможно, связалась не с тем, с кем нужно. А что касается его… У нас есть подозрения в отношении некоторых его действий, и по комплексу некоторых признаков мы считаем его неблагонадёжным.
— Понятно, — вздохнул капитан. Он сталкивался с сотрудниками контрольного отдела, конечно же, далеко не впервые. И прекрасно понимал, что сказанное значит: ничего конкретного у них нет. В противном случае они бы не ему звонили, а приняли бы более жёсткие меры. — Хорошо, я предостерегу её. У меня нет оснований сделать что-то большее, и, как я понимаю, у вас тоже, — нашёл он нужным подпустить шпильку.
— Это уж на ваше усмотрение, — сказал Антуан Гам. Впрочем, для капитана было важным, ему не запретили прямо поступить таким образом, как, впрочем, и не потребовали сделать это в какой-то конкретный срок. А значит, просто для манёвра у него есть, подумал начальник участка, когда связь, наконец, прервалась.
«А причём тут твоя подруга?» — спросили Лауру. Вопрос был, в общем, естественный. Однако насколько проще было бы ответить, если бы получилось встретиться лично. Объяснить… Но придётся писать ответ. Встречаться слишком часто было рискованно, они понимали это. Хотя, — неожиданно пришло ей в голову, — а чем они реально рисковали? В Городе Луны всё-таки не было ни Освенцима, ни ГУЛАГа…
Однако Лаура не могла сломать сложившийся порядок. А потому начала писать.
Может быть, это паранойя… Но смотрите сами. Мы уже знаем, что две трети жертв убийцы, которого мы в полиции называем «наш друг», — из наших… До сих пор он не нападало на полицейских. В случае с Самтером, вероятно, с момента, когда его убили или похитили, и до обнаружения тела, прошло какое-то время, очевидно, исчисляемое днями. — Лаура Мартинес сама не заметила, как в таком письме перешла на «полицейскую» манеру изъясняться. Впрочем, дело касалось, можно сказать, профессионального вопроса. — Если деятельность «нашего друга» как-то связана с нами, — хотя не имею представления, каким образом он идентифицирует жертв, — тогда… Вполне вероятно, что, во-первых, сержант Си стала его жертвой. Жива ли она..? Но в любом случае — если она не из наших, тогда вероятнее всего, что её по каким-то причинам убийца перепутал со мной.
