явилась только сейчас? – поинтересовался несколько презрительно Ян. – Похороны закончились. Уже поминки.
– Ты серьезно? – ее тон был не лучше. – Она что, по-твоему, пришла бы зятя хоронить? Нет! Пожрать она явилась. И развлечься.
– Но…
– Черт! Сюда идут. Тихо! – Ника перешла резко на шепот. При этом девушка приложила пальчик к его губам. Яна это развлекало.
Они застыли, слушая шаги за окном. Кто-то поднимался медленно по ступенькам крыльца.
– Хвостом вертеть, это и есть твоя занятость? – осведомился женский язвительно-злой голос.
Яна реплика впечатлила, и он постарался разглядеть говорившую. Из окна можно было увидеть, как на крыльце стоит Ольга, а рядом с ней полноватая женщина, на голову ниже дочери. На Мегере было надето ярко-синее платье с довольно глубоким для дамы такого возраста вырезом «каре», отделанным жиденькими черными кружевами. Видимо, это была единственная дань трауру. Седые неровно крашеные волосы мать Ольги собрала в какой-то замысловатый узел. Лицо у нее было даже в чем-то миловидным, немного похожим на Ольгино, только толще, и черты жестче. Хотя, возможно, это уже не от природы, а в силу характера.
– Мама, я мужа хороню, – ожидаемо обижено ответила женщине дочь.
– Под ручку с каким-то мужиком? – Мегера выразительно подняла выщипанные брови. – Я видела, как ты на нем висла. Понятно, что тут нет времени матери лекарства завести.
– Я же тебе деньги перевела, – оправдывалась Ольга.
– И что? – надменно осведомилась ее мать. – Я денег просила? Нет! Я сказала привезти мне лекарства! И это было два дня назад!
– Мама!
Ян ожидал, что сестра Ники начнет жалобно извиняться или даже плакать, но этот оклик был явно негодующим. Девушка рядом с ним, вернее, та, которую он сейчас спокойно продолжал обнимать, чуть сдвинула брови. Он научился замечать ее микро-мимику. Ника явно тоже удивилась.
– Ты за два дня не померла без своих таблеток, значит, твое здоровье не так и плохо, – продолжила Ольга.
Лицо Мегеры просто расцвело злобой.
– А ты этого и ждешь, да? – тут же завелась она. – Смерти моей хочешь? Так убила бы сама! Как своего мужика угробила. Думаешь, я не знаю?
Ольга уставилась на мать в ужасе.
– Что ты такое говоришь? – вот теперь включились жалобные нотки. – Мама, да я сама без него жить не могу, а ты…
– Не ври, – Мегера почувствовала свою победу. – Там полиция копается. Значит, дело не чисто. А в машине только ты с ним была. И что теперь? Ты уже на его похороны другого мужика притащила. Понятно, все.
Она уперла руки в то место, где у женщин обычно бывает талия.
– Ну, в принципе, хоть немного поумнела, – продолжала женщина со злым сарказмом. – Зачем тебе этот нищий ублюдок? Лучше перед богатым ноги раздвинуть. И не стыдно уже. Всем и так понятно, что ты шлюха.
– Хоть сегодня Сашу не трогай, – взмолилась дочь. – Не по-людски это, мама. А Ян… Ты же его не знаешь. Он просто добрый…
– Вот и славно! – продолжала давить мать. – Хоть он мне будет лекарства покупать. И тебя, идиотку, содержать. Толку, я думаю, от тебя даже в постели мало. Будет тебе платить, как служанке. И гулять, как и твой ненаглядный Саша гулял. Или ты и этого уморишь?
– Оставь меня в покое! – Ольга сдалась, она явно уже пребывала на грани истерики. – Уходи! Исчезни! Ты сама виновата, что папа тебе изменял и сбежал. С тобой жить невозможно! Ты сама, кого угодно в могилу вгонишь. …
Слезы лились по ее лицу в два ручья, каждая следующая фраза звучала пронзительнее и громче предыдущей. Ника резко сделала шаг назад, высвобождаясь из рук Яна, развернулась и побежала к выходу.
Когда девушка появилась на крыльце, гости уже сбивались в тесный кружок, ближе к центру скандала, обеспокоенные и настороженные. Мать Ольги опасно раскраснелась, и чуть ли не задыхалась от ярости на неожиданное сопротивление дочери.
Ника, как завзятый спортсмен, обошла сестру, обогнала Юрку, кто уже успел подняться по ступеням, встала между ругающимися женщинами, и даже каким-то чудом успела крепко ухватить Мегеру за запястья, в тот момент, когда женщина была готова ударить дочь.
– Кормят там, скандалят за воротами, – твердо и с откровенной угрозой, заявила она. – Большинство гостей полицейские. Десять суток гарантирую.
– Ты… – к несчастью, Мегера уже знала, что спорить с Никой бесполезно. Что девушка на самом деле способна выполнить свои угрозы.
– Оль! – наигранно деловито, между тем, начал Юра, чуть приобнимая старшую сестру за плечи. – Пора начинать. Давай помогу. Что-то надо еще на столы поставить?
Ольга только кивнула, пытаясь вытереть льющиеся в два ручья слезы.
– Там… на кухне, – она постаралась улыбнуться напарнику своего мужа. – Картофель печеный с чесноком. И курица карри.
Ника спиной почувствовала замешательство друга. Слова сестры сейчас поразили ее не меньше.
– Оля? – отвернувшись от Мегеры, но при этом не отпуская ее запястья, Ника посмотрела на вдову Сашки. – Ты говорила, что приготовишь все, что он любил…
– Да! – сестра уверенно кивнула, справившись с истерикой. – Его самые любимые блюда. Я же обещала! Там еще надо салат заправить я принесла. Яблочный уксус и оливковое масло. Уже смешала.
Ника встретилась взглядом с Юрой, и поняла, что друг так же сражен новостями, как она. Ольга умом тронулась? Девушка чуть не спросила об этом сестру. Помешало появление Яна.
Молодой человек вышел на крыльцо с огромным блюдом в руках. Именно та самая картошка и курица карри…
– Куда ставить? – угрюмо поинтересовался он.
– Туда! – его вид, казалось, привел старшую сестру в чувство окончательно. Она смотрела на своего нового героя все тем же взглядом, полным обожания и мечтательного восторга.
Нике показалось, что Яна передернуло.
– О! – Мегера воспользовалась ситуацией, чтобы взять реванш, пусть вырваться из хватки Ники она не могла, но рот-то ей никто не затыкал. – Герой-любовничек! Вместо того, чтобы отраву этим падальщикам разносить, лучше бы матери своей подстилки лекарства купил!
– Юродивым не подаю, – не скрывая брезгливости, выдал молодой человек, и спокойно понес блюдо к ближайшему столику.
– Мама! – Ольга покраснела от стыда и снова была на
