— Саша, это Вы? Боже, что с Вами? вы попали в аварию?
— Да вот, одна неприятность случилась… вы не поможете мне до трамвая добраться? Мне что-то трудновато самому…
— Господи, у вас все лицо в крови. Какой трамвай, вас надо срочно в больницу! Сейчас вернусь в Институт, вызову «скорую». Вы тут подождете минут пять, ладно?
— Ну, конечно же, подожду, куда же я денусь… — тихонько пробормотал Алекс.
Эти несколько минут, что пришлось ждать, ухватившись за край забора стройки, были для него самыми счастливыми минутами жизни. Только сейчас он понял, что его идея — дойти до трамвая, залезть в него, доехать до 64-той больницы, вылезти и дойти до травмопункта — была совершеннейшей фантастикой. Как в девятнадцатом веке полететь на Луну.
«Как хорошо, — думал Алекс — что некоторые наши сотрудники засиживаются допоздна на работе, и как здорово, что есть еще действительно нормальные люди, которые не боятся крови и грязи и бросают свои дела, чтобы помочь чужому, в сущности, человеку, попавшему в безвыходное положение».
Тут он услышал громкий звук автомобильной сигнализации. Машина орала несколько минут, потом затихла, и тут же снова заорала. Потом сигнализация окончательно замолкла, где-то заработал мотор, и вот, прямо к Алексу, подъехали темно-красные «Жигули» — девятка. Эту машину он знал. Ее хозяин работал в том же институте, и тоже частенько засиживался до ночи. Он неплохо к Алексу относился и периодически подбрасывал различные прилично оплачиваемые заказы.
— Саша? Что с вами стряслось? Тут меня Лена позвала, говорит, вас сбили? Машину запомнили? Номер?
За рулем сидел Андрей Федоров, хозяин «Жигулей», а рядом оказалась Елена Ивановна Щельникова, или Просто — Лена — старший научный сотрудник лаборатории Клеточной биологии. Именно она и нашла Алекса.
— Мне бы сейчас в травмопункт…
— Может, лучше «скорую»? Я мигом…
И он уже стала доставать свой мобильник.
— Подождите… не надо… — каждое слово давалось Алексу с величайшим трудом, — …никуда звонить. В шестьдесят четвертую, в травмопункт… знаете где?
— Конечно, но вы уверены? Может все-таки «скорую»? На месте могут квалифицированную помощь оказать.
— Есть причины. Я… все потом… объясню…
— Ну, как знаете. Сами залезете? Сейчас я вам помогу. Вот так, потерпите, давайте на заднее… Так сможете? Хорошо. У вас, по-моему, еще и ключица повреждена. Ничего мы мигом, тут недалеко.
— Без вас я бы пропал… вы меня… просто спасли. Спасибо…
— А, пустяки. Говорил вам: покупайте мобильник.
— Сомневаюсь, чтобы он уцелел… Извините, но мне немного… больно говорить.
— Тогда молчите. Мы уже практически приехали…
В приемном «травмы» этой больницы Алекса держали бы еще неизвестно сколько времени. Помог Андрей, имевший, как оказалось, в данной больнице некий блат. Как потом выяснилось, у Алекса было сломано два ребра, вывихнута ключица, а также имелись многочисленные ушибы конечностей и других частей тела. Самым неприятным был ушиб коленного сустава левой ноги, осложненный трещиной коленной чашечки. Из открытых травм наличествовала только рассеченная бровь, которая сильно кровоточила, заливая глаз и лицо.
Ему сделали рентген в нескольких проекциях, обработали ссадины на лице и заклеили бровь, вправили ключицу и неудобно замотали плечо, какой-то «косыночной» повязкой. Поврежденное колено чем-то кололи, а ногу зафиксировали лонгеткой. Потом вкатили еще какие-то уколы, на сей раз в другие места, из вены взяли два полных шприца крови («на СПИД и сифилис», торжественно объявила медсестра) и разместили, наконец, на койке в коридоре травматологического отделения. Голова уже почти не болела. Сотрясения мозга, как ни странно, не оказалось. Врачу, принимавшему Алекса в приемном покое, это показалось нетипичным. «Состояние средней тяжести, как будто вам специально берегли голову», сказал врач. Рассеченная бровь и ссадины на лице оказались простой случайностью. Вероятно Алекс сам, прячась от ударов, повредил лицо обо что-то твердое на земле. Ранка была совсем маленькая, но лопнула одна из небольших артерий, что и давало обильное кровотечение.
Наконец Алекс смог сосредоточиться и подумать. «Мобильники — думал он, — все они держали у своих ушей мобильные телефоны… Значит…»
Первой к нему прибежала Ольга. Он так и не понял, кто ей сообщил, и как она узнала о случившемся. Несмотря на позднее время, и давным-давно закончившиеся часы посещения, ее каким-то непонятным образом всё-таки пропустили. Она была вся какая-то встрепанная и явно до смерти перепугана.
— Ну, чего ты. Все нормально, просто несколько ушибов и все. Скоро все пройдет, ничего страшного.
— Я сообщу в милицию. Тебя хотели убить.
— Если бы хотели — убили бы. А на меня напали просто какие-то хулиганы. Ты лучше сообщи в прокуратуру, следователю — Алекс сам себя презирал.
— Этой твоей, как ее?..
— Почему моей? Я свидетель, у меня подписка о невыезде, могут быть неприятности.
— У нее, что ли, неприятности? Ну и хрен с ней.
— Ну, позвони, пусть отложат мой вызов до выздоровления. — Алекс был противен себе, до омерзения.
— Ладно. Где ее телефон?
— Дома, в моей визитнице, у меня на столе.
— Позвоню. Но и ментам надо сообщить.
— Ну, сообщишь. Напишешь заявление. Никого они все равно не найдут, сначала тебе, а потом мне будут нервы трепать. Уже поздно, тебе пора. Ты узнай — может какая «скорая» тебя до метро подбросит.
На другой день его смотрел ординатор. Обход он уже закончил, а Алекса, как лежащего ближе всего к его ординаторской, оставил напоследок. Это был крепко сбитый молодой мужик с закатанными, как у мясника, рукавами белого халата. «А почему он не носит современный халат, с короткими рукавами?» — почему-то вдруг подумал Алекс.
— Да, вам действительно подфартило. Обычно после таких неприятностей пациенты сразу к нам не попадают, а сначала в операционную, потом в реанимацию, а уж потом — кому как повезет. А вот вы — попали сразу к нам. Ну, что я могу сказать — ничего особенно интересного у вас тут нет. Внутренние органы не пострадали. В основном ушибы легкой и средней тяжести. Но ничего серьезного. Меня немного беспокоят только трещина надколенника и вывих акромиального конца ключицы.
— Насколько я понимаю, доктор, у меня довольно скверный вывих.
— Вы медик? — удивился врач.
— Нет, но я немного знаю анатомию и физиологию…
— Ну, тогда я не буду темнить, а расскажу, как и что. При оказании первой помощи вам наложили временную повязочку. Вправление вывиха акромиального конца ключицы не представляет сейчас особых трудностей, но удержать ее очень сложно. Поэтому к двенадцати часам пройдете в процедурную, и вам сделают другую повязочку. Будет немножко неудобно. У вас неполный вывих, поэтому мы применим консервативное лечение с помощью повязки «портупея», которую вам наложат недели на три. А уже через четыре недели вы сможете приступить к работе. Если функция сустава полностью не восстановится, то мы вас снова госпитализируем для оперативного лечения, — радостно сообщил врач.
